Не суйся к сентинельцам. Самые негостеприимные люди на Земле

Вы слыхали про сентинельцев? Это те самые аборигены, про которых почти ничего неизвестно, потому что они до сих по не пожелали вступить в контакт с цивилизованным миром. Для тех, кто пытается нарушить тысячелетний покой острова Северный Сентинел, у его обитателей есть веские аргументы — копья, стрелы и топоры. Во всяком случае, такими сентинельцы предстают в популярных публикациях. И это действительно так… но есть нюансы. Попробуем разобраться?

2 августа 1981 года панамское грузовое судно Primrose село на мель в Бенгальском заливе. Наутро команда с облегчением увидела всего в нескольких сотнях метров от корабля какой-то остров с узким пляжем, покрытым белым песком, за которым следовали густые джунгли. Капитан сверился с картами и понял, что они очутились у Северного Сентинела — крошечного островка, находящегося в западной оконечности Андаманского архипелага. Ещё не унявшийся шторм пока что не позволял экипажу высадиться на берег, и капитан принял решение ждать прибытия помощи на борту корабля.

Спустя несколько дней дежурный матрос заметил на берегу движение: из джунглей на пляж вышли какие-то люди. Неужели прибыли спасатели? Но появившиеся персонажи мало походили на спасателей: невысокие чёрные мужчины, практически полностью голые, числом не менее 50 человек, держали в руках копья и луки со стрелами. Вскоре они начали очень недружелюбно размахивать своим оружием… а затем принялись сооружать прямо на пляже деревянные лодки. Эта сцена, больше подходящая для эпохи Великих географических открытий, не предвещала ничего хорошего. Капитан Primrose немедленно отправил в Гонконг сигнал бедствия, а экипаж начал готовиться к отражению атаки. К счастью, пока что сильные волны не позволяли каноэ аборигенов подплыть к судну, а ветер мешал долететь стрелам. Матросы круглые сутки дежурили на палубе, вооруженные ракетницей, топорами и кусками металлических труб. Спустя неделю прибывший буксир и вертолёт ВМС Индии эвакуировали экипаж Primrose на большую землю. Из джунглей за улетавшей огромной птицей следило множество сердитых глаз. Впрочем, обитатели острова, по-видимому, не сильно расстроились. Они продолжали ждать, когда ветер утихнет, ведь брошенный корабль представлял собой почти неисчерпаемый источник железа — из него получаются отличные наконечники для стрел.

Моряки Primrose столкнулись с сентинельцами — народом, снискавшим репутацию самых негостеприимных людей на планете: ведь это те самые жуткие туземцы, которые «убивают любого, кто к ним сунется».

Про сентинельцев в очередной раз вспомнили в 2018 году, когда встреча с ними привела к гибели американского миссионера Джона Аллена Чау. Он приплыл на остров один, а на следующее утро рыбаки видели, как его мертвое тело сентинельцы закопали в песок. Ах, кровожадные дикари! Правда, судя по последним записям в дневнике Чау, тот прямо-таки очень нарывался на приключения. Проповедник проник на остров вопреки запрету индийского правительства, для чего подкупил местных рыбаков. Он хотел подарить вышедшим навстречу аборигенам рыбу, ножницы и футбольный мяч, пел им псалмы, а когда сентинельцы кричали, кричал в ответ, пытаясь повторять их слова. Он говорил: «Меня зовут Джон, Иисус любит вас!» и пробовал общаться с местными на «южноафриканском языке» (возможно, африкаанс?) — но с таким же успехом это мог быть иврит, эсперанто или чукотский, поскольку сентинельцы, очевидно, владеют только своим родным языком, а он никому кроме них неизвестен. Поначалу забавный чужак развлекал жителей острова, потому что они, как пишет Чау, смеялись. Но потом им это надоело, и в сторону миссионера прилетела стрела, пущенная подростком. Стрела попала в Библию, и неудачливый пророк ретировался, но не оставил попыток обратить дикарей в истинную веру. На следующий день он снова отправился на остров… чтобы на этот раз найти там свою смерть.

Как вы, наверное, догадываетесь, это далеко не первая попытка установить с сентинельцами контакт. А как всё начиналось?

Но прежде, наверное, нужно рассказать об андаманцах — коренном населении Андаманских островов, группе народов, к которой принадлежат и сентинельцы.

Маленькие, горячие, злые

Тут будет уместна цитата из «Знака четырёх» Конан Дойла. Шерлок Холмс цитирует Ватсону справочник — «последнее слово географической науки»:

«Это злобные, угрюмого вида люди, почти не поддающиеся цивилизации, но зато они способны на самую преданную дружбу… Они очень некрасивы. У них большая, неправильной формы голова, крошечные, злые глазки и отталкивающие черты лица. Руки и ноги у них замечательно малы. Они так злобны и дики, что все усилия английских властей приручить их всегда кончались неудачей. Они всегда были грозой потерпевших кораблекрушение. Захваченных в плен они обычно убивают дубинками с каменным наконечником или отравленными стрелами. Побоище, как правило, заканчивается каннибальским пиршеством».

Далее по ходу повести герои сталкиваются со «страшным карликом» Тонгой, в точности соответствующим этому описанию:

«Тёмная куча на палубе зашевелилась и обернулась маленьким чёрным человечком, у него была огромная, неправильной формы голова с копной всклокоченных волос… Никогда в жизни ни в одном лице я не встречал столько жестокости и кровожадности.

Глаза его блестели мрачным, угрюмым блеском, а толстые губы, вывернутые наружу, изгибались злобной усмешкой, обнажая зубы, лязгавшие от животной ярости».

Это жуткое существо убивает всё, что движется, ядовитыми «колючками», которыми стреляет с помощью деревянной трубки. Бррр…

Конан Дойл, который, разумеется, никогда в жизни не видел живых андаманцев, собрал в этом описании все европейские стереотипы о кровожадных дикарях. Строго говоря, с андаманцами это сказочное существо роднит только низкий рост и тёмная кожа… ну и действительно не самый приветливый характер. Не было у андаманцев огромных неправильной формы голов и «крошечных глазок»; они никогда не стреляли из духовых трубок, и — боюсь вас разочаровать — не ели человеческое мясо.

Андаманцы принадлежат к расе негрито — маленьких чернокожих курчавоволосых людей, населяющих тропики Юго-Восточной Азии и некоторые острова в Индийском океане. Исходя из внешности, когда-то их считали родственными африканским пигмеям, но сейчас понятно, что сходство тут конвергентное: генетически негрито гораздо ближе другим популяциям Азии, чем любым африканцам. Вероятно, слово негрито произошло от испанского «маленький негр». По одной из версий, ранние исследователи приняли андаманцев за рабов, выживших после крушения невольничьего корабля из Африки.

Слово «негрито» используется до сих пор, в том числе в научных статьях. Но сами аборигены так себя не называют, зная своих сородичей только по именам племен. Индийцы же называли коренных жителей островов «людьми Ханумана» в честь индуистского обезьяноподобного божества. Само название «Андаман», как полагают, восходит к Хануману. По другой версии, название образовано из санскритского слова nagnamanaba, означающего «обнаженный мужчина».

Как уже говорилось, общая особенность андаманцев, помимо темной кожи и крайне курчавых волос — их очень низкий рост: мужчины в среднем 148 см, женщины 137 см. Сентинельцы производят впечатление более высоких, но их точный рост никто никогда не измерял.

Кроме того, андаманские женщины отличаются стеатопигией — повышенным жироотложением на ягодицах, что делает их похожими в этом плане на южноафриканских койсанов.

Гораздо менее известная, но не менее уникальная черта андаманцев — повышенная температура тела, по которой они являются мировыми рекордсменами. Для андаманца температура выше 37 градусов — это норма, некоторые члены племени онге поддерживали её даже на уровне 38, чувствуя себя при этом прекрасно. Есть версия, что такая особенность — защитный механизм против малярии.

Как давно предки андаманцев появились на островах? Древнейшие археологические свидетельства имеют возраст всего 2—3 тысячи лет, однако исследования генетиков, проводившиеся уже в XXI веке, указывают на длительный период изоляции — быть может, десятки тысяч лет. Некоторые исследователи, исходя из своеобразия внешности, культуры и языков андаманцев, считают их чуть ли не реликтами «первых сапиенсов в Азии», сидящими на островах не менее 40 тысяч лет. Как бы то ни было, это действительно люди, живущие фактически в каменном веке. Правда, железные наконечники стрел всё же имеются: железо андаманцы выменивали у соседей либо собирали среди мусора, выброшенного на берег. У островитян отсутствует сельское хозяйство, до появления европейцев они не знали даже собаки и не очень понятно, умели ли сами добывать огонь.

Полагают, что первый автор, упомянувший андаманцев — александрийский географ Птолемей, живший во II веке до нашей эры. Он пишет об «острове людоедов» в Бенгальском заливе. Начиная с VII века н.э. арабские и другие источники начинают говорить про «очень черных островных людей-каннибалов». Наиболее известно сообщение Марко Поло, который в конце XIII века описал андаманцев как «самую жестокую и дикую расу, у которой головы, глаза и зубы как у собак. Они очень жестоки, убивают и едят всех чужаков, которые попадаются им под руку». Как видим, звание «каннибалов» прилипло к андаманцам много веков назад.

Долгое время негостеприимные острова оставались за пределами интересов мореплавателей: сильные течения, опасные коралловые рифы, суровый климат и скверная репутация местных жителей способствовали тому, что путешественники обходили Андаманский архипелаг стороной.

Изоляция, конечно, вряд ли была полной: по-видимому, изредка на островах устраивали стоянки пираты; заплывали и охотники за рабами. Не отсюда ли упоминания о «маленьких чёрных рабах» при бирманских, индийских, малайских, индонезийских и тайских дворах? Не исключено, что именно знакомство с работорговцами научило андаманцев, что с гостями, приплывающими на больших лодках, лучше ни в какой контакт не вступать. Очевидно, что встречи если и случались, то очень редко: когда андаманские языки попытались изучать, не обнаружили ни одного слова, заимствованного из «материковых» языков.

Короче говоря, андаманцы были предоставлены сами себе, фактически, до конца XVIII века.

В 1789 году британский офицер Арчибальд Блэр основал на Южном Андамане опорный пункт Ост-Индской компании, который вскоре подвергся набегам островитян. В течение первой половины XIX века экипажи потерпевших крушение кораблей, высадившиеся на Андаманских островах, часто страдали от нападений туземцев, что вызывало тревогу у британского правительства.

Самый первый подробно задокументированный инцидент случился 13 апреля 1790 года, вскоре после того, как британцы впервые попытались колонизировать острова. В тот день пропали без вести четверо бенгальских рыбаков из нового поселения. Через три дня на берегу были найдены тела двоих из них со следами «бесчеловечного варварства».

Более типичный пример стратегии, которую часто практиковали андаманцы — случай с доктором Хелфером. Инцидент произошел в 1840 году на восточном побережье Северного Андамана.

Доктор Хелфер очень хотел исследовать андаманцев и побывал уже на нескольких островах, но только 20 января 1840 года ему встретилось несколько аборигенов. Некоторые из них выступили вперед и получили от Хефлера в подарок кокосы, а также чашу для воды, которая, однако, разбилась. Видимо, это настроило андаманцев негативно: когда на следующий день доктор Хелфер снова вышел на берег, он и его спутники были внезапно атакованы. Гости поспешно поплыли обратно к своему кораблю, до которого добрались все, кроме самого доктора Хелфера: получив в голову отравленную стрелу, он скрылся под водой. Тело так и не нашли.

В 1857 году в Индии вспыхнуло восстание сипаев против британского господства, которое подавлялось с особой жестокостью. Большое число заключённых индийцев требовалось куда-то девать, и таким местом стала специально для этого созданная каторжная колония Порт-Блэр на Южном Андамане и на близлежащих островах.

Разумеется, британцев волновал вопрос, что делать с аборигенами. Англичане не хотели повторять неприятный опыт своих соотечественников на Тасмании, чьи действия привели к практически полному вымиранию аборигенного населения. Напротив, первый суперинтендант был отправлен на Андаманы с инструкциями о том, что с аборигенами следует обращаться «с величайшей терпимостью и гуманностью»: туземцы должны быть немедленно проинформированы о том, «что наши намерения в отношении жителей островов носят самый дружественный характер». Проблема, однако, заключалась в том, что андаманцы не очень-то верили в искренность гостей и не собирались подпускать их близко. Вместо этого они неожиданно нападали из джунглей, убивая каторжников и надзирателей. Британский гуманизм быстро закончился, и начались карательные рейды. В одной из таких стычек было убито 70 андаманцев.

С кульминацией противостояния колонистов и андаманцев связана удивительная история. 6 апреля 1858 года индийский сипай-мятежник Дуднатх Тевари, приговорённый к пожизненной каторге, бежал из заточения в Порт-Блэре вместе с 90 другими заключенными. Беглецы использовали для побега плоты, связанные из срубленных деревьев. Через два дня к ним присоединились ещё 40 заключённых, сбежавших из других частей колонии. Обладая очень ограниченными географическими познаниями, отряд собирался добраться до столицы Бирмы, но заблудился в джунглях; среди каторжан начался голод.

Пробродив 13 дней, беглецы оказались окружены сотней аборигенов, которые неожиданно напали на каторжников. Несмотря на мольбы о пощаде, андаманцы безжалостно вырезали почти всех чужаков. Дуднатх был серьёзно ранен тремя стрелами, но ему удалось бежать вместе с двумя товарищами. На следующее утро трое выживших были снова атакованы аборигенами. На этот раз выжил один Дуднатх, который притворился мёртвым. Андаманцы вытащили беднягу из укрытия и снова стали стрелять в него из луков, но увидев, что он всё ещё жив, наконец, пощадили чужеземца. Они обработали его раны и отвезли в свой лагерь на другом острове. Затем Дуднатх некоторое время путешествовал с андаманцами по островам. Он выучил их язык, не носил одежды, побрил голову и постепенно залечивал свои раны. Поначалу аборигены смотрели на чужака с подозрением и не доверяли ему оружие. Примерно через четыре месяца вождь группы внезапно отдал Дуднатху в жёны свою 20-летнюю дочь и ещё одну более молодую девушку. Это означало, что отныне индийца считают своим.

Как выяснил Дуднатх, аборигенов очень тревожило, что появившиеся на островах британцы активно вырубают леса и уничтожают местные ресурсы. Белых людей островитяне называли «бесцветными призраками». Спустя ещё несколько месяцев Дуднатх узнал, что андаманцы готовятся к крупному нападению на Порт-Блэр, для чего даже объединилось несколько враждовавших до этого племён. В апреле 1859 года, через год после побега, каторжанину удалось оторваться от андаманцев, 23 апреля он вернулся в колонию и предупредил британцев об опасности в самый последний момент. К этому времени уже были совершены две масштабные атаки на колонию: 6 апреля 200 вооруженных аборигенов обстреляли заключённых, расчищавших джунгли на материке напротив острова Чатем; 14 апреля около 1500 андаманцев напали на каторжников на островах. Осуждённым пришлось прыгать в море, чтобы спастись. Было, кстати, замечено, что аборигены различают чужаков и в первую очередь атакуют тех, кто не закован в кандалы — офицеров и надсмотрщиков.

28 апреля моряк на шхуне «Шарлотта», стоявшей у берега, был поражён стрелой, пущенной с острова. 14 (по другим данным 17) мая войско андаманцев предприняло попытку хорошо организованного налёта на Абердинскую каторжную колонию, к югу от Порт-Блэра. Но англичане их ждали. Андаманских воинов, голых, вооружённых копьями и луками, обстреляла из пушек шхуна «Шарлотта», с предсказуемо плачевными для нападавших последствиями. Это побоище получило название «Битва при Абердине».

За заслуги перед британцами Дуднатх Тевари был помилован и отпущен домой, но репутацию заработал скверную. Сипаи считали его предателем, теперь же его обвиняют ещё и в том, что он способствовал истреблению андаманцев.

Пишут, что перед отбытием на родину Тевари отвезли туда, где держали пленённых островитян, и аборигены сразу узнали индийца. Женщины стали кричать, что он бросил Липу, свою беременную жену, у которой случился выкидыш. При живом муже, другие андаманские мужчины не могли подходить к ней. Но бывший «соплеменник» даже не попытался увидеться с женой.

Считается, что в этот момент аборигены Большого Андамана сменили тактику. Видимо, они сдались, поскольку нападения прекратились. Опустив оружие, андаманцы стали приходить в поселения и вести себя дружелюбно, выпрашивая подарки — кокосы, бананы, а затем и спиртное.

Так начались более плотные контакты европейцев и индийцев с андаманцами, результаты которых были печальны: помимо алкоголя и опиума, новые поселенцы завезли на острова инфекционные болезни. Начались эпидемии: пневмония (первая крупная эпидемия в 1868 г.), оспа, корь, свинка, грипп принесли коренным жителям островов страдания и смерть. Крупная эпидемия кори 1877 г. была страшной и, возможно, унесла жизни 50% аборигенов Большого Андамана. Некоторые из племён пытались бороться с эпидемиями радикально, убивая всех соплеменников, у которых проявлялись симптомы — но это едва ли помогало.

Вскоре появились и венерические заболевания — сифилис и гонорея, несмотря на ранние надежды начальства на то, что андаманские женщины недостаточно привлекательны для европейских мужчин.

Поскольку андаманцы были превосходными стрелками и следопытами, британцы стали использовать их для поиска и поимки беглых каторжников. Некоторых нанимали как нянек, заметив их исключительно внимательное и ласковое отношение к детям. Других брали в европейские семьи в качестве «диковинки», ради развлечения. Священнослужители и педагоги изо всех сил пытались «цивилизовать» аборигенов, в частности, приучали их носить одежду. Это было необходимо, так как индийцы, составлявшие большинство в колонии, не выносили вида обнажённых людей. Однако у андаманцев, привыкших жить голыми, не сформировалось представлений о личной гигиене, и они никогда не стирали одежду. Одеяния андаманцев быстро превращались в лохмотья, становясь домом для кровососущих насекомых и источником инфекций.

Болезни и резкое падение рождаемости стали причиной того, что андаманцы быстро вымирали. С 1864 по 1870 год в Андаманском доме — учреждении, основанном для приобщения андаманцев к цивилизации — родилось 150 детей, но ни один из них не дожил до двухлетнего возраста.

Считается, что в 1858 году аборигенное население Андаманских островов составляло не менее 5000 человек, может быть даже 7000. К началу ХХ века андаманцев насчитывалось уже чуть более 600, и это число продолжало снижаться. С середины ХХ века вымиранию островитян способствовал постоянный приток на острова индийских поселенцев, спонсируемых правительством.

Сейчас общее число андаманцев оценивается в 400—450; племена Большого Андамана насчитывают чуть больше 50 человек. А кто же остальные? Большую их часть составляют «недружественные» племена, выбравшие стратегию, оказавшуюся более выигрышной: с белыми никаких дел не иметь.

Бойся белых, дары приносящих. Онге, джарава, джангил

Остров Малый Андаман на юге архипелага, населённый онге — другой группой андаманцев, игнорировался британцами до 1867 года, защищённый со всех сторон опасными рифами. При первых же попытках высадиться на остров британцы столкнулись с враждебными аборигенами, которые, к тому же, проявляли коварство.

В то время как островитяне Большого Андамана просто нападали на чужаков, онге были не столь прямолинейны. Рассказывают, что иногда они изображали дружелюбие и приветливо махали подплывавшим лодкам. Когда доверчивые посетители сходили на берег, их дружески приглашали в джунгли. В лесу аборигены внезапно нападали на гостей. Одновременно с этим другая группа онге на берегу уничтожала лодки, чтобы отрезать жертвам путь к отступлению. Живых свидетелей таких историй не оставалось, но, судя по всему, сопротивлявшихся убивали с большой жестокостью. Если верить не слишком объективным рассказам, пленённым чужакам онге отрубали конечности и живьём бросали в костёр, вокруг которого устраивали праздничные пляски.

Ещё один фокус онге: в 1874 году Малый Андаман с инспекцией посетил английский генерал Стюарт, до этого уже совершавший карательные экспедиции на остров. Дружелюбно улыбаясь приближающейся лодке, аборигены шли к ней по мелководью, как выяснилось потом, придерживая своё оружие пальцами ног под водой. Неожиданно луки и стрелы появились у онге в руках. Экипаж катера вернулся живым только потому, что вовремя заподозрил неладное и не подпустил встречающую партию слишком близко, успев повернуть назад.

При всех проявлениях жестокости, кровавых ритуалах и пр., были ли андаманцы каннибалами? Как уже говорилось, ответ скорее всего отрицательный. Андаманцы таскали с собой черепа своих предков, привязывая их веревкой к спине, и могли носить ожерелья из человеческих костей. Но никто никогда не видел их поедающими человеческую плоть. Сами андаманцы, узнав об обвинениях в каннибализме, были возмущены и яростно отрицали такую возможность; каннибализм расценивался ими как нечто отвратительное и безумное.

Коварные и свирепые, онге тоже в конце концов вынуждены были сменить гнев на милость и, подобно северным сородичам, со временем превратились в безобидных попрошаек. В отличие от них, джарава — ещё одна андаманская народность, населявшая Южный и Средний Андаманские острова — оставались наиболее закрытыми и агрессивными по отношению к чужакам. Они не только не терпели белых и индийцев, но вдобавок находились в состоянии перманентной войны с племенами Больших Андаманских островов. В то время как те довольно быстро стали контактировать с колонистами, джарава упорно сопротивлялись, и никакие подарки не могли их подкупить.

В 1872 году джарава впервые пошли в атаку, совершив набег на поселение. Началось то, что британцы позже назвали «Джаравскими войнами». С тех пор едва ли проходил год, чтобы джарава хотя бы разок не нападали на британцев, на другие андаманские племена или на индийских поселенцев. Британцы реагировали в свойственной им манере — карательными рейдами, которые уже в XX веке привели к сокращению численности джарава, но не сломили их. Строительство в 1978 году Большой Андаманской магистральной дороги, проходившей через центр резервации джарава, только обострило противоречия: теперь чужаки всё чаще вторгались на территорию племён. Андаманцы же стреляли в охотников, лесорубов, полицейских, нападали на строителей, атаковали туристические автобусы, убивали забредавших к ним браконьеров. Они проникали в деревни и постреливали в людей и скот, даже в слонов, использовавшихся при работах в лесу. Лучники пускали стрелы из засады, часто ночью; если вы подходили так близко, что могли видеть одного из них, это обычно означало, что вы в нескольких секундах от смерти.

Так продолжалось много десятилетий. В начале 70-х годов XX века индийским антропологам удалось пробить стену недоверия, установив контакт с одной из групп джарава: после нескольких лет, в течение которых андаманцам подносились щедрые подарки, аборигены стали приветствовать учёных, безоружными подплывать к их лодкам и выражать своё дружелюбие. Антропологи и андаманцы вместе резвились на пляже. Предварительно учёные раздевались до шортов или трусов, чтобы не смущать аборигенов одеждой. Иногда несколько джарава окружали учёного и, смеясь, срывали с него оставшуюся одежду. Кроме того, андаманцы отбирали у гостей всё, что им приглянулось, включая часы и украшения. Антрополог Трилокнатх Пандит во время таких визитов лишился нескольких пар очков. Но всё равно, дружеский контакт — это было большое достижение. Правда, те же джарава продолжали при каждом удобном случае стрелять в жителей деревень.

Так продолжалось до 1996 года. Сообщают, что в 96-м поселенцы нашли на Среднем Андамане мальчика-джарава по имени Энмей, со сломанной ногой. Они отвезли Энмея в больницу, где ему оказали хорошую помощь. За несколько недель Энмей выучил несколько слов на хинди, прежде чем вернуться в свой дом в джунглях. В следующем году джарава внезапно перестали нападать. Возможно, мальчик рассказал им о чудесах цивилизации, и суровые сердца аборигенов дрогнули? Этой благостной истории, правда, противоречит то, что в 1997 году, перед тем, как отказаться от насилия, джарава успели совершить несколько кровавых атак. Сначала убили трёх бирманских браконьеров и тяжело ранили ещё трёх. Затем было убито шесть жителей деревни Тирар. Последней жертвой стала пожилая женщина, работавшая в одиночку на рисовом поле: сын нашёл её с торчащей из груди стрелой. После этого убийства прекратились. Выждав некоторое время, аборигены без предупреждения стали приходить к индийским деревням, безоружные и весёлые, заходить в них, забирать всё, что им нравилось, в основном — еду, и вести себя миролюбиво. Увы, это сразу привело к вспышке у джарава эпидемии кори, а некоторые из андаманцев переняли пороки цивилизации: алкоголь, табак и наркотики. Кроме того, аборигены становились всё смелее: воровали вещи у жителей деревень, спали в полицейских участках и садились в общественные автобусы, пугая пассажиров.

В книге «Последний остров дикарей» Адам Гудхарт рассказывает, как несколько джарава пришли в полицейский участок, когда там был включен телевизор. Сначала аборигены изумленно уставились на экран, но через несколько минут сели (один на пол, двое других на стол) и стали смотреть. Они смеялись, показывали пальцами, возбужденно что-то говорили. Особенно андаманцам понравился чемпионат по боксу.

В 2004 году, в то время, как власти всё ещё обсуждали, что делать с внезапно свалившимися на них дружелюбными джарава, те, кажется, потеряли интерес к цивилизации и скрылись в джунглях так же неожиданно, как вышли из них. Число контактов снова резко сократилось. Тем не менее, «такими экзотическими и таинственными аборигенами» продолжали интересоваться туристы, группы которых ежедневно отправлялись посмотреть на джарава, несмотря на то, что официально контакты с аборигенами запрещены. Полиция, которая призвана защищать андаманцев от назойливых чужаков, к сожалению, легко подкупалась и начинала решать совсем другие задачи, используя аборигенов для заработка. На видео, распространившемся в 2012 году, полицейский заставляет джаравиек танцевать для туристов, напоминая: «Я же дал вам еды».

Пишут о случаях, когда женщины джарава рожали детей от посторонних. Таких младенцев в племени обычно убивали. Были инциденты и другого рода: несколько молодых мужчин-джарава однажды поднялись на борт катера «Тармугли» и попытались овладеть журналисткой из Бомбея. Женщину пришлось запереть в каюте, пока разочарованные аборигены не ушли.

Индийские власти стремятся сократить число контактов между джарава и туристами, но пока функционирует шоссе через резервацию, проблема остаётся.

Одно из самых малоизвестных андаманских племён населяло внутреннюю часть острова Ратленд. Их называли джангил, но от этих людей не осталось ничего, кроме фотографии их жилищ, датируемой концом XIX века.

Единственного члена племени удалось поймать в 1884 году, он вёл себя дружелюбно, но никто, включая джарава, не понимал, что он говорит. Как это обычно бывало с андаманцами-пленниками, мужчина быстро заболел, его вернули на остров и больше никогда не видели. С тех пор было несколько эпизодических контактов, последний из которых состоялся в 1907 году. В начале 1920-х годов британская экспедиция исследовала внутреннюю часть острова Ратленд и не нашла там никаких следов человека. Джангил исчезли.

Посторонним вход воспрещён. Сентинельцы

Сейчас, в XXI веке, сентинельцы остаются последними аборигенами, упорно пресекающими любые попытки с ними подружиться. Когда читаешь о судьбе аборигенов Большого Андамана, онге и джарава, стратегия, выбранная обитателями Северного Сентинела, начинает казаться оптимальной. К чёрту чужаков и их проклятые подарки!

История встреч с островитянами красноречива.

В 1867 году индийский торговый корабль «Ниневия» потерпел крушение на рифе у Северного Сентинела. Восемьдесят шесть пассажиров и двадцать членов экипажа благополучно добрались до берега в корабельных шлюпках. Утром третьего дня, когда выжившие завтракали, на них внезапно напали, обстреляв из луков.

Капитан бежал в шлюпке и был подобран бригом, направлявшимся в Мулмейн. Оставшиеся на берегу отбивались от нападавших с помощью палок и камней. Аборигены отступили, а через несколько дней на остров прибыла спасательная экспедиция.

В 1880 году британский офицер и администратор Андаманских островов Морис Видал Портмэн, исследовавший андаманцев, высадился на острове. Его команде удалось захватить шестерых сентинельцев — пожилую пару и четырёх детей. Традиционно, в плену старики тут же заболели и быстро умерли. Детей вернули на остров с подарками.

В 1896 году индиец-каторжанин сбежал на плоту из колонии на Большом Андаманском острове. Преодолев открытое море, он смог добраться до пляжа Северного Сентинела. Через несколько дней поисковая группа нашла его тело, пронзённое в нескольких местах стрелами и с перерезанным горлом.

Аналогичная ситуация приключилась три года спустя: Ричард Темпл, главный комиссар Андаманских и Никобарских островов, высадился на Северный Сентинел в поисках беглых каторжников, но обнаружил, что они убиты островитянами.

И так далее. В тех случаях, когда сентинельцы не атаковали чужаков, они просто скрывались в джунглях: исследователи, проникавшие вглубь острова, находили только пустые жилища.

Став официальной частью Индии, Северный Сентинельский остров был запрещён для самовольного проникновения под страхом тюрьмы; вертолёты и корабли регулярно патрулировали море вокруг.

Систематические попытки контактов с сентинельцами стал предпринимать в 70-х годах прошлого века уже упоминавшийся антрополог Трилокнатх Пандит. В 1974 году он высадился на острове вместе со съёмочной группой, работавшей над документальным фильмом «Человек в поисках человека», несколькими антропологами, полицейскими и фотографом National Geographic. План состоял в том, чтобы «завоевать дружбу туземцев дружескими жестами и большим количеством подарков» — как это, вроде бы, получалось с джарава. Запланированное удалось отчасти. Антропологи начали дружески жестикулировать. Сентинельцы ответили градом стрел, одна из которых угодила кинорежиссёру в бедро. Сентинелец, увидев, что попал в цель, радостно засмеялся.

Отойдя на безопасное расстояние, гости положили на песок подарки: несколько кокосов, живую свинью (её привязали), детскую куклу, пластмассовую машинку и алюминиевую посуду. Затем они вернулись в шлюпку и стали наблюдать за реакцией островитян на подарки. Аборигены быстро растерзали свинью и куклу и закопали их останки в песок. Однако посуду и кокосы взяли с явным интересом.

В 1970-х и 1980-х годах Т. Пандит совершил множество подобных поездок на остров. Особенно частыми визиты стали после 1975 года, когда National Geographic опубликовал под заголовком «Последние жители Андаманских островов» эффектные фотографии самой первой экспедиции. Поездки, как правило, инициировались каким-нибудь чиновником или важным гостем, желавшим посмотреть на грозных аборигенов. Правда, индийское правительство допускало далеко не всех, с недоверием относясь к зарубежным учёным: отказали даже Жаку Кусто. Начиная с 1981 года, каждый месяц или два в хорошую погоду на Северный Сентинел отправлялись экспедиции с дарами, призванными умилостивить аборигенов. Это были мешки с кокосами, бананами и кусками железа, из которых было бы удобно сделать наконечники стрел. Иногда — более традиционный «туземный» набор: зеркала, красные ленты, резиновые мячи и ожерелья из бусин. Порой сентинельцы делали жесты, которые казались дружелюбными. Другие жесты выглядели не слишком вежливыми. Например, абориген поворачивался спиной к гостям и присаживался как будто для испражнения; практиковалась и демонстрация гениталий. Намёк понятен: вам не рады. Нередко аборигены забирали подарки, а потом, чтобы гости не зазнавались, осыпали их стрелами.

Адам Гудхарт со слов Пандита описывает эпизод: однажды экспедицию сопровождал морской офицер — мужчина очень тучной комплекции, с громким голосом. При появлении сентинельцев офицер встал в шлюпке и, размахивая руками, закричал: «Привет! Привет! Я ваш друг!» Секундой позже стрела вонзилась бы в его живот, если бы не железный щит, вовремя подставленный членом экипажа.

Изоляцию сентинельцев всё же не стоит абсолютизировать. Полагают, что они давно и регулярно контактировали с аборигенами других островов с целью добычи железа для стрел. Есть и ещё одно примечательное свидетельство. Наш рассказ мы начали с того, что в 1981 году судно Primrose село на мель у побережья Северного Сентинельского острова. Этому событию предшествовало крушение ещё одного корабля, M.V. Rusley, в 1977.

В 1991 году администрация Андаманских островов продала право на демонтаж обоих затонувших судов торговцам металлоломом. Были организованы группы из 7—10 человек для посменной работы вблизи острова. Эти работники сообщали, что во время отлива к ним часто приплывали сентинельцы на лодках. Когда каноэ подплывали близко к месту работ, рабочие давали аборигенам фрукты и небольшие куски металла.

И всё же Пандиту и его коллегам понадобилось 24 года, прежде чем состоялась встреча, которую можно было бы назвать «дружеским контактом». Считается, что долгожданный прорыв наступил 4 января 1991 года. Как обычно, навстречу экспедиции вышли сентинельцы, желавшие получить подарки, но впервые они были безоружны. В тот же день, во время второго визита учёных на остров, на берегу их ждало не менее 20 аборигенов, один из которых направил свой лук на гостей. Но тут к нему подбежала женщина — возможно, его мать — и выбила стрелу, после чего сентинелец закопал лук в песок. Началась раздача кокосов подобревшим островитянам.

В следующий раз сентинельцы осмелели настолько, что забрались в лодку гостей, а один даже потрогал лежавшую в лодке винтовку полицейского. Скорее всего, она интересовала аборигена как большой кусок металла.

Дальнейшие встречи отличались дружелюбием, хотя однажды, когда Пандит оказался в воде с группой сентинельцев, один из аборигенов нахмурился, вытащил нож и сделал жест, будто собирался вырезать антропологу сердце. Быть может, он решил, что чужак собирается остаться на острове? Но шлюпка вернулась и быстро забрала перепуганного учёного.

То, что сентинельцы наконец пошли навстречу чужакам, было удивительно. Однако спустя некоторое время Пандит ушёл на пенсию, и его последователям везло уже меньше. В конце 1990-х миссии с подарками на остров прекратились. Сентинельцы снова были предоставлены сами себе.

О них вспомнили в конце 2004 года, когда на берега Индии обрушилось смертоносное цунами. От него, по идее, на крошечном острове было не спастись. 29 декабря из Порт-Блэра в сторону Северного Сентинела вылетел спасательный вертолёт. Все ожидали печальных известий о гибели племени. Однако, к удивлению пилота, он увидел на острове здоровых аборигенов. Когда с вертолёта стали сбрасывать на остров пакеты с едой, в ответ полетели благодарственные камни.

Спасателям удалось насчитать на берегу несколько десятков человек и ни одного мёртвого тела. Неведомо как островитяне избежали катастрофы, но условия их жизни изменились. После землетрясения небольшие острова, расположенные рядом с Северным Сентинелом, слились с ним, в результате чего остров стал больше. Морское дно поднялось и образовало вокруг всего острова широкую полосу, покрытую мёртвыми кораллами. Во время визита в 2005 году учёные попытались, как это делалось раньше, передать сентинельцам мешки с кокосами, бросив их в воду. Но оказалось, что аборигены не могут преодолеть полосу мертвых кораллов, опоясывающую пляж. Лодки также не могли подойти к берегу, так что удалось ли аборигенам воспользоваться подарками, неизвестно. Ловить рыбу с каноэ, как раньше, было бы теперь для них затруднительно. И всё же каким-то образом сентинельцы приспособились к новым условиям и дали о себе знать в январе 2006. Два индийских рыбака попытались незаконно ловить крабов у берегов острова. Ночью их якорь сломался, и слегка подвыпившим браконьерам пришлось высадиться на остров. Конец немного предсказуем: аборигены убили обоих.

Через неделю тела рыбаков обнаружили привязанными к бамбуковым кольям лицом к морю (по другим сведениям, их просто прикопали на пляже). Кроме того, сентинельцы разрушили их лодку. Вертолёт индийской береговой охраны, отправленный для расследования, аборигены обстреляли. После нескольких безрезультатных рейдов полиция предпочла не высаживаться на острове. Вместо этого администрация Андаманских островов предоставила скорбящим родственникам погибших бинокли, чтобы они могли с безопасного расстояния посмотреть на холодные тела своих близких.

Эта история, а также гибель миссионера в 2018 году показывают, что сентинельцы по-прежнему настроены защищать свой крошечный мир от любых посягательств. Пожелаем им удачи в этом безнадёжном деле.

Источники

1. Vishvajit Pandya. Through Lens and Text: Constructions of a ‘Stone Age’ Tribe in the Andaman Islands // History Workshop Journal, March 01, 2009.
2. Adam Goodheart. The Last Island of the Savages. Journeying to the Andaman Islands to meet the most isolated tribe on Earth // The American Scholar, September 5, 2000
3. George H J Weber. The Andamanese https://web.archive.org/web/20120531044132/http://www.andaman.org/BOOK/chapter1/text1.htm https://www.ndtv.com/india-news/officials-retreat-after-andamans-sentinelese-tribe-seen-armed-with-bows-and-arrows-1953034
4. https://www.theguardian.com/world/2006/feb/12/theobserver.worldnews12
5. https://www.theguardian.com/world/2012/jan/07/andaman-islands-tribe-tourism-threat
6. https://www.thehindu.com/society/history-and-culture/a-battle-and-a-betrayal/article19472513.ece
7. https://en.wikipedia.org/wiki/Battle_of_Aberdeen_(Andaman_Islands)
8. https://www.thehindu.com/society/history-and-culture/a-battle-and-a-betrayal/article19472513.ece
9. https://thelogicalindian.com/exclusive/dr-madhumala-chattopadhyay/
10. https://avtans.com/2012/04/08/the-rise-and-the-fall-of-the-great-andamanese/