Миллионы лет девять видов крупных нелетающих птиц, известных как моа (Dinornithiformes), процветали в Новой Зеландии. Но около 600 лет назад они резко вымерли. Их вымирание совпало с появлением первых людей на островах в конце XIII века, и учёные давно задавались вопросом, какую роль сыграла в упадке моа деятельность человека. Только ли человек стал причиной исчезновения птиц-гигантов, или же тому были и другие причины? Новое генетическое исследование останков моа оставило человечество в качестве единственного виновника исчезновения птиц.
«В статье представлены очень убедительные аргументы исчезновения из-за людей, — говорит Карлес Лалуеса Фокс (Carles Lalueza Fox), учёный из Института эволюционной биологии Барселоны, не принимавший участия в исследовании. — Это не долгое, естественное вымирание».
В научном сообществе долго спорили о том, что стало причиной вымирания многих видов мегафауны — гигантских животных, включая мамонтов, мастодонтов и моа, начавшееся между 9000 и 13000 лет назад, когда люди распространялись по всему миру. Часто животные исчезали вскоре после появления людей в местах их обитания, что позволило предположить, что их уничтожили чрезмерным промыслом. Но некоторые учёные считали основной причиной гибели этих видов естественные причины, в том числе вулканические извержения, болезни и изменения климата в конце последнего ледникового периода.
Моа представляют собой особый интересный случай, говорят исследователи, потому что они были последними из исчезнувших гигантских видов, и произошло это в то время, когда изменения климата не могли быть решающим фактором. Некоторые учёные предположили, что существовали естественные причины для вымирания, но так ли это?
Мортен Аллентофт (Morten Allentoft), биолог-эволюционист из Университета Копенгагена, опровергает эту гипотезу. Археологи знают, что полинезийцы, которые впервые поселились в Новой Зеландии, ели моа всех возрастов, а также птичьи яйца. Моа различных видов, весившие от 12 до 250 кг, птицы, которые никогда не видели наземных млекопитающих до прибытия людей, стали лёгкой добычей.
«Вы видите кучи и кучи птичьих костей при археологических раскопках», говорит Allentoft. «Если охотиться на животных на всех этапах их жизни, у них нет шансов».
Выделив ДНК 281 древних моа четырёх различных видов, в том числе Dinornis Robustus (2-х метровая птица, способной достать листву с высоты 3,6 метра над землей), и проведя радиоуглеродное датирование, Аллентофт и его коллеги поставили перед собой цель определить историю популяции моа за последние 4000 лет. Кости были собраны в пяти регионах Южного острова Новой Зеландии, и имели возраст от 12 966 до 602 лет. Исследователи проанализировали митохондриальную и клеточную ДНК костей и использовали данные для изучения генетического разнообразия четырёх видов.
Обычно вымирание можно отследить по генетической истории; когда сокращается количество животных, они теряют и генетическое разнообразие. Но при анализе полученных данных не удалось обнаружить никаких признаков, что популяции моа были на грани краха. Учёные сообщают, что было верно обратное: количество птиц были стабильным в течение 4000 лет. Популяция D.Robustus даже, кажется, постепенно увеличивалась.
Но не позже, чем через 200 лет после того, как появились полинезийцы, птицы исчезли.
В статье представлено «внушительное количество доказательств», что как только люди прибыли, моа вымерли, говорит Тревор Уорфи (Trevor Worthy), австралийский биолог-эволюционист и эксперт по моа, не принимавший участия в исследовании.
«Единственный вывод состоит в том, что эти птицы не были увядающим видом, и не в древности их происхождения причина прекращения их существования. Моа были здоровыми, успешными видами, когда люди встретили и истребили их».
Тем не менее, он сомневается, что даже такие убедительные доказательства поставят точку в споре о роли человека в вымирании птиц, просто потому, что «у некоторых есть мнение, что люди не могли так себя вести».
Что касается Аллентофта, то он не удивлён, что полинезийские поселенцы убили всех моа; любая другая группа людей поступила бы так же, как он подозревает.
«Нам нравится думать о коренных народах, как о живущих в гармонии с природой», — говорит он. «Но такое возможно лишь в редких случаях. Люди во всем мире будут брать то, что им нужно, чтобы выжить. Вот как это работает».
