Антропологам, изучающим людей палеолита, очень часто приходится сравнивать останки, относящиеся к разным территориям и разным эпохам. Хорошо, что есть хотя бы такая возможность, однако по разрозненным находкам сложно судить о том, что собой представляли древние сообщества. Редкие исключения — памятники, на которых найдено сразу несколько погребений. Но даже в таком случае, как правило, неясно: относились ли эти люди к одной популяции и к одному времени, или их разделяют, как минимум, сотни лет?
Одно из немногих исключений — знаменитый памятник Сунгирь на окраине города Владимира. Это место прославилось на весь мир, когда в 1964 здесь нашли захоронение взрослого кроманьонца — практически целый скелет мужчины, засыпанный охрой и с богатым инвентарём, позволившим даже реконструировать древнюю одежду. Как мы сейчас знаем, мужчина Сунгирь I был убит ударом дротика. Чуть позже в Сунгире нашли ещё одно, на этот раз парное погребение подростков, лежавших головами друг к другу (Сунгирь II и Сунгирь III). Антропологи полагали, что это мальчик и девочка. По количеству археологических находок сунгирские погребения не имеют равных в мире. Тысячи бус из мамонтовой кости, браслеты, статуэтки, резные диски и другие украшения, наконечники стрел, знаменитые копья из распрямлённых бивней мамонта. Интересно, что строением черепов Сунгирь II и III сильно отличались друг от друга — у «мальчика» заметно выражены экваториальные черты.
Рядом со скелетом Сунгирь II археологи нашли диафиз бедренной кости взрослого человека (Сунгирь IV) — отполированный, вычищенный и наполненный красной охрой. Некоторые авторы даже предполагали, что эта кость принадлежала неандертальцу. В Сунгире обнаружены и другие человеческие останки (Сунгирь V—IX), но фрагментарные и неясного возраста.
Погребения много раз датировали, и наиболее надёжным считается возраст около 34 тыс. лет. Наличие у людей Сунгиря незаросшего метопического шва и некоторых патологий антропологи трактовали как признак близкородственных скрещиваний — инбридинга. Врождённые патологии находили и у других людей верхнего палеолита — например, в Барма Гранде и Дольни-Вестонице. Специалисты полагали поэтому, что в верхнем палеолите сообщества были маленькими и практиковали родственные браки. Кстати, анализ ДНК неандертальской женщины из Денисовой пещеры показал, что её родители были близкой роднёй друг другу.
Мы давно ждали, когда палеогенетики доберутся до сунгирцев. Наконец, дождались. Учёные проанализировали останки людей Сунгиря, и у 5 индивидов обнаружили достаточное для исследований количество ДНК. Геномы секвенировали (качественней всего — у двух подростков) и сравнили с данными по древним и современным людям. В Science опубликованы результаты этого исследования.
Во-первых, у всех пятерых нашлись Y-хромосомы. Значит, эти сунгирцы — мужчины. Таким образом, «девочка» Сунгирь III оказалась мальчиком. Согласно радиоуглеродным датам, Сунгирь I—IV жили примерно в одно и то же время, Сунгирь V — чуть позже (его геном прочитать не удалось), а 6-й сунгирец умер всего 900 лет назад, и он тут совершенно ни при чём. Генетики сосредоточились на анализе геномов Сунгирь I—IV.
Митохондриальная ДНК всех четверых относится к гаплогруппе U — встречающейся у древних европейцев и сибиряков (палеолит и мезолит). При этом у людей из 2-го погребения (Сунгирь II, III, IV) гаплогруппа U2, близкая к кроманьонцам из Костёнок (Костёнки XII и XIV). Y-хромосома всех сунгирцев принадлежит гаплогруппе С1. Эта гаплогруппа, сейчас редкая в Евразии, была найдена у скелета Костёнки XIV и у других древних европейцев.
А теперь — самое интересное. Специалисты постарались по размеру идентичных участков в геномах оценить степень родства людей Сунгиря. Оказалось, что они хотя и были роднёй, но не слишком близкой. Подростки не могут быть братьями, менее родственны они обладателю бедренной Сунгирь IV и ещё дальше отстоят от мужчины из 1-го погребения.
Затем генетики решили оценить размер популяции и примерное время жизни общего предка сунгирцев. Получилась популяция в 200—500 человек — примерно, как у современных охотников-собирателей. Конечно, обычно племя состоит из меньшего числа участников, однако между бродячими группами происходит обмен, практикуется экзогамия — когда браки заключаются между членами разных групп. В результате получается общая популяция, состоящая из нескольких разрозненных, но контактирующих сообществ.
Судя по небольшим размерам участков гомозиготности в геномах, сунгирцы должны были избегать близкородственных браков. Это заметно отличает их от алтайского неандертальца и от денисовцев.
Отдельно авторы рассматривают вопрос эволюционной истории людей Сунгиря. Интересным оказалось родство сунгирцев с костёнковцами, а также с кроманьонцами из Дольни-Вестонице (культура граветт).
Более детально, получилось так: сунгирцы произошли от группы, родственной Костёнки XIV, и сделали значительный вклад (84%) в геномы группы Дольни-Вестонице. При этом более молодой индивид Костёнки XII ближе к Сунгирю, чем его старший земляк Костёнки XIV. Это говорит о том, что древняя популяция Костёнок была частично вытеснена группой, родственной Сунгирю.
Качественно прочтённый геном Сунгирь III позволил учёным сделать ещё некоторые выводы. Вероятно, предки этого человека отделились от линии, ведущей к современным европейцам, 38 тыс. лет назад, а популяция, к которой он принадлежал, составляла примерно 300 человек. Для сравнения, более древний сибиряк Усть-Ишим (45 тыс. лет назад), чья линия отделилась от азиатской ветви 48 тыс. лет назад, входил в значительно бóльшую популяцию (1200).
Анализ показывает у сунгирцев примерно такой же процент неандертальской примеси, как у других евразийцев. При этом у Сунгиря (как и у Усть-Ишима) чуть-чуть — на 0,6% — больше неандертальской ДНК, чем следовало ожидать. Это может говорить о ещё одном смешении, либо о естественном отборе, который в дальнейшем вычищал неандертальские варианты из генома сапиенсов.
Итак, судя по результатам исследования, у сунгирцев практиковалась такая же экзогамия, как у нынешних охотников-собирателей. В современных группах такого типа прямые родственники составляют менее 10% членов, в результате регулярных межплеменных браков. Конечно, делать выводы об устройстве кроманьонского общества преждевременно — ведь изучен всего лишь один памятник. Но археология говорит нам, что кроманьонцы постоянно мигрировали с места на место, поэтому контакты между группами были для них, вероятно, обычным делом. Отсюда один шаг и до выводов о том, что неандертальцы, у которых не было запретов на инбридинг, от того и проиграли более разборчивым сапиенсам, и в итоге вымерли. К счастью, авторы статьи такого смелого шага не делают.
