Если вбить в строку поисковика запрос «города будущего», на первых нескольких десятках картинок в выдаче будут сплошь небоскрёбы из стекла, бетона и металла. Необычной формы, освещённые огнями, они, тем не менее, почти всегда — серебристого или просто серого цвета. Скучные серые дома мы видим вокруг в немалом количестве уже сейчас, и не совсем понятно — зачем такая архитектура «людям будущего». Нам кажется, что они захотят жить в ярких и непохожих друг на друга зданиях. Чтобы представить, как могли бы выглядеть такие дома, и на какие традиции могли бы опереться зодчие будущего, мы решили вспомнить кое-что особенно интересное, необычное и яркое из уже построенного.
Стремительная архитектура: танцующий дом
На месте знаменитого пражского «танцующего дома» когда-то располагалось здание в стиле неоренессанса. В 1945 году оно было разрушено во время бомбардировки Праги американской авиацией. После этого пятнадцать лет вид портили руины, а с 1960 года — пустырь. В доме по соседству по странному совпадению жили будущий президент Вацлав Гавел (Vaclav Havel) и архитектор Владо Милунич (Vlado Milunic). В 1986 году Милунич предложил построить на этом месте галерею, показал Гавелу первые наброски и получил одобрение. Вскоре пустующее место купила голландская страховая компания Nationale-Nederlanden, и о галерее пришлось забыть, но корпорации понадобились офисы, поэтому она согласилась спонсировать постройку здания. Представители фирмы поставили единственное условие: привлечь знаменитого архитектора.
Предложение о сотрудничестве принял канадец Фрэнк Гери (Frank Gehry), известный работами в стиле деконструктивизма. Владо Милунич показал наброски здания и изложил концепцию столкновения противоположностей: статики и движения, плюса и минуса, инь и янь. Идея родилась после «Бархатной революции», Владо хотел изобразить Чехословакию, которая, как он выражался, «забыла тоталитарное прошлое и двинулась в мир, полный изменений». Работа над проектом заняла четыре года, и всё это время его поддерживал президент Вацлав Гавел.
В 1996 году на пересечении улицы Рессловой и Рашиновой набережной выросли башни, отчётливо напоминавшие пару — крепкого мужчину и женщину в развевающейся юбке. Танцующий дом Фрэнк Гери собирался назвать «Джинджер и Фред» в честь американских актёров Фрэда Астера и Джинджер Роджерс, но быстро передумал: не хотел привносить в Прагу голливудский китч. Здание сразу вызвало горячие споры. Одни утверждали, что танцующий дом слишком отличается от построек в готическом стиле и портит вид, другие — что он стал жемчужиной пражской архитектуры. Со временем пражане приняли здание, и теперь его можно видеть почти в любом списке местных достопримечательностей. Сам Владо Мунич утверждает, что 68% жителей высказываются о нём благосклонно и только 16% недовольны.
Экологично, экономично, непривычно: гелиодом
Heliodome («гелиодом») — солнечный дом, в прямом смысле слова. Его конструкцию определило движение светила: она рассчитана так, чтобы летом в доме было прохладно, а зимой свет лился бы в окна и нагревал помещение.
Изобретатель солнечного дома — известный во Франции мебельщик Эрик Вассер (Eric Wasser). В 2003 году, после десяти лет исследований, он получил патент на странную конструкцию, а в 2008 году вместе с помощниками — дизайнером Реми Мати (Remi Mathey) и плотником Томасом Вассером (Thomas Wasser) — построил первый прототип Heliodome площадью 160 квадратных метров во Франции, недалеко от Страсбурга. В крышу первого «гелиодома» были встроены солнечные батареи, планировалось, что они будут обеспечивать дом электричеством и горячей водой.
Через год изобретатель «гелиодома» познакомился на мебельной ярмарке со столяром Гербертом Лёчером (Herbert Lötscher) и к 2013 году построил для него и его жены настоящий дом в швейцарской горной деревушке Эрчматт. В этом доме нет солнечных батарей на крыше, но конструкция осталась прежней. В Эрчматт всего 270 жителей, и среди пасторальных домиков Heliodome смотрится весьма непривычно. Но соседи не возражают: они считают, что дом отлично вписывается, и одобряют использование солнечной энергии. Некоторые даже признаются, что с удовольствием пожили бы в «гелиодоме» сами.
Сказка во плоти: гостевой домик Ханг Нга
Гостевой домик Ханг Нга (вьетн. Biệt thự Hằng Nga, «Лунная вилла») вскоре после открытия получил второе, народное название — «Безумный Дом». Местные жители немного недолюбливают его за то, что он совершенно не вписывается в привычные им представления об архитектуре. Туристы говорят, что «Безумный дом» напоминает картины Дали и Диснейленд, но автор проекта признаётся, что вдохновлялась любовью к природе и творчеством Антонио Гауди.
Знаменитый испанец наверняка был бы доволен этим домом: в нём сложно найти хотя бы одну прямую линию, и больше всего он напоминает огромное дерево, с пещерами и переходами внутри. Все номера гостиницы — тематические, каждый посвящён животному или растению. В «тигровой» комнате обитает статуя тигра, в «орлиной» стоит изваяние огромной птицы, высиживающей яйцо, а в яйце том — камин. Есть даже помещение, сквозь которое прорастает бамбук.
Архитектор Данг Вьет Нга (Đặng Việt Nga) училась в Московском государственном университете и получила докторскую степень. Несмотря на то, что она была дочерью второго лица в государстве после Хо Ши Мина, правительство долго не желало поддерживать проект «сказочного дома». Поэтому девушке пришлось взять кредит и занять денег на постройку у знакомых. Чтобы как-то компенсировать потери, Данг Вьет Нга превратила дом в отель. Он открылся в 1990 году и с тех пор успел попасть в путеводители и привлечь в Далат тысячи туристов со всего мира.
Многоцветное наследие Фриденсрайха Хундертвассера
Фриденсрайх Хундертвассер (Friedensreich Hundertwasser) — известный австрийский художник и архитектор. Он прославился благодаря ярким картинам и плакатам, а постройкой зданий занялся в 50-х годах, потому что его раздражала современная архитектура. В знаменитом «Манифесте заплесневелости против рационализма в архитектуре» он писал:
«У каждого должна быть возможность строить… и так обрести полную ответственность за те четыре стены, в которых он живёт […] Жилец дома должен быть волен потянуться из окна так далеко, насколько хватит рук, и соскрести побелку или размалевать ограду своего здания. Ему должно быть дозволено окрасить всё, чего он только сможет достать — например, перекрасить всё в розовый — чтобы с улицы или издали каждый бы видел, что здесь живёт человек, который не похож на своих соседей».
Хундертвассер ненавидел прямые линии, считал, что они неестественны и «ведут к гибели рода человеческого». Он полагал, что люди должны вернуть природе территории, которые незаконно у неё отобрали, поэтому сажал в домах деревья и покрывал крыши травой.
Одна из самых популярных достопримечательностей Вены — «Дом Хундертвассера» (Hundertwasserhaus), построенный в 1986 году. В этом жилом доме нет ровных полов и стен, окна расположены хаотично, углы квартир закруглены, повсюду растут кусты и деревья (всего их больше двухсот), а фасад раскрашен в разные цвета. Кроме квартир здесь есть медкабинет, кафе, детские игровые комнаты, 19 террас, зимний сад и парковка. Хундертвассер не взял денег за проектирование здания, объяснив, что просто предотвратил постройку чего-то уродливого на этом же месте.
Архитектор много путешествовал и строил здания по всему миру. В 1992 году ему предложили сделать редизайн ракового корпуса университетской клиники в Граце. Фриденсрайх преобразил больничные палаты так, что в них ничто не напоминает о болезни: в корпусе появился зимний сад, который служит буфетом и гостиной, терраса на крыше, а стены раскрасили в яркие цвета.
Власти города Осака готовились подавать заявку на проведение Олимпиады 2008 и в 1997 году пригласили Хундертвассера спроектировать мусоросжигательный завод. Создание архитектора — комплекс Maishima Incineration Plant — похож на отделение Диснейленда, отель или странный торговый центр, но никак не на завод. Хундертвассер, работая над проектом, пытался примирить технологию, экологию и искусство. И комплекс славен не только необычной архитектурой: перерабатывая мусор, он вырабатывает столько электроэнергии, что её хватает не только на обеспечение работы самого завода, но и на продажу.
Импровизации Антонио Гауди
Антонио Гауди (Antoni Gaudi) был сыном котельных дел мастера. Его отец работал без чертежей, и Гауди продолжил традицию: он предпочитал импровизировать и рисовал свои проекты крайне редко, в основном, когда этого требовали власти. Антонио с детства болел ревматизмом, а потому активные игры с другими детьми были ему недоступны. Вместо этого он проводил много времени, наблюдая за природой — и это сильно повлияло на его стиль. Гауди любил «естественные» кривые и считал, что здание должно словно «вырастать» само по себе.
Говорить о таланте этого архитектора — дело неблагодарное и бессмысленное, мы вам лучше покажем картинки:
Храм Святого Семейства (Temple Expiatori de la Sagrada Família) — пожалуй, самое известное произведение Антонио Гауди. Во-первых, благодаря потрясающей архитектуре, а во-вторых, потому, что его постройка длится больше ста тридцати лет. Некоторые даже считают, что она не закончится никогда, а замысел Гауди — вечное строительство храма. Архитектор взялся за этот проект, когда ему было тридцать, и умер в возрасте 74 лет, не успев его закончить. Антонио с самого начала знал, что не успеет завершить своё творение и рассчитывал, что разные части конструкции построят разные поколения архитекторов.
Работая над храмом, Гауди детально изучил архитектуру готических соборов. Он обнаружил, что их конструкция несовершенна: снос или обрушение одной части могло привести к гибели всего здания, а деревянные крыши были уязвимы для пожара, влаги и насекомых. Чтобы избежать этих дефектов, архитектор спроектировал двойную каменную крышу и использовал изобретённые им же параболические арки. Он хотел, чтобы в храме прихожане словно оказывались под пологом леса, и сконструировал удивительные древовидные колонны.
По задумке архитектора, здание должны были украшать три фасада (Рождества, Страстей Христовых и Воскресения) и восемнадцать башен: двенадцать в честь апостолов, четыре в честь евангелистов, одна в честь Марии и одна, самая высокая, в честь Иисуса. Гауди начал работу с фасада Рождества, и она была закончена всего через четыре года после его смерти. Постройка остальных велась уже без участия архитектора по оставленным им чертежам и инструкциям.
Дом Бальо местные жители прозвали «Домом костей» за балконы в виде черепов и характерные арки. Хозяин дома, текстильный промышленник Жозеп Бальо-и-Касановас (Josep Batlló i Casanovas), собирался сносить его и заказал Антонио Гауди постройку нового на том же месте. Но архитектор убедил владельца, что уничтожать здание не обязательно, достаточно его перестроить. Гауди спроектировал новые главный и задний фасады, переделал нижний этаж, добавил подвал, мансарду и террасу на крыше. Теория о том, что архитектор хотел преобразить дом в дракона, поражённого Святым Георгием, кажется правдоподобной: кроме «чешуйчатой» крыши и черепов-балконов можно разглядеть и копьё — это небольшая башенка, увенчанная крестом. При проектировании дома Бальо Гауди старался вообще не использовать прямые, фасад и внутренние помещения — во власти волнистых линий и кривых. Считается, что дом Бальо стал началом нового этапа в творчестве Гауди, после завершения проекта архитектор перестал ориентироваться на существовавшие архитектурные стили и полностью доверился своей фантазии. В 2005 году здание включили в Список всемирного наследия ЮНЕСКО.
В этом материале мы не смогли рассказать о множестве необычных построек. Не упомянули стеклянный дом в Токио, сербский дом на скале, дом-пузырь и ещё тысячи интересных зданий, потому что в один обзор никак не уместить всё. Но и так ясно, городской пейзаж может быть интереснее того, что у большинства из нас за окном. Люди будущего, мы живём в серых бетонных коробках, на вас вся надежда.
