В 50—70-х гг. прошлого века, когда в космос полетели первый спутник и первый человек, когда первые люди вышли на поверхность Луны, энтузиазм в обществе по поводу космических программ был огромным. Дети во всём мире мечтали стать космонавтами, те были героями, их знали по именам. Во время каждого космического запуска мир буквально прилипал к экранам телевизоров и динамикам радиорепродукторов. В важности космоса почти никто не сомневался.
Сегодня космос стал привычным. Большинство людей и не знает, есть ли на орбите экипаж, кто в него входит, чем они заняты. То и дело раздаются голоса в духе: «Зачем нужен этот космос? Нам бы на Земле разобраться». Противники космических программ обычно понимают, что на космос тратится много денег («на которые можно было бы накормить бедных», «которые можно было бы пустить на медицинские исследования» и т. п.), но упускают из виду то, что мы и на Земле сегодня окружены космическими технологиями со всех сторон, нам тут «без космоса» — уже не разобраться.
Против космоса — смартфон на стол!
Жалеющие средств на космос — прежде всего, интеллектуально близоруки. Эмоциональные основания их риторики близки позиции тех людей, что не ездят за границу и вообще редко выезжают из родного города, тех, чей девиз: «Где родился, там и пригодился». Человек опасается чуждых, неосвоенных пространств и льнёт к привычному, к «родному». Для кого-то это дом и ближайшие окрестности, для кого-то городской район, город, область, страна. А для кого-то и Земля. То есть, человек может считать себя глобалистом и при этом осуждать тех, кто высовывает нос за пределы родного глобуса. А где он — предел? На пассажирских самолётах ещё можно летать? На стратосферных аппаратах? На орбиту? На Луну? За пределы Солнечной системы? На каком километре заканчивается уютный свой район и начинается враждебный соседний, который уже не надо асфальтировать, потому что мы туда не ходим? И невдомёк такому человеку, что машина с продуктами для магазина, что рядом с домом, едет через соседний район из соседнего города, а часть продуктов, которые она везёт — из соседней страны, а дорогу водителю указывает GPS-навигатор, обращаясь к спутнику, висящему на орбите Земли, в том самом космосе, да. «Глобальный» человек, чекинящийся где-нибудь в Берлине или Самутсакхоне, но при этом рассуждающий о бессмысленности освоения космоса, подобен вышеописанному тёмному «патриоту района», но он хуже, так как выглядит, ходит, а иногда даже говорит, как современный и прогрессивный член общества, где-то даже модный и вызывающий желание подражать. С такими надо коротко: «Говоришь, космос не нужен? Смартфон на стол. Навигатор на стол. Планшет на стол. Это что у тебя на стене дома висит? Спутниковая тарелка? Тоже сейчас отвинтим и отдадим тем, кому надо. А ты живи без космоса». И это мы вспомнили только ту «часть космоса», которая сегодня под рукой, практически, у каждого в любой момент. А ведь это не всё.
Телевизор
Да, телевизор. И не только то, что называется непосредственным спутниковым вещанием. Не думайте, что если у вас обычная антенна или вообще кабель, то ваш телеприёмник никак не связан со спутниками. Ещё как связан. Российская телевизионная и радиовещательная сеть (РТСР), ведающая отечественными наземными вышками-ретрансляторами и отчасти кабелями, распространяет телевизионный сигнал отнюдь не только с их помощью. Среди прочего, она получает на свои наземные ретрансляторы сигнал со спутников-ретрансляторов, обслуживаемых ФГУП «Космическая связь». И то же самое со всеми крупнейшими операторами сигнала по всему миру, от Австралии и Китая до Бразилии и Канады.
Телефония и интернет
Спутниковый интернет чаще всего используется для организации так называемой «последней мили» в сельской местности, на отдельно стоящих фермах и вообще в местах, куда непросто протянуть кабель. Если есть хотя бы проводной телефон, то чаще организовывают «односторонний» (асимметричный, one-way) спутниковый интернет. Это значит, что исходящий трафик (состоящий, как правило, преимущественно из запросов, не требующих слишком быстрого канала) уходит по имеющемуся телефонному проводу, а вот входящий поступает со спутника на приёмник параболической антенны.
В местностях, где нет даже проводного телефона, но возможность пользоваться сетью всё равно нужна (на пустынных и арктических станциях и стоянках, на морских судах), организуется двусторонний (two-way) спутниковый доступ в интернет, то есть такой, где и исходящий, и входящий сигналы проходят через приёмо-передающую антенну и находящийся на геостационарной орбите спутник.
С телефонной связью в труднодоступных местах планеты та же история: где нет провода и не берёт сотовый, используются спутниковые телефоны. Если столкнётесь вдруг с очередным антикосмическим скептиком a la «на Земле бы разобраться», спросите, готов ли он оставить без нормальной телефонной связи научные, военные и круизные морские суда? Работающих в горах и в пустынях учёных и спасателей? Команды полярных станций?
Картография
Составление географических карт традиционными способами было весьма непростым делом: картографы прыгали по горам и лесам с теодолитом и вешками, замеряли углы меж разными ориентирами, сверяли по компасу и звёздам стороны света, выводили карандашиком тропинки, ручьи и береговые линии на миллиметровой бумаге, они очень старались. Тем не менее, трудно было объять необъятное взглядом двух глаз, почти невозможно было правильно зарисовать каждый мельчайший уголок земной поверхности. Ещё сложнее было поддерживать актуальность карт: попробуй-ка позасылай сколько-нибудь регулярно экспедиции в самую непроходимую глушь. А ведь появляются новые тропки, вода пробивает себе новые русла, пересыхают водоёмы, ветры перемещают массы песка и почв, осыпаются овраги, разрастаются и выгорают леса, да что там — города и сёла постоянно меняют свои очертания. Угнаться за всем этим с карандашом было совершенно невозможно. Кое-где спасала аэрофотосъёмка. Однако и самолёты летают не везде. Ну и не гонять же их ежедневно концентрическими кругами над каждым участком тайги или дачным участком.
То ли дело спутник. Он висит на орбите, на нём установлена камера, которая снимает всё, над чем он пролетает, постоянно. Благодаря этому — актуальность. Внушительная группировка спутников позволяет картографировать практически всю Землю и делать это точно и быстро (автор этого материала, например, однажды обнаружил на Google-картах собачью будку, установленную на его заднем дворе накануне, — поразительная точность и оперативность даже в такой незначимой в глобальных масштабах мелочи).
Точные и актуальные карты — штука нужнейшая. Причём почти всем, от моряков до обычных горожан, зашедших в незнакомый район, от геологов до таксистов, отыскивающих адрес вызова, от туристов до дальнобойщиков.
Чёрт побери, мы ведь не хотим возвращаться в то время, когда приходилось то и дело останавливать прохожих и спрашивать дорогу (что в мегаполисах к тому же более или менее бессмысленно, а в тайге или в океане — невозможно)?
Рыба
Да, выше написано слово «рыба». Какое отношение к рыбе имеет космос? Ну, кроме того, что рыба живёт в воде, вода находится на Земле, а Земля в космосе? Элементарно же: спутники отслеживают огромные косяки рыбы и сообщают их координаты рыболовецким флотилиям. Зачем зря расходовать горючее, плавая по морю наобум и надеясь случайно повстречать много рыбы, если можно плыть в точности туда, где рыба есть? Вот именно.
Рыбу из космоса в интересах рыбной промышленности наблюдают с середины 1980-х. Только сначала этим занимались не автоматические спутники, а живые космонавты — визуально, с орбитальных станций серии «Салют».
Не всегда косяки рыбы можно непосредственно увидеть со спутника. Зато их движение удаётся предсказать, наблюдая движение антициклонических вихрей в районе морских течений: течения и вихри влияют на миграции планктона и мелкой рыбёшки, а рыба покрупнее движется за этой зоологической мелочью, потому что это её еда. Спутники фиксируют движения водных и воздушных масс, температуру воды, а специалисты на Земле на основе этих данных прогнозируют движение косяков сайры и другой рыбы и сообщают эти данные рыбакам.
Нет, конечно, в спортивной рыбалке можно и без этого. Можно просто получать удовольствие, сидя с удочкой на берегу и наблюдая восход солнца. Но у серьёзного рыбного промысла иная задача — добывать еду для миллионов людей. И с космосом это выходит лучше, чем без него.
Металлы, гелий и даже вода
Нас на Земле очень много. И становится всё больше. Нам нужны ресурсы. Среди прочего — полезные ископаемые и пресная вода. Когда-то казалось, что этого добра на нашей планете не просто много — неисчислимо много. Но так было лишь до тех пор, пока мало было нас. Теперь же, по разным прогнозам, исчерпание невозобновляемых ресурсов Земли — дело если не пары десятилетий, то, максимум, сотни или полутора сотен лет. А что дальше? Потребности ведь растут.
Есть предположение, что дальше только космос. Для начала — Луна и астероиды (на Луне есть гелий, востребованные металлы и, возможно, водяной лёд; на астероидах — как минимум, железо), потом Марс, Венера, дальше, дальше, дальше. Альтернатива — положить большую часть человечества в уютные гробы, а остальным понемногу возвращаться к дикости.
Научно-технический прогресс, правда, может подбросить нам что-нибудь принципиально новое, но может же и не подбросить. Это с одной стороны. С другой же, космос — то, что он нам уже подбросил. Стоит ли отмахиваться? Да, это дорого и трудоёмко. Но где гарантия, что некие альтернативные способы добычи ресурсов, которые появятся в будущем, будут дешевле и проще?
Пока имеет смысл надеяться, что получится хотя бы с космосом.
Энергетика
Нефть рано или поздно закончится. Уголь и природный газ тоже. Но даже если горючих ископаемых хватит ещё очень надолго (например, добывающие и перерабатывающие корпорации начнут перерабатывать битуминозные пески, которых на Земле больше, чем всех разведанных и предсказанных запасов жидкой нефти), продолжать их сжигать чревато экологической катастрофой (парниковый эффект, загрязнение воздуха и т. п.). Частично проблему восполнения недостающей энергии можно решить при помощи ветряков, солнечных панелей, ГЭС, атомной энергетики. Однако ветер не везде и не всегда есть. Передача энергии с летающих платформ с ветряками — дело не очень удобное и не самое дешёвое и надёжное. Солнечные панели пока рентабельны лишь в регионах вроде Аравии, где солнце яркое круглый год. ГЭС перегораживают реки, мешают сезонным миграциям рыбы, нарушают гидросистемы целых регионов, да и реки есть не везде. А для атомных станций тоже нужно топливо. И вот как один выгодных вариантов такого топлива сейчас всерьёз рассматривается гелий-3. Которого, как уже говорилось выше, полным полно на Луне.
За солнечной энергией человечество (в лице Китайской Народной республики) тоже собирается через некоторое время высунуться на орбиту — разместить там огромную солнечную электростанцию, которая будет передавать на землю полученную энергию при помощи лазерного луча или микроволн. Почему орбита для этого лучше, чем та же Аравия? Потому что на орбите не бывает облаков, часть энергии не «съедается атмосферой», а также станцию можно разместить на орбите таким образом, что у неё не будет ночи — её солнечные панели будут освещены круглосуточно.
Вероятно, за космической энергетикой большое будущее. Она понадобится нам, чтобы не угробить Землю и чтобы всякие механические и электронные устройства не приходилось заводить педалями.
Приятные мелочи
Космос — экстремальная среда. Чтобы там, в безвоздушном пространстве, из которого предметы падают не с ускорением свободного падения, а гораздо медленнее, падают годами и иногда даже не на Землю, хоть что-то работало, людям, которые за это отвечают, приходится изобретать множество крутых штук. Космос наталкивает на мысли, которые, возможно, не будь необходимости бороздить его просторы, просто не пришли бы никому в голову. А потом те же или уже другие люди смотрят на экстремальные космические технологии и думают: «О, так это же можно использовать дома!»
Пользуетесь тефлоновой сковородкой? Тефлон (политетрафторэтилен) был открыт ещё в конце 30-х гг., однако широкое распространение в быту получил только после того, как его стали использовать в качестве теплоизоляции на космических аппаратах.
Наверняка сегодня каждый может сказать, что у него хоть раз в жизни была одежда, обувь, сумка или даже бронежилет на застёжках-липучках (текстильная застёжка, Velcro). Её тоже придумали ещё в 1955-м. Но использовать липучки первыми стали космонавты и аквалангисты. И только побывав на скафандрах, Velcro постепенно перекочевала на повседневную земную обувь, а там и в тысячи иных мест.
И опять вернёмся к нашим смартфонам. Сколько там у нас мегапикселей камера выдаёт? Десять? Двенадцать? Больше? И где они там все умещаются? Поразительно же — такой плоский брусок, а такое качество фотографий. До профессиональных камер далеко, конечно, но всё-таки. Так вот, гонка за разрешением ПЗС-матриц — это уже сегодня часть индустрии профессиональной и любительской фотографии и мобильных телефонов, а первоначальный толчок этой гонке дали телескопы и камеры для съёмки поверхности Земли из космоса. Да, те самые камеры, которые уже много лет как могут с орбиты разобрать номер автомобиля. И за компактностью этих матриц и камер тоже заставили гнаться космические надобности: места на спутнике мало и оно очень ценное. Чем камера меньше, тем больше полезного оборудования можно будет разместить в аппарате помимо неё.
Можно многое ещё вспомнить. Хотя бы знаменитую «космическую ручку», в которой пигментная паста находится в баллоне под давлением, чтобы можно было писать в невесомости (а уж тем более просто на стене или, скажем, на потолке). Сегодня мы всё больше печатаем на компьютерах, но и сама Space Pen, и множество других ручек, работающих по такому же принципу, многие годы служили тысячам, если не сотням тысяч людей на Земле для выполнения самых разных задач, от повседневного офисного труда до записей в условиях морских и горных экспедиций.
И можете быть уверены: прямо сейчас космос пробуждает множество мыслей, которые родят нечто такое, что, может быть, уже через несколько месяцев будет работать в вашей квартире, в вашем офисе, в вашем автомобиле, а также на заводах, в шахтах, в школах, в интернете и на предприятиях общественного питания.
Наконец, задумайтесь: вокруг нашей планеты сейчас уже вращается около семнадцати тысяч искусственных объектов. Из них только активно работающих в настоящий момент — под тысячу. Несколько вращаются вокруг других планет. Два — улетели за пределы гелиосферы. Один и вовсе сидит на комете. Космос — хочет этого кто-то или нет — уже часть нашего быта. Скоро надо будет придумывать, как в нём прибираться, например. И это будет задачей совершенно утилитарного характера. А вопросы типа «зачем нужен космос?» будут звучать так же глупо и странно, как «зачем нужен транспорт?» или «зачем нужен воздух?»