Советские школы — это не просто здания, это здания со смыслом. Молодые архитекторы эпохи создавали сначала индивидуальные, а потом и типовые проекты школ, чтобы отразить меняющееся представление об образовании, облегчить ведение государственной пропаганды, а также обеспечить удобный и приятный для самих школьников процесс обучения. Нормативы, отработанные в 1920-е, затем перекочевали в сталинскую архитектуру, а некоторые дожили и до наших дней.
Говоря про школы, я вспоминаю ту, в которой я училась с 9-го по 11-й класс. Здание состояло из двух частей, одна была очевидной сталинкой, а другая — пристройкой годов 60-х, в которой находилось общежитие, классов там почти не было. Большинство уроков проходило в «сталинском» крыле. У частей была разная атмосфера: из пристройки была видна шумная улица, общежитие в этом крыле было наводнено воспитателями, персонал столовой впускал детей на обед. Другое крыло принадлежало скорее ученикам: там было просторно, с разных концов здания были две большие лестницы, окна выходили во двор.
Эти две части порождали совершенно разный настрой, хотя и были, в общем-то, одной школой. Как так вышло? Всё из-за архитектурных решений: так, во многих сталинских школах не было почти никаких «лишних» помещений — только классы, зато эти классы (и коридоры) были просторные; находясь в таком пространстве, можно было не отвлекаться на других и концентрироваться на учёбе. К 1960-ым кубатура, отведённая на одного ученика, сократилась чуть ли не вдвое, зато появились такие помещения как столовая, спортзал и актовый зал. В пристройке было тесно, и было ощущение, что люди туда набиты, как в консервную банку.
То, как устроено школьное пространство, влияет на процесс обучения: если за окном оживлённая улица, гораздо легче отвлечься на неё, чем если за окном — деревья. Если дети сидят слишком близко, то им легко друг с другом общаться, и это может мешать учителю и т. д. В этой статье я разберу, откуда пошли те или иные особенности школ, и, может быть, прочитав её, читатель поймёт что-то о себе и своём детстве.
Часть I. Школы конструктивистского периода
В 1920-е годы перед новообразованным советским государством встала задача воспитать ценные кадры, будущее страны. Это должны были быть, во-первых, люди грамотные и способные работать на производстве, а во-вторых, лояльные к власти. Всё это можно было обеспечить только путём всеобщего доступа к школьному образованию. 26 декабря 1919 г Совет народных комиссаров принял декрет «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР», в рамках которого предполагалось обучить грамоте все население от 8 до 50 лет. В связи с этим массово стали открываться новые школы. Первоначально они были в зданиях, не предназначенных для этого, но таких школ не хватало: они могли вмещать лишь небольшое количество учеников (в 1922 году нарком просвещения Анатолий Луначарский признал, что школ первой ступени хватает только для половины детей). Требовалось строительство новых зданий школ, этим и занялась советская власть в то десятилетие.
Прошедший в марте 1919 года VIII Съезд РКП(б) обозначил необходимость всеобщего политехнического образования, в рамках которого дети могли бы сразу получить опыт работы в бригаде, научиться работать в лаборатории. Но старая школьная архитектура (земские, церковно-приходские школы, училища и гимназии) не соответствовала новой образовательной парадигме, нужно было строить по-новому, так как в прошлом размеры и характеристики школьных зданий сильно варьировали.
В 1920 гг. проводились конкурсы архитектурных проектов; начали строиться школы-семилетки, вмещающие до 560 учеников. Они принципиально отличались от дореволюционных школ объёмом — около 25 000 кубометров (до этого были меньше); включали спортивные сооружения, лаборатории, мастерские и столовые. К концу 1920-х в стране насчитывалось 113 400 школ первой ступени и 8,7 миллиона учеников.
Рассмотрим особенности школ этого периода, объясняя их идеологическими директивами:
- Школы строились на окраинах городов.
- У некоторых школ были открытые физкультурные площадки на крыше
- В конструктивистских школах впервые в СССР был введён принцип зонирования.
- У многих школ этого периода предусмотрена обсерватория на крыше.
- Соотношение классов и других пространств было 35 к 65 не в пользу классов.
- Школы были огромными, их вместительность достигала 2500 человек.
- В некоторых школах, помимо актового зала и спортплощадки, был кинозал.
- В зданиях школ легко можно было заблудиться.
- Разработаны первые П-образные школы, ставшие образцом для многих школ сталинского периода.
1. Школа на Лесном проспекте (архитекторы А. Никольский и В. Гальперин, 1930-1932). Школы строились у заводов, то есть на окраинах города. Почему? В модельных городах будущего, как их представляли теоретики градостроительства и конструктивистской архитектуры (например, Михаил Охитович), жизнь концентрируется не в центре города, а вокруг заводов (то есть, в городе потенциально много центров). Поэтому при каждом заводе должна быть школа. Заводы же, в свою очередь, строились на окраинах, так как там достаточно места для больших сооружений. Поэтому там же, а не в центре, строились и новые школы.
Не была исключением и школа на Лесном проспекте в Ленинграде. На фото мы видим, что она построена чуть ли не в поле, её окружают деревянные постройки.
2. У школы на Крымской площади, 5, в Москве (архитекторы М. И. Мотылёв и Б. А. Малышев, 1929—1930 гг.) есть открытая физкультурная площадка на крыше физкультурного зала (на фотографии в левом нижнем углу). Спортплощадки были и в дореволюционных школах, но, скорее всего, именно в 1920-х появляется тот инвентарь, который нам знаком и по сей день, например, гимнастический козёл. Такое предположение можно сделать на основании того, что в дореволюционных школах на занятиях гимнастикой больше внимания уделялось культуре и воспитанию, в то время как перед советским государством стояла задача воспитать физически сильных граждан (а затем и подготовить их к военным действиям).
Площадкой в нашем климате пользовались всего пять-шесть раз в год, а сам спортзал из-за открытой площадки пришлось углубить в полуподвал.
Открытая спортплощадка — это одна из попыток поиска функциональных форм, но нововведение не прижилось — возможно из-за того, что технически проще было отводить пространство для спортплощадки возле школы, как делалось раньше и как продолжают делать до сих пор.
3. Школа № 104 им. М. С. Харченко в Ленинграде (арх. Владимир Мунц, 1932)
В рамках политехнического подхода, который скопирован с американского Дальтон-плана, обучение каждый школьник должен был проходить по индивидуальному плану (подряду). Много времени проводилось в мастерских и лабораториях, пространства для которых было отведено, соответственно, много. Помещения классов не были центральными для процесса обучения — ведь основная задача — научить школьников ремёслам и самостоятельной работе. Процентное соотношение классов и мастерских близилось к 35—65, а на неделю предполагался всего один 45-минутный урок! В ранних проектах даже считалось, что у каждой заводской школы будет своя специализация, и, чтобы закончить обучение, школьники должны были бы поучиться в разных школах и получить разные навыки, но этому не суждено было воплотиться в жизнь.
Кстати, в школе из предыдущего пункта в подвале располагалась кузница.
4. Школа № 120 (ранее — им. Коммунистического интернационала молодёжи) на улице Ткачей в Ленинграде (арх. Г. Симонов, 1929). В этом районе располагалось много ткацких фабрик, рабочие которых жили в специально спроектированном Палевском жилмассиве. Дети рабочих ходили в школу, специально для них построенную, им. КИМа. Её вместимость по проекту — 1540 учащихся.
В эпоху конструктивизма появляется функциональное разделение пространства школы, похожее на то, которое мы знаем сейчас. На плане видно, что здание состоит из нескольких блоков, которые выделялись согласно принципу зонирования: разные зоны соответствовали разным возрастным группам (в длинном крыле располагались младшие классы, в коротком — старшие; так как до старших классов «доживали» лишь немногие, пространства для них нужно было меньше), также были зоны для учебных, общешкольных и клубных помещений (в пристройке посередине был актовый зал, а библиотека и столовая были в коридоре).
5. В школе им. 10-летия Октября на улице Стачек в Ленинграде (арх. А. Никольский, 1926—27) предусмотрена обсерватория. Советский человек должен быть гармонично развит во всех областях — в тезисах Государственного учёного совета обозначалась цель новой советской школы — «воспитать полезного члена общества». Астрономия и метеорология входили в понимание гармоничного воспитания.
Идея строить в школе обсерватории не прижилась, скорее всего, по соображениям размера: сталинские типовые школы были гораздо меньше, и обсерватория на крыше смотрелась бы плохо; кроме того, не последними, наверное, были и материальные соображения — знания о космосе были не так важны, как, скажем, грамота или арифметика.
Кстати, в школах из предыдущих пунктов — 1 и 3 — тоже есть обсерватории на крышах (на изображении 1 обсерваторию видно по центру кадра, а на изображении 8 зелёный купол обсерватории находится в правом верхнем углу).
6. Школа-семилетка им. И. И. Лепсе (сегодня школа № 1228) по проекту на шоссе Энтузиастов в Москве (арх. Рыбченков и Жаров, 1928) — огромная, как и большинство других школ того времени, рассчитанных на количество учащихся до 2500 человек.
В это время у школ не было ограничений по размеру — так как они строились в основном на городских окраинах. Новую застройку можно было запланировать так, чтобы разместить большие по размерам и вместимости школы. Да и учеников нужно было охватить как можно больше, так как школ не хватало. Из-за таких размеров часто расстояния между классами, мастерскими и другими пространствами были слишком большими — ученикам приходилось долго и много ходить по школе, из-за чего они могли опоздать на уроки. Учителям это не нравилось.
7. В школе на проспекте Стачек в Ленинграде (арх. И. Фомин, 1930—1932) предусмотрена столовая (круглое помещение справа на изображении) и ряд других помещений типа библиотеки. А в школе на Полевом переулке, 10, в Киеве, построенной в начале 30-х годов, был кинозал на 200 человек. Сейчас нам кажется, что столовая и библиотека — это что-то, что по умолчанию должно быть в школе. Тем не менее, не во всех школах до революции они были, да и в сталинское время эти пространства исчезли из школ на некоторое время.
Зачем школе столовая и кинозал? Семья оказывает тлетворное влияние на детей, через семью передаются стереотипы и предрассудки, сохранённые взрослыми с дореволюционных времён. Поэтому дети должны быть максимально автономными, как можно больше времени проводить вне семьи. Поэтому в школах было всё, чтобы дети могли быть там весь день — это и объясняет появление кинозала или столовой.
8. Школа в Филях в Москве (арх. А. И. Антонов, 1931—1934 гг.) прославилась как хрестоматийный пример скупости и сложности конструктивистской архитектуры школ. «У здания — униформно скучный вид, его архитектура скорее свойственна хлебозаводу, чем для школы. Такое депрессивное здание не подходит для детей», — комментируют редакторы журнала «Строительство Москвы».
Про другую школу, но на эту же тему, жалуется в письме редакции учительница Л. М. Малиновская: размеры школы такие, что «сложно создать и выдерживать ритм для всей школы».
Директор школы № 1 Фрунзенского района Москвы писала: «Я помню, как один ребёнок шёл по холлу третьего этажа и горько плакал. Он потерялся и не знал, как найти нужный этаж и нужный класс. Конечно мы не можем обвинить ребёнка в невнимательности. Этажи, коридоры и классы слишком похожи друг на друга».
9. Школа на Дангауэровке в Москве по проекту Д. Фридмана (1931 г.) построена в стиле конструктивизм, но учитывает недостатки архитектуры школ предыдущего десятилетия. Архитектурные решения уже немного переходят от конструктивизма к неоклассицизму — нарушается конструктивистская строгость в отсутствии декора. В проекте использована П-образная планировка здания, которая в сталинское время станет наиболее популярной.
Продолжение читайте в следующем материале.
Литература:
Алёшин П. Ф., Маринченко А. И., Колесников В. В., Архитектура школьных зданий. — Киев : Изд-во Акад. архитектуры Укр. ССР, 1952 [вып. дан. 1953]. — 100 с. : ил.; 27 см.
