Конфликт, возникший на почве проекта пенсионной реформы, можно интерпретировать по-разному, но именно в призме времени — календарного и некалендарного, долгосрочных и краткосрочных перспектив, представлений об этапах жизни людей — его интерпретировать довольно легко. И возможно такая интерпретация позволит лучше понять, почему в данном случае не удалось достичь консенсуса.
«Фирс (подходит к двери, трогает за ручку). Заперто. Уехали… (Садится на диван.) Про меня забыли… Ничего… я тут посижу… А Леонид Андреич, небось, шубы не надел, в пальто поехал…» [ложится и умирает] — этой как будто абсурдной речью Фирса заканчивается пьеса «Вишнёвый сад», известная своей темой времени. Одни герои живут в одном времени, другие — в другом, и на этом строится основной конфликт произведения. Фирс оперирует в пространстве повторяющегося времени, в пространстве рутины, поэтому он вспоминает про шубу в такой неподходящий момент, в то время как Трофимов, деловой человек нового типа, оперирует во времени, полном событиями, линейном, для него шуба — это дело десятое.
Мало кто задумывается, что время — это не объективная вещь. Если бы не было людей, то не было бы и восприятия времени, не было бы и времени как такового. Появляется человек, и появляется субъективное чувство времени — что-то было давно, а что-то — недавно. Что-то наступит скоро, а что-то — нет. В таком состоянии, зная время только как субъективное чувство, человек пребывал довольно долго. Потом он придумал счётное, «объективное» время; получили распространение маятниковые и пружинные часы. Вся цивилизация стала завязана на время: к девяти на работу, потом восьмичасовой рабочий день, и надо уже спать.
Но несчётное время остаётся, его никто не упразднил. Люди продолжают чувствовать продолжительность времени по-своему. Субъективное время, конечно, не документировано календарями или другими общеконвенциональными культурными продуктами. Но оно сказывается на объективной реальности. Например, мать считает, что пора вставать, а дочь считает, что не пора. Что такое пора для каждого, как люди вообще понимают, когда пора, а когда — нет? Так, что мнения относительно времени расходятся, случается не только с отдельными людьми, но и с группами людей, когда две или более противостоящих стороны лоббируют принятие того или иного решения, основываясь, среди прочего, на общем для членов группы доминантном восприятии времени. Об этом я и буду говорить далее.
Время в средние века
Для того чтобы понять, что такое социальное время, давайте посмотрим подробнее на введение счётного времени. Жак Ле Гофф (Jacques Le Goff) в книге «Время, работа и культура в Средние века» говорит про два пласта времени, в которых функционировали тогда люди: время купцов и время церкви. Он замечает, что одним из главных трансформирующих конфликтов того времени был конфликт между временем церковным и временем купцов.
Время церкви — это время повторяющееся. Всё как было, так есть и будет. В этом повторении нет места развитию в обозримой временной перспективе. Настоящее не имеет значения по сравнению с прошлым (евангельскими событиями и деяниями апостолов) и будущим (пришествием мессии). Это время неточное: оно отмеряется по солнечным часам. Такой подход ко времени отражает институциональную структуру католической церкви — это довольно крупная и ригидная организация, не заинтересованная в изменениях.
Время купцов — это «новое» время. С увеличением масштаба торговли между странами Европы и впоследствии колониями, торговцы поняли, что стоимость товара зависит от времени в пути, что от сроков выплат может зависеть их сумма. Более того, цена могла измениться за время проведения транзакции, и это необходимо было учитывать. Они начали строже следить за временем — их время стало линейным и предсказуемым, отмеряемым часами и календарём.
В это время напротив церковных колоколов, отбивающих церковное время, религиозные праздники и подобные поводы, появились другие колокола, которые отбивали время, когда нужно появиться на работе, когда можно пойти на обеденный перерыв и когда нужно уходить домой. В 1355 году управитель области разрешил народу Эр-сюр-ла-Лис (Aire-sur-la-Lys) построить колокольню, колокола которой отбивали бы время коммерческих сделок, а также часы работы текстильщиков.
Два восприятия времени, точное и неточное, цикличное и линейное, начинают конкурировать между собой и встраиваются в конфликт за власть. В итоге побеждают купцы и точное время, но оно продолжает сосуществовать с церковным, оба времени продолжают оказывать влияние на людей.
Патовое положение
Патовые положения — это такие ситуации, в которых представления о пространстве и времени отличаются от «нормальных», пишет американская исследовательница-социолог Робин Вагнер-Пасифиси (Robin Wagner-Pacifici). Она рассматривает затяжные противостояния между государством (США) и локальными группами и показывает, как разные стороны конфликта работают в разных временных плоскостях.
Можно выделить, вслед за Вагнер-Пасифиси, несколько пластов восприятия времени. Это: время календарное, время «пророческое», время юридическое / время закона, время действий. Календарное время понять проще всего. Это время дней, часов и минут, которое мы имеем начиная с нового времени, и о котором писал Ле Гофф. Время пророческое — когда мы делаем что-то, руководствуясь верой в какое-то определённое предсказание будущего. Время традиционное — это апеллирование к событиям повторяющегося прошлого для оправдания действий в настоящем. Время юридическое — это время, которое диктует нам закон: от избрания до инаугурации должно пройти столько-то времени, в течение такого-то времени президент должен сформировать правительство, и т. д. Время действий (настоящего и ближайшего будущего) — это время, в котором ближайшие действия планируются исходя из текущей ситуации.
Так, в противостоянии, которое описала Робин Вагнер-Пасифиси, сектанты с «Маунт-Кармел» (в Америке) ожидали конца света, который должен начаться именно там, где они поселились. Из-за разных нарушений прав человека к ним приходит полиция. Начинаются переговоры, но договориться не получается. Полиция предлагает пойти на уступки. Они предлагают духовному лидеру дать время дописать своё евангелие, но когда он допишет, он обязан попросишь свою общину разойтись. Лидер соглашается. Полиция периодически звонит ему и спрашивает: «Ну когда ты уже допишешь свою книгу?» На что он отвечает: «Скоро, но как вы не понимаете, что это не важно, потому что скоро апокалипсис!» В итоге, после нескольких таких звонков, когда лидер так и не называет точную календарную дату, полиция решает конфликт вооружённой атакой.
Почему не удаётся договориться? У сторон нет общей временной рамки, внутри которой можно было бы строить диалог. Сектанты оперируют «пророческим» временем, исходят из того, что будет конец света, и поэтому важно его дождаться, а остальное не имеет смысла. Полиция же оперирует временем здесь и сейчас: сектанты пошли на переговоры, значит можно подождать; пропустили сроки, значит надо действовать; она также оперирует юридическим временем, которое устанавливает, что операция должна быть завершена в течение какого-то календарного времени.
Пенсионная реформа как патовое положение
Проект пенсионной реформы — это предложение поднять пенсионный возраст для женщин до 60 лет и для мужчин до 65 (на 5 лет для женщин и на 5 для мужчин, были и другие сценарии, но остановились на этом). Повышать планируют не сразу, а пошагово. Когда обсуждались детали проекта, были сформированы две противостоящие стороны: есть сторона, которая выступает за реформу, назовём её «сторона власти» (представители правительства, Госдумы и партии «Единая Россия»). Вторая сторона выступает против — «Конфедерация труда России», КПРФ, «Справедливая Россия» и другие. Я проведу дискурс-анализ онлайн-публикаций, представляющих либо мнение власти, либо мнение оппозиции и проиллюстрирую, как работают разные восприятия времени на практике. Аргументы, которые используют разные стороны, следующие:
Аргументы «за»:
- Россия — последняя страна, повышающая пенсионный возраст, все остальные страны уже подняли;
- если не поднять пенсионный возраст, то потом пенсии будет платить не из чего;
- люди теперь живут дольше и дольше могут оставаться трудоспособными;
- пенсионный возраст был установлен в 30-х годах, прошло много времени, ситуация изменилась, пора подстраивать и пенсионный возраст;
- реформа давно обсуждалась, и в 90-е решили, что не пора, и сознательно отложили на 20 лет.
Аргументы «против»:
- Не нужно лишать людей социального блага, когда можно наполнить пенсионный фонд, решив другую проблему — неформальной занятости.
У двух сторон есть видимые тенденции в стиле говорения, по которым можно отследить, на какие временные перспективы они ориентируются.
- Повышение возраста представляется неизбежным. Путин, Фадеев, Матвиенко и другие спикеры использовали такие слова, как «неизбежно», «придётся»: «Решение об увеличении пенсионного возраста, нравится оно нам или нет, принимать всё равно придётся». «Повышение пенсионного возраста неизбежно». Поэтому можно сказать, что они оперируют в пророческом времени — действуют из соображения, что в будущем, рано или поздно произойдёт повышение пенсионного возраста. Если не сейчас, то потом. А раз это неизбежно, то почему бы это не сделать сейчас? Реформа «назрела» исходя из ожидаемых событий в будущем — «нужно думать о перспективе»; «По большому счету, можно вообще ничего не делать в течение 5—10 лет, нам хватит возможностей поддерживать пенсионную систему, но что будет происходить в среднесрочной перспективе?» — сказал президент. Поэтому, по словам многих спикеров, «нужно торопиться», «отложить нельзя. Если власть таким образом поступит, это будет безответственная власть», — сказала Матвиенко. То есть, если «отложить» реформу на 5—10 лет, то она всё равно произойдёт, но проходить будет более болезненно, так как «будут уже более серьёзные проблемы». «Обсуждать и корректировать реформу можно, однако принять необходимо осенью».
То есть, исходя из событий в будущем, реформа «назрела» и даже «перезрела».
- Реформа будет обсуждаться в порядке, установленном законом. «Госдума без спешки обсудит повышение пенсионного возраста», «торопиться и нарушать регламент не будет», «На рассылку есть месяц, мы можем спокойно в первом чтении рассматривать законопроект», «никто не будет торопиться». «„Время есть“,— подчеркнула госпожа Левицкая». Так как реформа неизбежна, то можно не торопиться. Если люди, находясь в пророческом времени, стремятся приблизить события будущего, то когда используется дискурс времени закона, тут нет времени ни спешке, ни промедлению. Всё будет так, как установлено законом, сначала обсудят в первом чтении, потом во втором, потом примут и начнут исполнять. Спешить незачем, будущее наступит само!
- Повышение пенсионного возраста назрело, потому что такова цикличность жизни. Это нормально, любое законодательство меняется раз в какой-то период времени. «Пенсионный возраст был принят в 1956 г. когда средняя продолжительность жизни была 67 лет. В 1995 г. правительство вернулось к рассмотрению этого вопроса, и пришло к выводу, что повышать пенсионный возраст нужно, но только во втором десятилетии XXI в.», — рассказал Путин. Маятник неотвратимо тикает, поэтому пенсионный возраст пора менять. Это как смена времён года. Линейное время здесь не очень важно, поэтому «комментируя данное Путиным в 2005 году обещание не повышать пенсионный возраст, пока он является президентом, Песков подчеркнул, что это было 13 лет назад». Какая разница, что кто-то что-то говорит, когда маятник уже качнулся, и теперь впереди неизбежность.
С другой стороны, используя этот же временной фрейм, можно сказать, что реформа не назрела, так как последний раз пенсионную систему реформировали совсем недавно — когда ввели баллы и накопительную часть пенсии. Зачем так часто менять, если всё равно толку нет — говорят противники реформы.
- Повышение пенсионного возраста не назрело, потому что сейчас к этому нет ни подготовленной почвы, ни предпосылок. В основном в этом временном фрейме оперируют противники реформы. Они говорят, что сейчас конкретно можно решить другую проблему — проблему неформальной занятости, и тогда мы решим и проблему пенсионного фонда. Они также приписывают возможные мотивации выступающих «за», если бы они оперировали во времени действий — это желание ничего не решать и не трогать поток денег, идущий в карманы крупного бизнеса.
- Это всё происходит на фоне течения календарного времени. «Для этого [обсуждения проекта реформы] депутаты на день прервут отпуска». «Процесс идёт во многом с опережением сроков (это — отсылка к правовому времени), и до 16 июля есть почти целая неделя»; «в течение 30 дней исполнительная и законодательная власть регионов нашей страны должны выразить своё отношение к пенсионной реформе». Если сопоставлять масштабы времени, о которых идёт речь (5-10 лет), то прерванные на день отпуска кажутся ничтожно незначительным событием, и вообще вся эта история — похожей на Вишнёвый сад. При этом если комиссии и законодатели существуют в пределах линейного времени тоже, то президент существует вне линейного времени, по крайней мере, дискурсивно. Он «постоянно осведомлён о пенсионной реформе, постоянно получает последние новости». Конечно, «он знает про протесты».
В ход идут также представления о времени жизни, о разных её этапах, обсуждаются вопросы, что такое старость: «на мой взгляд, для женщины в 55 года оскорбительно получать то, что называют пенсией по старости. Мне 57 лет, и надеюсь, в 60 я ещё буду работоспособен»; «многие в этом возрасте полны сил и желания работать, у многих ещё дети даже не выросли». С другой стороны, в другом контексте про людей обсуждаемого возраста говорится уже как про «бабушек» с определённым набором социальных обязанностей: «сейчас для многих проблему воспитания решают бабушки, если они будут работать до 63 лет, вряд ли это решит проблему». Как антрополог замечу, что старость — это плохо определённое понятие, которое можно определять по-разному, не существует одного верного определения старости.
Что мешает найти общий язык
Получается, что сторона «за» использует много разных временных модусов для аргументации, но только не «время действий», в то время как сторона «против» использует в основном «время действий». То есть, две стороны говорят на разных языках. Поэтому построить диалог них не получается, как и в случае с сектантами, описанном Робин Вагнер-Пасифиси. Возможно, спорящим было бы полезно эксплицитно выделить аргументы, принадлежащие к разным временным пластам, и отдельно обсуждать их валидность. Каждая сторона, несомненно, хочет, чтобы было как лучше: людям сложно жить с осознанием того, что они злодеи.
Вот так как доминантное восприятие времени влияет на аргументы и на действия. Восприятие времени, что-то неизмеримое, эфемерное и иррациональное, на самом деле довольно значимо для реальной жизни. Восприятие времени — это не единственное групповое представление о чём-либо. Самый известный пример группового воображения — это воображаемые сообщества, этнические группы и национальности.
Но время — оно зачаровывает.
Теоретизация восприятия времени Робин Вагнер-Пасифиси представлена в моей интерпретации и может отличаться от того, что имел в виду автор.
Литература
Le Goff, J., 1982. Time, work, and culture in the Middle Ages. University of Chicago Press.
Wagner-Pacifici, R., 2000. Theorizing the standoff: Contingency in action. Cambridge University Press.
Mische, A., 2014. Measuring futures in action: Projective grammars in the Rio+ 20 debates. Theory and Society, 43(3-4), pp.437-464.
