Пока мы гадаем, от чего можем умереть, учёные думают, как спасти человечество от неминуемой гибели. «Неминуемой» — потому что известно уже больше десятка явлений, которые могут стереть цивилизацию с лица Земли. Избежишь одной напасти — наверняка наткнёшься на другую. И космос, и родная планета способны стать источником больших проблем, но быстрее — и вернее всего — люди угробят себя сами. Как? Можно ли что-то с этим сделать? Рассказываем.
Истощение ресурсов вследствие перенаселения
С чего вдруг?
За последние 10—13 лет мы наплодили целый миллиард человек, а через столетие, по прогнозу ООН, на планете будут жить от 9 до 12 миллиардов. Если размножаться и потреблять в том же темпе, ресурсы — включая самые необходимые — быстро истощатся. К 2025 году 2 миллиарда человек (почти треть нынешнего населения) испытают дефицит пресной воды. Города расширятся, площади сельхозугодий уменьшатся, а необходимость кормить ораву землян никуда не денется — начнётся голод. Жаждой и голодом дело не обойдётся — будут полностью исчерпаны многие необходимые в производстве жизненных благ полезные ископаемые. А где недостаток ресурсов, там и войны. Кроме того, по некоторым прогнозам, при сохранении нынешних тенденций истощение невосполнимых ресурсов планеты может привести к катастрофической депопуляции (людей на планете останется в лучшем случае всего полмиллиона—миллион). В результате цивилизация скатится в примитивную аграрно-охотничью фазу и никогда не сможет (из-за отсутствия полезных ископаемых) вернуться к фазе промышленной и, тем более, постиндустриальной.
А что с этим можно сделать?
Во-первых, ограничить рост населения. Во-вторых, употребить технологии во благо: добывать ископаемые на астероидах, извлекать полезные вещества из океанской воды, выращивать еду прямо в городах на вертикальных фермах, перерабатывать отходы, заменить привычные ныне сельхозкультуры более высокопродуктивными (в т. ч. ГМО) и удешевить производство искусственного мяса.
Вымирание опылителей
С чего вдруг?
Чтобы еды стало не хватать, не нужно даже перенаселения. Достаточно вымирания пчёл. Треть сельскохозяйственной продукции вырастает именно благодаря этим опылителям. Без пчёл нам не видать сои, гречихи, подсолнечника, лука, горчицы, капусты, тыквы, помидоров, огурцов, кабачков, перца, арбузов, лимонов, кофе, ванили, орехов и ещё десятка культурных растений.
А между тем, численность этих насекомых сокращается: каждый год в Америке вымирает не менее 30% пчелиных семей, в Европе — 20%. Понятно, что появляются и новые, но, к сожалению, вымирание идёт быстрее, чем восстановление. Впервые о масштабном вымирании окультуренных перепончатокрылых заговорили ещё в 90-е, а в 2006 году в США описали синдром разрушения семей (колоний): рабочие пчёлы неожиданно отбывали в неизвестном направлении, покидая королеву и улей.
Человечество ещё не потеряло опылителей, но за последние пятьдесят лет производство колоний сократилось в два раза. Если так будет продолжаться и дальше, у нас есть вполне реальная перспектива остаться без полезных насекомых и потерять огромную долю урожаев. А там и вымереть недолго.
А что с этим можно сделать?
Необходимо выяснить, чем вызван синдром разрушения колоний, и устранить причину, пока не поздно. Возможные источники проблемы — клещи Варроа, пестициды, новые, неизученные пока, болезни, изменение окружающей среды или сочетание этих факторов. В прошлом году учёные из Гарвардского университета заподозрили, что синдром разрушения колоний могут вызывать неоникотиноиды — препараты для уничтожения вредных насекомых. Половина колоний, находящихся под воздействием инсектицидов, зимой начала проявлять симптомы, характерные для синдрома разрушения семей, а в контрольной группе не пострадал не один улей.
На крайний случай — полезно найти медоносной пчеле замену. Наиболее подходящие кандидатуры на этот ответственный пост — одиночные пчёлы и осы. В США в качестве «резервного» опылителя уже сейчас культивируют одиночную садовую пчелу (Osmia lignaria). Этой некрупной зелёной пчёлке не грозит синдром разрушения семей, так как она не живёт семьями, не роится. При этом одна садовая пчела опыляет в пятьдесят раз больше растений, чем одна медоносная. Учёные подсчитали, что за сезон самка Osmia lignaria садится на цветы с целью добычи нектара и пыльцы не менее шестидесяти тысяч раз. Уже сегодня специально разведённые садовые пчёлы опыляют в Калифорнии более сотни гектаров миндаля.
Иное — радикальное — решение нашли садоводы Китая: в годы, когда погибает особенно много пчелиных семей, они опыляют садовые растения вручную — специальными щёточками. К сожалению, это решение требует огромных человеческих ресурсов, да и применить его можно далеко не везде.
Генетическое вырождение
С чего вдруг?
Успехи медицины привели к тому, что на человеческую популяцию почти перестал действовать естественный отбор. Пару веков назад детская смертность и эпидемии отсеивали самых неприспособленных, а сейчас у нас есть антибиотики, развитая диагностика и хирургия. Да и слабое здоровье больше не помеха размножению. В результате накапливаются генетические дефекты, не страшные, как правило, поодиночке, но вредные в больших количествах. У людей, которым досталось много таких мутаций, снижены иммунитет, плодовитость и продолжительность жизни. Генетические дефекты возникают в каждом поколении, поэтому без естественного отбора человечество оказывается перед угрозой генетического вырождения и вымирания.
А что с этим можно сделать?
Плохая новость: чтобы точно определить масштаб проблемы и придумать план действий, данных пока недостаточно. Хорошая новость: возможно, делать ничего и не придётся. Биолог Александр Марков утешает: «Отбор не прекратился — он лишь стал слабее, но не исчез и никогда не исчезнет, пока мы живём в своих биологических телах, а не превратились в роботов». Он напоминает о семи миллиардах землян: «В большой популяции даже мутация с очень слабым негативным эффектом будет отбраковываться отбором и никогда не сможет достичь стопроцентной частоты. В маленькой, напротив, она легко может зафиксироваться. Таким образом, огромная численность человечества сама по себе является хорошей защитой от распространения слабовредных мутаций».
Изменение климата
С чего вдруг?
Матери не пугают детей глобальным потеплением, предпочитая в качестве пугалок мифического «волчка» или, в крайнем случае, наркоманию и плохую карьеру из-за плохих школьных оценок. Между тем, глобальное потепление намного страшнее: когда ледники растают, уровень моря поднимется на 65 метров — человечеству придётся попрощаться с Атлантическим побережьем США, Лондоном, Венецией, Данией и Голландией, Санкт-Петербургом, Астраханью и многими другими странами и городами. По крайней мере, если верить интерактивной карте National Geographic, разработанной на основе модели Национального центра экологической информации США. Генеральный Директорат по Вопросам Изменения Климата при Евросоюзе к тому же вангует засухи, лесные пожары и распространение тропических болезней в самых неожиданных местах. В общем, та часть человечества, которой повезёт не быть затопленной, будет долго умирать от голода, корчась от какой-нибудь лихорадки. Хотя сейчас это звучит неправдоподобно, но основания для паники уже есть. Два года назад из доклада Европейского космического агентства стало ясно, что таяние льдов Антарктиды опередило прогнозы аж на 15%. Это значит, что глобальное потепление происходит гораздо быстрее, чем многие думают.
А что с этим можно сделать?
Отчёты гавайской станции наблюдения Мауна-Лоа показывают, что концентрация углекислого газа в атмосфере год от года только растёт. В 2015 году она составила 400 миллилитров на кубометр воздуха (миллионных долей). Национальная океаническая и атмосферная администрация США сообщает, что сейчас содержание парниковых газов в атмосфере на 120 миллионных долей выше, чем в доиндустриальную эпоху. Причём половина этого количества «приросла» уже после 80-х.
Если средняя температура Земли повысится больше чем на два (а возможно и полтора) градуса, миру грозит катастрофа. «Повышение на два градуса» не означает, что по всей планете вдруг станет немножечко теплее. На одном континенте ударят морозы, на другом начнётся аномальная жара — а среднее арифметическое составит два градуса. Учёные из Глобального проекта по углероду, считают, что избежать катастрофы возможно, нужно только, чтобы, начиная с 2015 года, в атмосферу было выброшено не более 1200 миллиардов тонн углекислого газа. Это, к сожалению, существенно меньше, чем получится, если сжечь все разведанные запасы углеводородов. Не стоит забывать и о побочном продукте промышленного животноводства — метане. По словам доктора Кирка Смита, профессора глобального экологического здравоохранения в Университете Калифорнии, Беркли, «тонна метана, выброшенного сегодня, больше поспособствует потеплению за один год, чем тонна двуокиси углерода, выброшенной сегодня, поспособствует до 2075 года».
Вариантов спасения, видимо, два. Первый — всем миром снижать темпы выбросов углекислого газа и метана, переходить на альтернативные источники энергии и отказываться от промышленного мясного животноводства. Чтобы удержать потепление в рамках упомянутых двух градусов, хорошо бы начать уже сейчас. Расчёты, однако, показывают, что, даже если немедленно принять все возможные меры, как минимум, в развивающихся странах количество выбросов будет расти до 2025 года. Чтобы в этой ситуации всё-таки спасти цивилизацию, развитые страны должны взять ответственность на себя и в ближайшее время снизить выбросы углекислого газа почти до нуля. К сожалению, это означает полный отказ от экономического роста. Звучит не слишком реалистично. Поэтому надо готовиться и к «запасному» варианту: переезжать вглубь континента, покидать острова, запасать еду и разводить сельхозкультуры, хорошо переносящие засуху.
Самоистребление с помощью ядерного оружия
С чего вдруг?
Ядерная война — пожалуй, самый вероятный и быстрый сценарий конца света. Лучше всего опасность иллюстрирует разработчик первой асимметричной криптосистемы профессор Мартин Хеллман. Он предлагает вообразить человека в жилете с взрывчаткой. У несчастного нет детонатора — спусковой крючок устройства находится в «надёжных руках» лидеров мировых держав. От такого «безобидного» товарища хочется немедленно сбежать. Сейчас ядерным оружием обладают девять государств, а значит, потенциальный риск в четыре раза выше, чем во времена Холодной войны. По предварительным расчётам Хеллмана, ребёнок, рождённый в наше время, на протяжении своей жизни может умереть от поражения ядерным оружием с десятипроцентной вероятностью. Проблема ещё и в том, что предсказать, когда начнётся война и приведёт ли она к ядерному удару, довольно трудно.
А что с этим можно сделать?
При атомном ударе погибают не все. Взрывы в Хиросиме и Нагасаки оставили выживших. Японец Цутому Ямагути даже умудрился посетить оба города в дни катастроф и благополучно дожить до девяноста лет. Так что угробить Homo Sapiens непосредственно атомным оружием не так-то просто, особенно если он вовремя юркнет в убежище. Тут, правда, есть вопросы: вот лично вы знаете, где ближайшее к вашему дому убежище? Уверены, что сможете в него попасть, если что?
Страшнее самих ядерных взрывов — их последствия: радиация и ядерная зима. Согласно расчётам специалистов в области атмосферных исследований, Оуэна Б. Туна, Алана Робока и Ричарда Турко, нападение США на Россию и Китай с применением 2200 единиц ядерного оружия привело бы к выбросу в атмосферу 86 тераграммов (86 млн тонн) сажи. Этого было бы достаточно, чтобы наступил новый ледниковый период со всеми вытекающими последствиями для человека, живой природы и сельского хозяйства. Сможет ли человечество выжить в таких условиях — неизвестно. Поэтому необходимо — с целью конец света всё же предотвратить — добиться если не полного разоружения, то хотя бы существенного сокращения ядерных арсеналов. Государственные деятели всего мира работают над этим многие годы. К несчастью, результаты этой работы — весьма скромные. Так что дорогу до убежища всё же узнайте.
