В XXI веке инфографика сопровождает нас повсюду. В школьных учебниках, в газетах, в правительственных отчётах — сжатое визуальное воспроизведение сложной информации изменило то, как мы представляем себе окружающий мир.
Сьюзан Шультен (Susan Schulten) рассказывает о революционной работе Эммы Уиллард (Emma Willard, 1787-1870), одной из лидеров женского просвещения в США, чьи новаторские «карты времени» стали базой для создания диаграмм и графиков в привычном нам виде.
Мы живём в век торжества визуализации. Интернет наводнён инфографикой, доступны платформы, которые мгновенно переводят информацию в разнообразные графические формы. Новостные агентства постоянно обрабатывают огромные массивы данных, такие как результаты переписей или выборов, для создания карт и диаграмм, где наглядно всё — от предпочтений потребителей до политического ландшафта.
Сегодняшнее положение вещей повторяет на новом уровне сходный момент в начале XIX века, когда появление новых методов печати совпало с быстрым ростом потребности в образовании. В школах США находилось место для детей фермеров так же, как для детей торговцев: для девочек так же, как для мальчиков. Одновременно с этим развивался устойчивый, очень конкурентный рынок учебных пособий, включая иллюстрированные учебники, школьные атласы и даже целый новый жанр — настенные карты.
Никто не эксплуатировал эту издательскую возможность больше, чем Эмма Уиллард, одна из наиболее влиятельных просветителей века. С 1820-х учебники Уиллард по истории и географии несли поколениям учеников её патриотический посыл. Все они были полны новаторскими и творческими картинками с информацией, где делалась попытка перевести большие объёмы данных в усваиваемые визуальные формы.
Когда Уиллард начала публиковать учебники в 1820-е, она знала, что конкуренция жёсткая, и полно авторов, постоянно обвиняющих друг друга в плагиате идей и текстов. Чтобы сделать свою марку узнаваемой, Уиллард разработала революционную графику, которая выделила её работу на фоне конкурентов и обратила на себя внимание молодёжи. Возьмите, например, её «Картину Наций; или Перспективный набросок развития империи» 1835 г.
Изобретённые в XVIII веке для удовлетворения растущего общественного интереса как к древней, так и к современной истории, к XIX веку хронологические графики стали явлением обычным. Впервые созданные Жаком Барбё-Дюбуром (Jacques Barbeu-Dubourg) в 1750-е, ранние хронологические графики обычно фиксировали жизни людей на хронологической сетке, отражая представление эпохи Просвещения о том, что историю можно наложить на абсолютную шкалу времени, неумолимо продвигаясь от нулевой отметки. В 1765 году Джозеф Пристли (Joseph Priestley), пользуясь календарями, хрониками и географическими данными, разместил жизни двух тысяч человек между 1200 г. до н.э. и 1750 г. н.э. в своей знаменитой «Таблице биографий» (A Chart of Biography).
После Пристли хронологические графики процветали; но обычно им не хватало ощущения размерности времени, прошлое представлялось на них в виде однообразного марша слева направо. Эмма Уиллард пыталась наделить хронологию чувством перспективы, представляя библейский акт Творения в виде вершины треугольника, который затем «плыл» сквозь время и пространство в направлении смотрящего. В 1835 году, комментируя свой визуальный подход, Уиллард заметила, что люди рассматривают прошлое относительно своей собственной жизни, так как «события очевидно уменьшаются, когда глядишь на них через вереницу ушедших лет».
В «Перспективном наброске развития империи» она открыла удивительные способы воспроизвести эту пространственность времени. Например, рождение Христа отмечено ярким светом, что знаменует конец первой трети истории человечества. Открытие Америки отделило вторую (среднюю) от третьей (современность) стадии. Каждая «цивилизация» расположена согласно своей географии, как на традиционной карте, но в соответствии с её связью и отношениями с другими цивилизациями. Некоторые из этих обществ проницаемы и сливаются с другими; некоторые, такие как Китай, очерчены твёрдо, что показывает их изоляцию. Изучение карты подталкивало учеников к тому, чтобы рассматривать историю человечества как взлёт и падение цивилизаций — «родословную наций».
С течением времени поток расширяется, демонстрируя как история становится всё более актуальной с тем, как она разворачивается и приближается к жизни наблюдателя. Историческое время не однородно, оно пространственно. В этом отражалось и авторское ощущение того, что само время ускорилось с приходом парового двигателя и стальных рельс. Традиционные хронологические графики, по мнению Уиллард, лишь отчасти были способны воспроизвести перемены в эпоху быстрого технологического прогресса. Время не абсолютно, а относительно.
Подход Уиллард отразил и её личный крайний национализм: появление Соединённых Штатов представлялось как кульминация истории человечества и прогресса.
Уиллард настойчиво продвигала свой «Перспективный набросок» среди работников образования США, полагая, что он даёт существенную фору другим материалам, имеющимся на рынке. В 1844 году она конфиденциально поведала другу: «В смысле истории я — изобретатель карты». Она отстаивала свою «карту времени» в качестве методического пособия, так как была убеждена в том, что визуальное предшествует вербальному, что представление ученикам информации в графическом виде будет способствовать запоминанию, через зрение закрепляя изображения в сознании.
Глубокая привязанность Уиллард к визуальной мнемонике сформировало большую часть её работ. В 1840-х она опубликовала ещё одно тщательно проработанное учебное пособие, названное «Храмом Времени». Здесь она попыталась интегрировать хронологию с географией: поток времени, набросанный ей в предыдущем десятилетии, теперь занимал пол храма, архитектура которого использовалась для увеличения перспективы за счёт визуальных условностей. Столетия — представленные в виде столбов с напечатанными на них именами наиболее выдающихся государственных деятелей, поэтов и воинов эры — уменьшались в размерах с течением времени, концентрируя внимание зрителя на недавней истории — как и в «Развитии Империи». Но в Храме Времени перспектива позволяла и «поселиться» в прошлом, выстраивая из информации своего рода дворец памяти, который позволяет формировать более масштабную и согласованную картину истории мира. Иными словами, зрителей приглашали внутрь дворца, чтобы они могли «постоять» на том или ином моменте мировой истории.
Храм Времени на первый взгляд перегружен и сложен. Но Уиллард напоминает читателям, что традиционная картография построена на том же принципе:
«На картах великие страны, состоящие из равнин, гор, морей и рек, представлены тем, что абсолютно не похоже на них — линиями, оттенками и буквамы на плоском куске бумаги; но расчерчивание карты позволяет сознанию понимать, за счёт пропорциональных пространства и расстояния, каковы их сравнительные размеры, и как страны расположены относительно друг друга. Таким образом, это изображение, нанесённое на бумагу, именуемое «Храмом Времени», хотя и не передаёт длительность, всё же отражает её соизмеримым пространством. Представлять время через пространство так же научно и наглядно, как представлять пространство через пространство».
Другими словами, карта — это символы, организованные в систему смыслов, и мы пользуемся картами, так как мы понимаем язык знаков, лежавший в их основе. Если нанесение пространства на карты было изобретено, то можно изобрести и способ нанести на них время.
Творческие попытки Уиллард «нанести время на карту» выросли из её личного опыта. Родившись сразу после американской революции, она принадлежала к первому поколению американок, получивших образование вне дома, и её раздражало то, как «женское образование» оставляло немалую долю областей знания под запретом. Одним из немногих предметов, считавшихся подходящими как для мальчиков, так и для девочек, была география; и Уиллард вспоминала, до какой степени в учебниках её детства не хватало карт. Совершенно естественно, что она, будучи молодой учительницей в 1810-х, давала своим ученикам задания рисовать карты — не копировать их (что в те времена в женских школах было общей практикой), а воспроизводить в общих чертах по памяти, чтобы продемонстрировать понимание географических взаимоотношений.
Творческие способности Уиллард в качестве создателя карт были очевидны с самого начала её карьеры. Её первый учебник по географии, написанный с Уильямом Вудбриджем (William Woodbridge) и опубликованный в 1824 году, включает метафорическую карту реки Амазонка и её притоков, которая иллюстрирует эволюцию Римской Империи. В этой ранней работе уже можно увидеть прототип изобилующего подробностями «Перспективного наброска» 1830-х.
Масштаб деятельности Уиллард в качестве просветителя был колоссальным. В 1819 году она опубликовала план по общественному финансированию образования для женщин, который встретил немалое сопротивление. Два года спустя она начала реализацию этой идеи, основав Тройскую женскую семинарию в Нью-Йорке (Troy Female Seminary, в настоящее время — Emma Willard School, Школа Эммы Уиллард) — заведение быстро стало выдающейся школой для будущих учительниц и одной из самых уважаемых школ для женщин в США. Уиллард считала, что женщины в состоянии изучать те же предметы, что и представители противоположного пола, и ввела в расписание «мужские дисциплины», такие как естествознание и история. Опыт администрирования школы и длительная интенсивная практика преподавания позволили Уиллард выявить множество недостатков в современной ей педагогике и учебниках.
В 1828 году Уиллард выпустила первое издание своей «Истории Соединённых Штатов или Американской Республики», учебник был настолько популярен, что издавался до 1860-х годов. Одним из ключевых элементов успеха был атлас, сопровождавший текст — серия карт востока США, которые Уиллард разработала и выполнила вместе со своей бывшей ученицей. Каждая карта серии описывала определённые моменты или эры, которые либо приводили к созданию нации, либо проистекали из него; включая высадку на Плимутской скале, Парижский мир и недавнюю войну 1812 года против Британии.
Вероятно, наиболее примечательной была «вводная карта», на которой обозначались коренные племена через серию географических миграций, соединяя столетия в одном изображении. В названии этой «вводной» карты, Уиллард поместила коренных жителей Америки в доисторическую эру, представив их «примитивное» бытование как фон действительно значимого события — завоевания Америки европейцами. Изображение было новаторским и сильным, но трагедия изгнания местного населения была представлена в духе эпохи — как неизбежная прелюдия, которая открыла путь настоящей истории — колониализму и последующей реализации национальной независимости.
Преданность Уиллард творческой картографии в сочетании с национализмом вдохновили её на создание упрощённого «Американского Храма Времени» в конце 1840-х годов, в котором проявилась твёрдая убеждённость автора в существовании исторической предопределённости: от открытия Северной Америки европейцами в пятнадцатом веке до возникновения континентальной империи на момент создания описываемой работы. Концепция «Американского Храма» была интерактивной, хронологические и географические очертания Американской истории отмечались для лучшего запоминания. Ученикам требовалось выделить восемь географических единиц, из которых вышли Соединённые Штаты: первые тринадцать колоний, Новая Франция, Северо-западная территория, Луизиана, Флорида, Техас, Орегон и территория, которую потеряла Мексика, подписав договор 1848 года после Мексикано-Американской войны. Затем ученикам следовало найти место каждого штата и территории на шкале времени, закрашивая на карте колонии по мере их освоения и присоединения. Если Храм был нарисован в крупном масштабе, на «полу» можно было обозначить и важные сражения. Структура карты сложна, но цель работы с ней достойна: учащимся предлагалось интерактивное упражнение по интеграции истории и географии с целью понять, каким образом события прошлого развивались на местности.
Ещё одним вкладом в визуализацию знаний было, похоже, самое прямолинейное «Древо Времени», которое представляло историю Америки как понятное и органичное целое. Разумеется, существует давняя традиция представления времени в виде дерева (самыми стойкими оказались генеалогические древа), но Уиллард использовала дерево не с тем, чтобы изобразить предков как ствол, а потомков в виде ветвей, но — весьма необычно — чтобы представить время кроной событий, читаемых слева направо, как на хронологическом графике. Она так полюбила «Древо Времени», что публиковала его в начале всех последующих изданий своего популярного учебника «История Соединённых Штатов» и выпустила его в крупном масштабе как настенное учебное пособие.
Как и Храм, Древо представляло описание истории нации, которое уходило в прошлое, минуя 1789 год, до самого 1492 года. Вся Североамериканская история колониализма была лишь присказкой к предопределённому свыше расцвету Соединённых Штатов. Древо выявляло важные для её создателя последовательности, организовав хаотическое прошлое в несколько ветвей, в которых показано значение прошлого для национального строительства. Древо Времени должно было доносить до учеников ощущение того, что история развивается в полном смысла направлении. Империализм, разрушение и насилие преобразовывались Уиллард в безоблачную картину шествия прогресса.
Однако катаклизмы периода Гражданской войны в США нарушили гармоничную картину истории Уиллард в Древе Времени. В издании Древа 1844 года смерть президента Харрисона завершила последнюю историческую ветвь. Двадцать лет спустя Уиллард добавила новую ветвь, на которой — завершение войны США с Мексикой и последующий компромисс 1850-го года, эпохальные события, которые запустили, как мы знаем, маховик Гражданской войны. Древо публиковалось Уиллард последний раз в разгар конфликта, но она отметила год «1860» без подробностей. Её рассказ об Американской Республике был завершён.
