Основа классических религий — страх смерти. Конечно, есть и другие черты человеческой личности, требующие веры в сверхъестественное. Кто-то хочет столкнуться с чудом, вырвавшись из серой обыденности. Другому, внутренне не повзрослевшему, требуется «идеальный родитель», которого он и находит в лице божества. Но всё-таки естественное, основанное на инстинкте самосохранения, нежелание человека умирать — главная наживка на рыбацком крючке «ловцов человеческих душ».
Поэтому иммортализм в любом его проявлении — загрузка сознания в компьютер, киборгизация, крионика, клонирование «запчастей» для организма — выступает в роли прямого конкурента религии и, по идее, должен рассматриваться как непримиримый враг. Действительно, многие религии рассматривают земную жизнь человека как подготовку к вечной жизни бессмертной души. В этом смысле затягивание существования бренного тела бесполезно, более того — вредно, поскольку это отсрочка перехода к «жизни будущего века» и, может быть, даже нарушение божественного замысла. Хотя, с другой стороны, разве способен обычный человек нарушить замысел высшего существа? Это уже само по себе ересь какая-то! В любом случае технологии земного бессмертия — это явно что-то дьявольское. По крайней мере, так получается, если пытаться рассуждать на эту тему. Но как реальные религии относятся к технологиям бессмертия?
Начав это небольшое исследование с ближайшего религиозного направления — православия — убеждаемся, что вышеизложенные рассуждения подтверждаются полностью. Лучше всего отношение православной церкви к технологиям, позволяющим приблизиться к бессмертию человека можно описать реакцией древней шуточной компьютерной программы, якобы очищающей диск, на не менее древний антивирус: «Конкурент! Уничтожить!» Православный эксперт Кирилл Фролов так прямо и заявил, что «достижение бессмертия — это парафия церкви». Вот так, парафия, то есть исключительная область деятельности, и никаких гвоздей. И нечего другим сюда соваться! Известный богослов Алексей Осипов был мягче. «По христианскому учению, душа — это субстанция, которая после смерти отделяется от тела, но не прекращает своего существования, и не мы властны отделять душу от тела и помещать эту душу туда, куда нам хочется». Шах и мат вам, идеологи переноса сознания в компьютер. Ну а про истерики церкви насчёт клонирования не знает только ленивый.
Но пойдём чуть дальше. Соседи-католики точно так же не приемлют клонирование (хотя, говорят, что глава католической церкви Иоанн Павел II, резко осуждавший эксперименты по клонированию, в шутку обещал сделать исключение для Софи Лорен). Что касается крионики, то напрямую представители Ватикана ничего хорошего об этом направлении исследований в области технологий бессмертия не высказывали. Однако косвенно католическая церковь даёт, возможно, сама того не подозревая, сторонникам «холодного сна» некоторую поблажку. Одна из этических проблем крионики состоит в том, что консервацию пациента желательно начинать, не дожидаясь окончательной биологической смерти — иначе возникают сомнения, что его воскрешение окажется возможным, каких бы высот ни достигла наука в будущем. А такое действие сродни эвтаназии, и не одобряется католиками. Однако в последнее время тема эвтаназии является предметом широкой дискуссии в кругах католического духовенства. Одним из результатов этих дискуссий стал следующий текст официальных указаний для католических медицинских учреждений: «Прямое убийство человека, даже по его просьбе, всегда представляет собой зло. Любая лечебная процедура, единственным и немедленным следствием которой является смерть человеческого существа, есть прямое убийство». Таким образом, начало криоконсервации умирающего пациента, целью которого вовсе не является «прямое убийство», не противоречит принципам современного католицизма.
Ну а некоторые другие подходы, приближающие человека к бессмертию, вообще не вызывают никакого отторжения у католических священнослужителей. Вот, например, духовник бывшего премьера Италии Берлускони и одновременно ректор миланского университета «Вита-Салюте» профессор Луиджи Мария Верзе (Luigi Maria Verzé) руководит исследованиями, ближайшая цель которых — увеличить среднюю продолжительность жизни человека до 120—150 лет. В рамках проекта под названием «Quo Vadis» предполагается непрерывная диагностика состояния организма человека вживлёнными чипами и лечение на расстоянии, возможно, с использованием микророботов. Не чураются исследователи в рамках своего проекта использовать и методы генной инженерии. Причём профессор подводит под исследования мощную религиозную базу, утверждая, что человек — «создание абсолютное, которому Бог передал свои силу и знания с помощью синапсов».
Что касается отношения ислама к земному бессмертию, то выяснить его не так просто. Многочисленные богословы различных направлений ислама издают огромное количество фетв — духовных предписаний — уследить за всем множеством которых практически невозможно. В первом приближении можно сказать, что среди признанных изречений пророка Мухаммеда есть требование не задерживать похороны умершего человека, то есть: умер — значит умер. Следовательно, крионика и загрузка сознания в компьютер этой религией не одобрены. Вместе с тем, ничто в этой религии, вроде бы, не запрещает использование механизмов для замены органов человека. Здесь приходит на ум образ Маржан Мухаммади — героини второго плана цикла фантастических произведений Сергея Лукьяненко, начатого романом «Линия грёз». Будучи мусульманкой, девушка не использует распространённую в мире этого романа технологию прямого бессмертия — «аТан» — занимаясь вместо этого постепенной киборгизацией своего тела. Несмотря на фантастический характер произведения, оно, по всей видимости, правильно отражает подход ислама к проблеме допустимости иммортализма.
Трудно сказать что-то определённое и о позиции по этому вопросу протестантов и различных околохристианских течений — в силу их разношёрстности. Одни категорически против простейших медицинских процедур вроде переливания крови или прививок. Другие (а то и те же самые), напротив, категорически требуют всячески заботиться о телесном здоровье, поскольку верят в воскрешение в этом же самом теле, но полное бессмертие в этом мире всё же отрицают.
Общая картина, тем не менее, ясна. При всем разнообразии отношений религий к идее земного бессмертия, почти все они в той или иной степени допускают продление жизни. Несмотря на твёрдо обещанную им свыше «жизнь вечную», верующим не хочется класть все яйца в одну корзину, и они стремятся приблизиться к бессмертию ещё на этом свете. Разумеется, исключительно с божьего благословения, а как же иначе?
Впрочем, чем дальше продвигается наука по пути к бессмертию, тем больше религии рассчитывают на неё, и меньше — на помощь в этом вопросе свыше. А иногда — просто выбирают новым объектом поклонения. В Голливуде появилась Церковь вечной жизни (Church of Perpetual Life). Но это не завязка нового остросюжетного мистического фильма, а реальность. И Голливуд этот — не тот, всемирно известный, что находится в Калифорнии, а другой, в штате Флорида. Главную цель основатели новой религиозной организации видят в «просвещении прихожан и гостей о новых технологиях долголетия, которые уже развились в соответствии с замыслом Творца», в Церкви проводятся службы «Поминовения оживляемых», под каковыми понимаются криопациенты, распорядившиеся заморозить своё тело в надежде, что технологии будущего позволят их оживить. Есть здесь и свой пророк, в качестве которого почитается российский философ-имморталист Николай Фёдоров, увязывавший достижение телесного бессмертия человеком с божественным промыслом.
Такие изменения неудивительны, поскольку, повторю, развитие технологий, увеличивающих срок жизни человека, подрывает одну из основ религий. Это происходит даже сейчас, когда технологии эти, будем честными, делают лишь первые шаги. Можно, однако, пофантазировать, как же изменится ситуация в таком будущем, в котором будет достигнуто практическое бессмертие. Когда сбудутся пророческие слова Джеймса Бэрри (James Barry), сказанные по легенде им (точнее, ею) в ответ самой Смерти: «И не ты, а мы будем определять, сколько человеку положено жить на земле!»
Можно предположить, что три отмеченные выше тенденции сохранятся. Наиболее радикальные религиозные течения будут напрочь отметать новые технологии, считая их этаким дьявольским искушением, уклонением от перехода в лучший мир. В среде этих «отказников» от земного бессмертия, по-видимому, сформируются две основные группировки. Первая будет пассивно избегать продления жизни, наподобие того, как приверженцы некоторых учений сегодня не приемлют отдельные виды медицинской помощи. Вторая же объединит фанатиков, которые будут противодействовать «чрезмерному» на их взгляд продлению жизни силовыми методами: разрушая технику и убивая «отлынивающих» от встречи с высшими силами.
Религии же менее фанатичные, встроенные в истеблишмент, эволюционируют в ином направлении. Потеряв главный «кнут», они вынуждены будут полагаться только на «пряник» и пойдут, надо полагать, также в двух основных направлениях. Часть из них превратится просто в забавные (но коммерчески привлекательные) традиции, мало кем принимаемые всерьёз, однако подчёркивающие этническую и культурную принадлежность человека. Другой же нишей для этих религий станут различные формы психотерапии и всякого рода духовных практик. Впрочем, здесь никакого чёткого разделения не будет, в таких религиях будущего развлечения, шоу, психотерапия, игра и бизнес будут просто смешаны в различных пропорциях.
Наконец, появятся и окрепнут новые религиозные учения, которые будут основываться на технологиях бессмертия. Создатели и популяризаторы этих технологий через годы будут объявлены «спасителями» и «пророками». Если учесть, что теперь у них появится шанс дожить до триумфа своих начинаний, то перед новыми проповедниками встанет проблема: а ну как собственные «святые» не поддержат их учение? Впрочем, такое поведение можно легко объяснить либо скромностью, либо тем, что изобретатель явился орудием в руках бога, сам того не осознавая. Но, конечно, спокойнее будет причислить к основателям новых учений тех имморталистов, которым не посчастливилось дожить до торжества своих идей.
Вот такое положение вещей в области религий представляется в том прекрасном будущем, когда страх смерти ослабит свою хватку на горле человечества. Но наш путь к этой цели ещё только-только начат.
