Сначала они изменили то, как мы проводим время в Интернете, революционизировали гостиницы, такси и микрофинансовые операции и дали нам лампочки, которые не включаются, если вы не установили нужный драйвер программного обеспечения. Теперь — это всегда было неизбежно — они хотят уничтожить вселенную.
Новость без ссылки или комментария попала в профиль Сэма Альтмана (Sam Altman) в The New Yorker, венчурного капиталиста из Кремниевой долины, в виде короткого предложения, которое может быть первым предупреждением об апокалипсисе: «Многие люди в Кремниевой долине стали одержимы гипотезой симуляции, идеей, что то, что мы воспринимаем как реальность, на самом деле смоделировано в компьютере. Два техномиллиардера зашли так далеко, что тайно наняли учёных работать над тем, чтобы вырвать нас из симуляции».
Эту реплику послушно повторили все обычные новостные сайты, подав в качестве небольшого забавного анекдота — нерды против Матрицы, техношаманы и их дурацкие онтологические теории — особо не вдаваясь в то, что это на самом деле означает. Забудьте пока возражения гипотезе симуляции, которые могут у вас возникнуть, и всю непрактичность идеи, что мы можем как-то вырваться из реальности, и задумайтесь о том, что эти люди пытаются сделать.
Два миллиардера (Илон Маск главный подозреваемый) убеждены в том, что они выйдут из этой унылой иллюзии в более яркую реальность, освещённую более яркими и красивыми звёздами. Но для остальных из нас опыт был бы совсем другим, вы потеряете ваш дом, вы потеряете свою семью, вы потеряете вашу жизнь и ваше тело, и всё вокруг вас. Симуляция это или нет — всё исчезнет. Это был бы конец света. Снятые по комиксам фильмы, в своих собственных разросшихся симулятивных нарративных вселенных, повышали ставки до этого уровня в течение многих лет: каждое лето мы наблюдаем десятки злодеев, планирующих взорвать всю вселенную, но мотивы их всегда туманны. Почему, собственно, злодеи хотят всё уничтожить? Теперь мы знаем.
Неудивительно, что никто не поинтересовался у нас — хотим ли мы конца света или нет, они просто начали пытаться сделать это. Кремниевая долина работает, решая проблемы, которые прежде не существовали, её культура патологически зациклена на понятии «разрушения». Технологические продукты больше не воспринимаются как что-то предлагаемое публике, но как что-то предписанное: великий визионер смотрит на что-нибудь, что делают все люди, и решает единолично изменить это. Результат часто оказывается невероятно банальным (как например, подключённая к Wi-Fi умная винная бутылка: наконец-то вам не придётся размахивать винной бутылкой в поисках 3G-сигнала, а она ещё и перезаряжается, так что можно не беспокоиться насчёт того, что батарея снова разрядилась), но в итоге все они во что-то складываются.
Богатство концентрируется в руках немногих, у нас всё меньше и меньше нашей собственной жизни, а тем временем эти отважные предприниматели всё больше автоматизируют прилично оплачиваемые рабочие места, превращая человечество в море неблагодарных излишков плоти, подключённое и подсчитанное, но не обязательно сытое, потому что так выглядит прогресс. И раз уж социальная реальность является исключительной собственностью нескольких любителей всяких штуковин, то почему бы физической реальности не быть следующей? Когда Google Calico ищет инвестиции хедж-фондов в человеческое бессмертие, а Transformative Technology Lab надеется экстернализовать человеческое сознание, технологическая индустрия вступает на территорию, ранее зарезервированную для оккультизма. Почему бы судьбе всей вселенной не оказаться в руках программистов, прячущихся от солнца Калифорнии, чтобы они сохранили или уничтожили её, если захотят?
Компьютерная симуляция может быть новым понятием, но понятие симулируемой реальности не ново. В своей современной форме, гипотеза симуляции, выдвинутая оксфордским философом Ником Бостромом (Nick Bostrom), утверждает, что если существует возможность для развитого общества создать масштабные, компьютерные «предковые симуляции», они почти наверняка сделают это, и благодаря гигантской вычислительной мощности, доступной им, они смогут создать многие миллиарды таких симуляций: статистически, наш мир вряд ли будет реальным. В это верит не только Илон Маск, заявивший, что «есть один шанс из миллиарда, что мы живём в базовой реальности», — в примечательной заметке о ставках Bank of America рассудительно заявил, что вероятность того, что явь — это всего лишь иллюзия… ну, примерно, пятьдесят на пятьдесят.
В этом есть смысл: в намного более обыденном плане, мы на самом деле находимся в ловушке внутри компьютера. Можно было бы сказать, что техномиллиардеры, построившие свою жизнь из строчек кода, всегда будут смотреть на вещи, которые их окружают, как на цифровой трюк. Но уже существовало давнее подозрение, что наша реальность какая-то нереальная — просто то, о чём мы когда-то думали в терминах снов и магии, космических разумов или шепчущих дьяволов, теперь выражается через скучные старые компьютеры, эту громоздкую машину, хищно ждущую на вашем столе каждое утро, чтобы кодировать мельчайшие детали вашей жизни.
Каббалисты, Декарт с его демоном и Чжуан-цзы со своим сном бабочки — все ставили под вопрос реальность чувственного опыта, но это не частная, солипсистская галлюцинация — в гипотезе симуляции это тюрьма для всех нас. Её реальные предшественники — это гностики, ранняя христианская секта, которая верила, что физическая вселенная была созданием демиурга, Самаэля или Ялдаваофа, иногда изображаемого в виде змеи с львиной головой, слепого и глупого бога, создавшего свой фальшивый мир в несовершенном подражании настоящему Творцу. Мир — это кривое зеркало, образ, иными словами, тип программы.
Другие ранние христиане часто обвиняли гностиков в сатанизме, и они могли быть правы: многие отождествляли подозрительного, мелочного, похотливого Бога Ветхого завета с Демиургом, хотя такие секты как офиты почитали змея в Эдемском саду как первого, кто предложил знание человечеству, освободив людей из первой клетки. И нечто люциферианское сохранилось в техногностиках Сан-Франциско. Они решили, что наша вселенная — сознательное творение высшей силы, и теперь они направляют армии на штурм врат небесных и идут на войну с Богом. И, как у гётевского Мефистофеля, их доктрина омницидальна: «Всё, что существует, заслуживает гибели».
Только маленькая поправка к этой формуле: всё, что кажется существующим, заслуживает гибели. Есть нечто очаровательное в их богоборческой амбиции, но она основана не некоторых весьма сомнительных идеях. Будет полезным посмотреть на влияние теории симуляции, которая известна немного лучше, чем кодексы Наг-Хаммади: фильм «Матрица» 1999 года, в котором группа героических борцов за свободу пытается пробудить человечество от фальшивой компьютерной вселенной и вернуть их в реальный мир. В фильме полно отсылок к этим древним традициям и к некоторым новым: в одной из сцен Нео прячет деньги в полой копии книги «Симуляции и симулякры» Жана Бодрийяра (закономерно, что этого издания в твёрдой чёрной обложке никогда не существовало). Сам философ не был этим особенно доволен, подчеркнув в интервью, что фильм совершенно неверно интерпретирует его работы, что «„Матрица“ — это, конечно, фильм о матрице, который могла бы снять матрица». В «Матрице» за пределами симуляции существует реальный мир. Выглядит он непривлекательно, но он настоящий. В своей книге Бодрийяр также говорит о виртуальных реальностях и обманчивых образах, но его тезис не в том, что они скрывают от нас реальность. Существующая система социальных образов столь масштабна и всеобъемлюща, что она производит тотальную реальность сама для себя, она лжёт только тогда, когда заставляет нас думать, что за фасадом существует что-то ещё. Бодрийяр, всегда бывший кем-то вроде взрослого ребёнка, любил ссылаться на Диснейленд: как он указывал, он не подделка — покидая его, вы возвращаетесь в Америку, которая просто представляет собой один гигантский Диснейленд, копия без оригинала, от побережья до побережья. «Симулякр — это вовсе не то, что скрывает собой истину, — это истина, скрывающая, что её нет». Цифровые и кинематографические медиа активно конструируют наш опыт реальности. Мир кинозвёзд и тематических парков, социальных медиа и полок супермаркетов, предназначенных выглядеть как нечто из старомодной бакалейной лавки — вот мир, в котором мы живём. Нашим сатанистам из Кремниевой долины стоит задаться вопросом: а что если вырваться-то некуда?
Бодрийяр говорил о социальной, а не о материальной реальности, но его тезис важен. Допустим, теоретики симуляции правы, что гипотетической развитой цивилизации было больше нечем заняться, как создать фальшивую реальность со Стивениджем, Сан-Бернардино, налоговыми декларациями и банальными революциями техноиндустрии. Если реальность в любом случае то, что совместно переживается, или, как выразился Филип Дик, «реальность — это то, что не исчезает, когда мы перестаём в это верить», имеет ли тогда смысл говорить о настоящей и фальшивых реальностях? Как утверждал Делёз, виртуальное тоже реальное. Почему вселенная, созданная на основе программы, менее реальна, чем вселенная, состоящая из материи? Компьютерная симуляция, конечно, только метафора, относительно новый способ описать то, что когда-то выражалось в онейрических и теологических терминах. Они могут в действительности не подразумевать, что наша вселенная создана в чём-то похожим на машину, которую вы используете, чтобы читать эти слова прямо сейчас. Симуляция это процесс, независящий от того, божественный или технологический аппарат вы используете, чтобы создать её. Реальный аргумент состоит в том, что посредством некого неизвестного механизма, то, что мы видим, является только функцией того, что реально существует. Но с времён Канта мы знаем, что наше восприятие никогда не даёт нам полного представления о материальном мире, и всё это можно сказать о любой мыслимой реальности.
Помимо сторонников гипотезы симуляции, существуют учёные, предполагающие, что наша вселенная — это одна чёрная дыра, в которой то, что мы воспринимаем как материю, является голограммой, возникшей из двухмерного кольца информации, расположенного вдоль её горизонта событий. Существуют математические платонисты, вслед за Максом Тегмарком (Max Tegmark) рассматривающие мир как совокупность абстрактных математических объектов, физические объекты которого представляют собой грубый эпифеномен. Если материя «на самом деле» не существует, тогда нет необходимости, чтобы что-то было в чём-то укоренено, мы можем жить в закольцованной цепи симуляций и иллюзий и никогда не достигнем основы.
Илон Маск и его единоверцы в действительности не ослеплены иллюзией, они зациклены на странном и устаревшем представлении, что где-то должна быть конкретная реальность — они просто решили, что наша не может быть ею. На самом деле не имеет значения, какие сверхсекретные проекты замышляются в их легкомысленно-зловещих кампусах, вряд ли они когда-либо разорвут оковы физической реальности. В конце концов, наши неизвестные создатели всегда могут просто навести курсор мыши на их невесомые и нереальные тела и нажать «удалить». Гораздо более тревожным является факт, что люди, которые хотят уничтожить единственный мир, который у нас действительно есть, — это те же люди, у которых всё больше власти над ним.
