В конце 60-х годов прошлого века Стругацкие написали свою «Улитку на склоне». В фантасмагорическом «Лесу» на неизвестной планете у них жила цивилизация «подруг» — амазонок, не считавших мужчин за людей и выращивавших себе всё необходимое методами генной инженерии.
В 1984 году Гарри Гаррисон написал первую часть «Эдема», где в обществе разумных рептилий царит матриархат, а все блага цивилизации — от одежды до оружия и транспортных средств — создаются путём генной инженерии. Читал ли Гаррисон Стругацких? Не знаю, но полагаю, что о заимствовании речи не идёт. Просто в обоих произведениях авторы стремились создать мир, не похожий на наш. У нас правят мужчины — у них будет наоборот. Мы орудия создаём из камня, дерева или пластика — они будут выращивать как огурцы. Сходная задача привела авторов к сходному результату. В эволюции это называется «конвергенция».
Творцы фантастики нередко идут проторённым путём: каких бы причудливых существ не создавали они, человеческие уши торчат из-под диковинных масок. Отличия имеют косметический характер, а создания — будь то пришельцы с других планет, жители океанских глубин или сказочные тролли — всё равно говорят и ведут себя как люди. Не таков «Эдем» Гаррисона.
Произведение это можно было бы отнести к жанру «альтернативной истории», только вот история в книге разошлась с нашей не сотни или тысячи, а десятки миллионов лет назад. А точнее, именно тогда, когда (Гаррисон здесь выступает как сторонник «импактной» гипотезы) в результате падения огромного метеорита закончилась эра динозавров. В мире «Эдема» метеорит пролетел мимо; древние рептилии не вымерли, они по-прежнему доминируют на планете, и из особо смышлёной формы мозазавров, вернувшихся на сушу, возникла самобытная цивилизация ящеров — иилане’. Но «рептилоиды» не безраздельно правят на планете: в Северной Америке, куда «ящеры-мургу» по неким причинам не проникли, существует более привычный для нас мир млекопитающих, и здесь даже возникли люди, причём, судя по описанию, разных видов, впрочем, по большей части не ушедшие дальше каменного века. Но климат на планете портится, близится ледниковый период, люди лезут на юг, рептилии лезут на север, и их встреча не сулит ничего хорошего… Начинается война.
Гаррисон подошёл к делу обстоятельно, по-моему, это пример для всех — он пригласил участвовать в разработке мира «Эдема» учёных-консультантов. Биологические аспекты помогал описывать биолог Джек Коэн, причудливые языки рептилий и человеческих рас разработал филолог Т. А. Шиппи, и даже для создания философско-религиозного учения секты «Дочерей Жизни» (у рептилий и такое есть) автор привлёк писателя Роберта Майерса.
В результате Вселенная «Эдема» получилась крайне выпуклой, проработанной и, я бы сказал, научно обоснованной. Я, например, прочитал в приложении к книге о методах генной инженерии, используемых иилане’, и не нашёл к чему придраться. С достойной восхищения скрупулёзностью автор описывает детали процесса размножения умных ящеров, их необычный язык (человеку нелегко им овладеть, поскольку отдельные реплики требуют движений хвостом или изменения цвета ладоней), структуру ииланского города (который, как и прочие блага этой цивилизации, выращивается из семян). Рептилье общество, где практически нет места самцам, напоминает эусоциальную структуру каких-нибудь муравьёв, разделённых на касты. Далеко не каждый член такого социума поднимается до уровня разума: только элита в совершенстве владеет языком и участвует в размножении. И подобно муравьям, ииланин неразрывно связан со своим городом, без которого жить не может: лишённый имени и изгнанный из общества, он быстро погибает, причём не от голода и холода, а от «необратимых изменений в гормональной системе».
Ещё несколько особенностей отличают иилане’ от человечества: во-первых, эти существа не умеют лгать и даже слова такого у них в языке нет. Этим вовсю пользуется попавший в рептилью среду человек по имени Керрик. А коварная предводительница иилане’ Вейнте, открыв для себя удивительную способность людей говорить не то, что они думают, приближает к себе пленённого «устозоу» (так иилане’ называют людей) и использует его лживость для убийства своей конкурентки.
Во-вторых, у иилане’ нет письменности. Автор обосновывает это крайней сложностью рептильего языка: нам-то просто, взяли и придумали для звуков символы, а у чешуйчатых героев «Эдема» речь состоит и из звуков, и из жестов-поз. Мне кажется, это объяснение надуманно: допустим, рептилии не придумали бы алфавита (хотя в чём проблема придумать обозначения не только для звуков, но и для поз? Причём сам Гаррисон это делает в приложении к книге). Но что помешало бы рождению пиктограмм или иероглифов? А главное, как накапливались знания в бесписьменном обществе? Исключительно в устной форме? Автор нигде не говорит об исключительной памяти иилане’.
Больше же всего мне импонирует то, что у цивилизации иилане’ отсутствует религия. Она, правда, всё-таки возникает у части этого общества, в виде некого оппозиционного («анархо-христианского») движения «Сестёр Жизни», над нелепыми идеями которых посмеиваются свободные от предрассудков учёные иилане’.
И ещё одна необычная черта мира рептилий: это общество не использует огонь. Да, такое легко себе представить: человеку огонь был необходим, чтобы согреваться и готовить пищу. В мире, не знавшем зимы, греться необязательно, а обрабатывать продукты иилане’ научились другим способом — ферментами. Однако Гаррисон идёт дальше и утверждает, что жители «Эдема» никогда не видели огня и не боятся его. Мол, во влажном тропическом лесу не бывает пожаров. Поэтому в руках человека огонь становится страшным оружием против бедных ящеров…
Насколько тонко всё у Гаррисона! В приложении к книге я прочитал о метеорите, «который мог упасть на нашу планету 75 млн лет назад» и приготовился насмехаться над ошибкой автора… а потом понял, что эта цифра — в восьмеричной системе счисления иилане’! Точно до мелочей. Браво, маэстро.
Единственное, что, на мой взгляд, несколько противоречит общей естественно-научной канве книги — это присутствие в фауне «живых ископаемых» — тираннозавра, стегозавра и прочих знаменитых ящеров, которые, судя по описанию, за 75 восьмеричных миллионов лет ничуть не изменились. Очевидно, что не вымри эти гиганты в мезозое, едва ли они сохранились бы «первозданном» виде в течение десятков миллионов лет.
Но от рептилий к приматам. Мне, конечно, особенно интересно созданное Гаррисоном «альтернативное человечество». Антропогенез в мире «Эдема» целиком проистекал на территории Северной Америки — единственного материка, неподвластного рептилиям (не очень понятно, как такое могло быть: во-первых, по факту, обмен фаунами между Северной Америкой и Европой происходил и в мезозое, и позднее. Во-вторых, огромное количество динозавров, включая «классику» типа тираннозавра, описано именно по североамериканским находкам).
Мы знаем, что приматы действительно уроженцы Нового Света: древнейший известный науке приматоморф — пургаториус — найден на территории Монтаны и, вероятно, застал последних динозавров. А вот как бы пошла эволюция приматов во Вселенной Гаррисона — большой вопрос. «Люди» — хоть автор и не описывает в деталях их анатомию — явно не могут быть Homo sapiens — потомками гоминид, сформировавшихся в африканской саванне. Деталей происхождения человека автор не сообщает. Из книги мы узнаём только, что парамутаны — смелые китобои — в отличие от других «людей», покрыты шерстью, а ещё у них есть хвосты (которыми они стыдливо прикрывают гениталии). Это точно не человекообразные нашего мира — у тех никаких хвостов не наблюдается. Может, потомки обезьян Нового Света — широконосых? Но если обезьяны всю свою историю эволюционировали в Америке, разделились ли они на широконосых и узконосых?
Точно так же вопрос, кем на самом деле являются «мастодонты» — тягловые животные охотников «тану». Кстати, это наиболее спорная деталь быта охотников каменного века. Тягловые мастодонты у кроманьонцев? Конечно, был один археолог, выдвигавший гипотезу о симбиозе людей верхнего палеолита и мамонтов… Но понимания у коллег идея не нашла. Такая идея противоречит тому, что мы знаем о процессе доместикации животных (и о том, чего стоит укрощение современного слона). А если уж мастодонтов и могли одомашнить, то, прежде всего, на мясо, а не для перевозки скарба. Какое там имущество у охотника-собирателя? Копьё на плечо и пошёл.
В прошлой рецензии, на «Планету обезьян» Пьера Булля, я упомянул об идее межвидового секса. Но у Булля всё ограничивается робким поцелуем человека и шимпанзе. У Гаррисона межвидовая (да что там! межклассовая) связь Homo и рептилии присутствует во всей красе. Отбросив ложный стыд, Гаррисон рисует нам неоднократный половой акт самца человека и самки «мургу». Насколько я знаю, «Эдем» Гаррисона пока что ни разу не был экранизирован. Да простят меня поборники человеческой морали, но мне кажется, что хотя бы ради этой самой сцены экранизация просто необходима. Эх, боюсь, деятели кино меня не поддержат, и «лирическую» линию выкинут…
Резюме: рекомендую читать «Эдем» тем, кто считает, что в фантастике научная достоверность излишня. Конечно, все эти научные детали излишни… если писатель лентяй.
