Сексизм в советских фильмах — какой он был?

+7 926 604 54 63 address
 Джузеппе Пеллицца да Вольпедо. «Четвёртое сословие».
Джузеппе Пеллицца да Вольпедо. «Четвёртое сословие».

Перед вами картина одного — нет, не советского — итальянского художника. Он изобразил «четвёртое сословие», рабочий класс. Мы видим на переднем плане три фигуры, двоих мужчин и женщину. На первый взгляд все трое выглядят довольно бунтарски, смело идут бороться за свои права. Автор, Джузеппе Пеллицца да Вольпедо (Giuseppe Pellizza da Volpedo), наверное был заправским феминистом, раз включил женщину в число тех, кто идёт в авангарде.

Но если присмотреться детальнее, смыслы меняются: женщина, может, совсем даже не в авангарде — она как будто догоняет центрального мужчину, чтобы сказать ему: «А кто ребёнка будет кормить? Шёл бы ты лучше домой, а то чего доброго схлопочешь на своих протестах». Получается, женщину можно рассматривать либо как центральную фигуру, либо как догоняющую, а изображённое на картине — как палку о двух концах.

Образ женщины в советском кино имеет похожие черты. С одной стороны, киногероиня эмансипирована и «всё может», а, с другой стороны, оказывается, что и не всё, и не может, а только пытается.

Чтобы не было путаницы, давайте определимся, о каком именно советском кино идёт речь. Периодов с отличными друг от друга кинематографическими канонами — несколько, но я хочу остановиться на послевоенных фильмах. Почему именно этот период? Фильмы сталинской эпохи показывали людям «волшебную сказку», в которой нет места переживаниям, а главным героем выступает сам социалистический мир. Они для выбранной темы не интересны — там все, и мужчины, и женщины, одинаково идеальны. С другой стороны, позднесоветские фильмы, будь то «Бриллиантовая рука» или «С лёгким паром», какие бы цели ни преследовали их режиссёры, уж точно не предлагают ролевые модели советским людям.

В этом плане фильмы времён оттепели выгодно отличаются — в них сделан акцент на внутреннем мире героев, чего не было до этого. А переживания мужчин и женщин — как было принято считать — разные. Поэтому характеристики героев сразу приобретают гендерную окраску. В то же время, у режиссёров всё ещё остаются сюжетные и тематические ограничения, перед ними всё ещё стоит задача указать пути в будущее, к социализму, но другие, не такие, как обещал Сталин. Поэтому по-прежнему требуется демонстрация идеальных мужчин и женщин, на которых стоит ориентироваться.

Вопреки распространённому мнению, что женщины в Советском Союзе были полностью эмансипированы и равны с мужчинами в правах и обязанностях, в фильмах оттепели очень хорошо видно, что ожидания от мужчин и от женщин — разные.

Что можно сейчас, с высоты современных достижений в равноправии, назвать сексистским в тех фильмах?

1. Писклявость и дурачество

Начнём с того, что многие привлекательные девочки изображаются писклявыми и летающими в облаках. Например, Тося Кислицына, главная героиня фильма «Девчата», на протяжении всего фильма выкидывает какие-то глупости — то просит кого-то станцевать на пустом месте, то идёт в туфлях (без валенок) по морозу в клуб, чтобы отомстить обидевшим её парням. А говорит она всегда с такой наивностью, как будто только что вышла из детского сада: многие вещи, понятные остальным, ей неочевидны. И именно за эту наивность и егозливость её и полюбил главный красавец лесопилки.

Другие картины тоже не подкачали. Героиня фильма «Летят журавли» любит расхаживать по дому и декламировать стихотворение «Журавлики-кораблики летят под небесами / И серые, и белые, и с длинными носами». Жених ей говорит: «Что ты тут дурацкие стихи читаешь», — но, видимо, ему это нравится. А в другой сцене она, вместо того, чтобы слушаться мудрого главу семейства, до конца не верит, что её жених погиб, хотя всем до одного это понятно, и идёт кидаться с моста. Кажется, за эту непосредственность зритель и должен испытывать симпатию к Веронике.

В «Балладе о солдате» Шура, спутница главного героя, очень громко и не переставая кричит прямо в первом появлении в кадре. Её пытается успокоить главный герой, а она, глупая, орёт и от страха выкидывает все свои вещи из вагона поезда, хотя, казалось бы, зачем. Если уж спрыгивать, то вместе с вещами, а не по отдельности.

Остальные девушки из этих фильмов, которые не выкидывают глупостей, не тянут на роль главных героинь, они не такие очаровательные и «женственные». А в «Девчатах», кстати, тема «женственности-дурашливости» противопоставляется «женственности-красивости». Антипод главной героини — Анфиса, очень эффектная по западным стандартам женщина, красиво одевается и умеет с мужчинами говорить на равных. Но вся эта красивость — буржуазная; в СССР ей противопоставляется «красивость-глупость», именно такой посыл считывается по фильму, так как наивная Тося уводит мужчину у красивой и опытной Анфисы.

Тося Кислицына как будто говорит: иди сюда, мне нужно твоё одобрение, чтобы чувствовать себя человеком.
Тося Кислицына как будто говорит: иди сюда, мне нужно твоё одобрение, чтобы чувствовать себя человеком.

2. Игра в сравнения

Женщины вынуждены превозмогать свою писклявость и дурашливость, чтобы быть «как мужчины». У них, судя по фильмам, получается — они работают и водителями грузовиков, и на фабриках, и на других тяжёлых работах. Но они как будто пытаются доказать, что они не хуже мужчин, поэтому им всегда приходится повторять, что, «вот, мы тоже можем».

Это видно в сравнениях женщин с мужчинами в диалогах персонажей. Например, в фильме «Летят журавли» медсестра и врач выходят из операционной, и он говорит:

— Молодец, Ирина, будет жить. <...> Ох, Ирина, тебе бы мужиком родиться!
— А мне и в девках не скучно!

Как можно это прочитать? Двояко. С одной стороны, врач явно выступает здесь как мужчина-покровитель, который откуда-то имеет право оценивать, достаточно ли хорошо справляется женщина. Но Ирина отвечает, что ей и в девках хорошо, таким образом устанавливает дистанцию по отношению к позиции, что мужчина — это мерило идеальности.

Или в «Ивановом детстве», младший по должности военный — старшему:

— Война есть война, мужчины с мужчинами должны воевать, девушки тут ни при чем.
— Ну ладно, иди, ты мне больше не нужен, мужчина.

Здесь авторитетный персонаж выступает как защитник женщин — он усомнился в мужественности того, кто выразил сомнения относительно способностей женщин. Но какого черта мужчина должен опять вступаться за женщин? Потому что женщины все показаны писклявыми дурами, и ни одна не может за себя нормально постоять? К тому же по фильму он только что приставал к этой фельдшерице — так, может, он просто за женщин на фронте, чтобы мужчинам скучно не было?

Или в «Человек родился» медсестра, комментируя то, что к главной героине фильма в роддом не пришёл отец ребёнка:

— Ох, была бы моя воля, я бы их всех поубивала.
— Мужиков-то?
— Всех, и девчонок тоже.

Здесь в качестве человека, который расставляет приоритеты, показана не красивая девочка, а женщина-мать. Мать — это состоявшийся советский человек, которая выполнила свою обязанность перед государством, поэтому ей можно говорить, кто с кем равен, а кто — равнее. Но заметим, она не отстаивает право женщин на то, чтобы быть лучше, а просто отстраняется и говорит, что всех надо одинаково поубивать (симпатичная позиция, но отнюдь не феминистская).

3. Мать как идеальная советская женщина

Образ матери встречается и тут, и там в фильмах этого времени. В финальной сцене «Журавлей» показан День победы — вернувшихся с фронта мужей встречают женщины с детьми. В начальной сцене «Баллады о солдате» мы видим тёмную фигуру матери на фоне неба, она ждёт своего сына, который уже не вернётся. Мимо неё проходит молодая женщина — и тоже мать, с младенцем на руках.

Но материнство — это не личный выбор, но неотъемлемая обязанность советской женщины. Рожая ребёнка, женщина, как гусеница, из куколки превращается в бабочку, обретает цель жизни. И сразу меняется её образ в фильмах — становится более приземлённым. Никаких больше «журавликов-корабликов». Что это, как не сексизм — по современным стандартам!

Женщины до рождения ребёнка — писклявые и егозливые, но не после родов. Тут они сразу становятся степенными и разумными, они уже выполнили главную задачу советской женщины — родить советского человека. Фильмы как будто подсовывают нам такой императив: «Справляешься на работе — молодец, но справься со своей главной задачей!»

В фильме «Дом, в котором я живу», главная героиня больше осуждается за бездетность, чем за измену мужу.

В «Журавлях» после долгих страданий по убитому на войне жениху, Вероника подбирает бездомного ребёнка — тёзку жениха, Борьку. И тут она как бы обретает потерянный для неё смысл жизни.

В «Человек родился» демонстрируется то же преображение, только в начале фильма. Героиня приезжает в Москву из «то ли Омска, то ли Томска» и хочет чего-то необычного, сама не знает чего. Но по воле судьбы её совращает парень-бабник, который бросает её с ребёнком на руках. И тут она перестаёт дурачиться и начинает быть упрямой и пробивной, потому что теперь знает, ради чего жить.

Мать в балладе о солдате — героиня, ради которой и происходит весь фильм.
Мать в балладе о солдате — героиня, ради которой и происходит весь фильм.

4. Порицание неверных жён

Посмотрев фильмы оттепели, я сделала вывод: мужчинам можно грязно приставать к женщинам, а пожинать плоды за это должны женщины. Особенно замужние.

В «Ивановом детстве» военный пристаёт к фельдшерице. Пристаёт грязно и ищет физического контакта — в одной из сцен он ждёт, когда она спрыгнет с дерева, чтобы поймать её в объятья. И все мы знаем чем обычно заканчиваются такие сцены — мужчина целует женщину без получения на то видимого согласия.

Ладно, эта фельдшерица — у неё не было сторонних обязательств. Но вот в фильме «Дом, в котором я живу» прибывший к семье в отпуск военный пристаёт к соседской женщине, жене геолога, пока её муж в экспедиции. Он целует женщину без спроса — и понятно, что, может быть, он ей тоже нравился, но сама бы она на такое не пошла. Ну а тут её целуют, и что она может сделать — дать ему чайником по голове, закричать? Так её бы в этом случае упрекнули, что пустила постороннего мужчину ночью к себе в комнату. На этом строится вся сюжетная линия фильма — женщину упрекают за измену. Но не мужчину.

В «Журавлях» главную героиню изнасиловал брат её жениха, но особого морализаторства в его сторону в фильме нет. А вот Вероника мучает себя угрызениями совести. Она слышит, как раненому бойцу говорят: «Ты не переживай, она тебя недостойна, раз на другого мужика позарилась, пока ты родину защищал». Героиня тотчас пускается в самокопания — а что, если она недостойна тоже, даже несмотря на то, что её изнасиловали, а не она сама изменила.

Похожая сцена есть и в «Балладе о солдате».

К чему это всё

Недавно некоторые канадские радиостанции сняли с эфира песню Baby Its Cold Outside за то, что она сексистская. Клип, в котором девушка пытается избежать общества назойливого кавалера, взят из американского фильма 1949 года «Дочь Нептуна» (Neptune’s Daughter). Помимо сексизма с самой сцене с приставаниями, я заметила ещё несколько деталей. Например, женщина во многих случаях в кадре изображена ниже мужчины? И это зависит не от роста женщины, а от операторской работы. Такая визуальная разница, когда что-то одно выше или ниже чего-то другого, диктует и другую символьную иерархию, из пласта смыслов — что что-то сильнее или слабее чего-то другого, что одно другому подчиняется, и наоборот.

И я подумала: а что насчёт советских фильмов? В детстве я смотрела их с удовольствием, мне и в голову не приходило, что в них женщины дискриминированы.

Но что сейчас делать с этим пониманием?

Не показывать фильмы, наверное, не вариант.

Литература:

  • Haynes, John. Reconstruction or Reproduction? Mothers and the Great Soviet Family in Cinema after Stalin. // Women in the Khrushchev Era. Palgrave Macmillan, London, 2004. 114-130.
.
Комментарии