О творческом пути, индустрии советского научно-популярного кино и о том, как отличить «лжепророка» на экране, АРХЭ рассказал режиссёр документального и научно-популярного кино, член Союза кинематографистов России, член Гильдии неигрового кино и телевидения и автор курса «Азбука научно-популярного кино» Дмитрий Завильгельский.
АРХЭ. Когда Вы заинтересовались научно-популярным кино и почему?
Дмитрий Завильгельский. Как автора и режиссёра научно-популярное кино стало интересовать меня, когда я начал снимать фильмы про своих друзей учёных. В 1995 году я закончил факультет почвоведения МГУ имени М. В. Ломоносова. Это было сложное для науки время, мало кто из моих товарищей стал учёным. Зато те, кто на это решились, были самыми преданными науке людьми. В какой-то момент я, как уже состоявшийся режиссёр-документалист, понял, что судьбы их мне очень интересны: языком документального кино я могу рассказать людям о судьбе моего поколения.
АРХЭ. Какая работа в начале творческого пути стала для Вас своего рода знаковой, отправной точкой?
Д. З. Это был фильм про моего друга — кандидата биологических наук Александра Сергеевича Ермакова. Тогда он жил и работал в шикарном для любого биолога месте — в Эдинбурге под началом Яна Вильмута, который первым клонировал млекопитающее — знаменитую овечку Долли.
С Сашей я подружился на втором курсе, потому что его биофак и мой факультет почвоведения находятся в одном здании. Он показался мне очень незаурядным человеком. Саша мечтал стать учёным и ради этого был готов переносить все трудности и тяготы жизни. После окончания Университета и защиты диссертации он уехал за границу.
Несмотря на все прелести западной жизни, Саша мечтал вернуться в Россию, поскольку считал, что как русский человек должен приносить пользу здесь, в том числе и на поприще просвещения. Я начал снимать про него кино. Так получился щемящий сердце фильм «Возвращение Александра Сергеевича в Россию» о том, как он хотел вернуться на родину, но оказался этой родине не нужным.
В научном сообществе благодаря фильму произошёл довольно значимый резонанс.
АРХЭ. Это мотивировало Вас продолжать снимать?
Д. З. Да, вдохновлённый успехом фильма, я продолжил съёмки о своём поколении. Так получилось, что это были тоже учёные. Например, история доктора химических наук, лауреата Премии президента РФ вдохновила меня на фильм «Химики». Это история двух выдающихся молодых учёных, друзей, оказавшихся в разных научных мирах — мире успешной западной науки и загибающейся российской. Но эти фильмы были именно документальные, рассказывающие о жизни как она есть.
В какой-то момент я понял, что, помимо рассказа о жизни этих учёных, было бы неплохо рассказать и о том, чем же они занимаются — именно это и есть задача научно-популярного кино. Так родился новый жанр, который я назвал «документальный научпоп» — соединение истории людей и пути их научного поиска. Первой «ласточкой» такого жанра стал фильм «В ожидании волн и частиц», где повествуется о жизни физиков, занятых решениями проблем очень высокого порядка. Научным консультантом и соавтором сценария был профессор РАН и блистательный популяризатор науки Сергей Борисович Попов.
АРХЭ. В чем отличия между научно-популярными фильмами, снятыми в СССР и в России?
Д. З. Основное отличие в их количестве. Сейчас как таковых научно-популярных фильмов (именно фильмов — не телепередач, не блогов популяризаторов науки) выходят единицы в год. В СССР же была ИНДУСТРИЯ научно-популярного кино — студия Центрнаучфильм, Киевнаучфильм, Леннаучфильм… А сейчас этого ничего не существует.
Это связано с тем, что научно-популярный кинематограф требует особого подхода, финансирования и — самое главное — серьёзной подготовки авторов. Финансируется же научно-популярное кино в единичном количестве в год и на уровне бюджета документального фильма, что даже для производства последнего слишком мало. Говоря о финансировании, я имею ввиду программу субсидий кинематографа Министерством культуры РФ. Если документалисту для успешного фильма нужно просто уметь наблюдать жизнь и выбрать интересного героя, то в научпопе ещё нужна анимация, графика, иногда постановочные сцены с актёрами. А это другой уровень бюджета.
АРХЭ. Влияет ли научно-популярное и документальное кино на мироощущение его героев — учёных?
Д. З. Конечно! Один из ярких примеров — когда после выхода моего фильма «Химики» профессор РАН Алексей Бобровский признался, что, в очередной раз просмотрев фильм, он изменил свою жизнь в лучшую сторону.
Искусство, в том числе документальное и научно-популярное кино, и призвано менять людей, их мироощущение и духовный мир. Такие фильмы должны давать положительный опыт, который мы не всегда можем получить в жизни.
АРХЭ. В научно-популярном жанре в самых разных форматах сегодня работает множество «лжепророков». Есть ли универсальное правило, как отличить такого на экране?
Д. З. Вопрос достаточно сложный. Увы, тенденция к лженаучным сенсациям очень сильна. И главная причина этого — недостаток образования тех людей, которые отвечают за подобные вещи на телевидении и других СМИ.
К сожалению, современные СМИ лгут практически на каждом углу. Абсурд уже стал частью нашей жизни в новостях, а не только в сложных научно-популярных вещах. Поэтому мой рецепт — относится ко всему (и в том числе к разного рода «пророкам») критически. Если есть сомнения — необходимо проверять, читать, думать…
