В начале апреля в Черногории состоялась школа долголетия Open Longevity, которая длилась десять дней и была организована при поддержке сайта XX2 ВЕК и сообщества европейского искусства Dukley. Главной темой этого события стал вопрос о том, как стать долгожителем с помощью существующих техник борьбы со старением. Среди участников были люди с самым разным «бэкграундом», поэтому на школе прочитали как лекции, ориентированные на слушателей с подготовкой в области биологии и медицины, так и рассчитанные на тех, кто последний раз слышал о биологии в одиннадцатом классе. Кроме этого, аудитории были предложены диета и набор физических упражнений. Согласно мнению лекторов, эти меры могут оказаться эффективными в области продления жизни. Михаил Батин, организатор, надеется, что школа станет началом долгосрочного сотрудничества людей, заинтересованных в теме старения.
Одним из первых выступил член-корреспондент РАН Алексей Москалёв. Среди прочего, он рассказал, почему старение должно быть признано болезнью. Некоторые заболевания в прошлом не считались таковыми, например, остеопороз считался элементом «нормального старения» (позже за ним закрепился статус болезни). Смысл, вкладываемый в понятие болезни, меняется со временем, элементы «нормального старения» всё чаще выделяют как самостоятельные болезни. Алексей заметил, что борьбы с последствиями старения (с болезнью Альцгеймера, с остеопорозом и др.) недостаточно, надо ещё работать с причинами старения. Лектор предложил способ такой работы — диету, которая способна изменить показатели биомаркеров старения. Алексей применил интересную тактику борьбы с засыпанием аудитории — через каждые пять слайдов он вставлял картинку с перечнем еды, содержащей элементы, влияющие на маркеры старения. В это время слушатели просыпались и фотографировали слайд, — конечно, чтобы вспомнить про него, когда в следующий раз окажутся в супермаркете.
Александр Коляда, научный сотрудник Лаборатории эпигенетики Института геронтологии НАМНУ, рассказал о маркерах старения и показателях биологического возраста. Среди последних — конечные продукты гликирования, длина теломер, активность mTOR, метилирование ДНК, накопление генетических мутаций и многое другое. Биологический возраст лучше, чем паспортный, может предсказать количество времени, которое осталось прожить человеку. Для того чтобы узнать «объективно оставшееся» время, нужно сдать набор тестов на определение биологического возраста. Лектор предоставил набор таких тестов: (1) маркеры стресса — кортизол, соотношение кортизол/DHEA, когнитивные тесты (MMSE), DEXA-исследования (саркопения, остеопороз), инфекционные панели (CMV, EB, H. Pylori), анализ микробиома. Чтобы усваивать материал, была необходима высокая степень подготовки, которую имели не все.
В лекции Анастасии Шубиной, выпускницы факультета биологии СПбГУ, речь шла о генной терапии старения. Лектор начала с опровержения стереотипа, что использование генной терапии на людях запрещено. На 2017-й год запущено 2409 клинических испытаний этой технологии, четыре геннотерапевтических лекарства допущены к продаже — гендицин, онкорин (оба — для лечения пациентов с опухолью, содержащей мутацию в гене p53 — часто это рак головы или шеи), глибера (для лечения дефицита липопротеинлипазы), неоваскулген (для лечения ишемии нижних конечностей). Анастасия рассказала подробно о механизме генной терапии на примере ретровирусной инъекции. На первом этапе из вируса удаляют его РНК и вставляют РНК, которая при обратной транскрипции даст нужную ДНК. После инъекции вирус проникает в клетки, и с РНК считывается ДНК. Затем эта ДНК встраивается в геном клетки, при этом, чтобы направить ДНК в нужное место в нужной хромосоме, можно, например, в вирус добавить нуклеазу цинкового пальца, но существуют и другие методы редактирования генома, например CRISPR/Cas9. Некоторые вирусы заражают только участок ткани, другие же заражают все клетки. Таким образом, можно генетически модифицировать либо участок тела, либо тело целиком. Генная терапия может бороться, как и со многими другими болезнями, со старением. Наиболее известная генная терапия старения — изменение гена теломеразы (TERT), однако существуют и другие способы воздействия генной терапией на старение, например выключение генов пути mTOR.
По мнению Алексея Турчина, эксперта по экзистенциальным рискам, выступившего на школе, думать о продлении жизни лишь в медицинских терминах недостаточно. Если даже мы продлим себе жизнь на значительный период, есть вероятность, что мы доживём до глобальной катастрофы и умрём в результате ядерной войны, использования химического оружия, или будем уничтожены искусственным интеллектом. Такая перспектива сулит мало приятного, поэтому помимо заботы о собственном здоровье, чтобы обеспечить личное долголетие, каждому нужно подумать, как предотвратить глобальную катастрофу в будущем. Алексей сосредоточился на опасности, которую может представить сильный искусственный интеллект (ИИ). Для того чтобы избежать возможного соперничества ИИ с человеком, необходимо развивать ИИ, который бы встраивался в мозг человека, составлял бы одно целое с сознанием. Бессмертием в таком случае будет являться вечное существование человеческого сознания в компьютере (или в том, что придёт на смену компьютеру). Такой вариант пригодится, если физическое бессмертие окажется недостижимым. Все это может показаться фантазией, не имеющей ничего общего с реальностью, но это не так: Илон Маск недавно анонсировал запуск проекта Neuralink, который ставит задачу слияния ИИ с человеческим мозгом.
В последний день выступил Игорь Артюхов, директор по науке Института биологии старения. Из лекций слушатели узнали, что такое крионика, и какими способами сейчас сохраняют тело после смерти так, чтобы оно не изменяло структуру на протяжении долгого времени. Игорь начал с того, что существуют различные трактовки понятия «смерть»: можно фиксировать смерть либо после остановки сердцебиения, либо после прекращения дыхания, либо после завершения электрической активности головного мозга. Чтобы сохранить тело после фиксации смерти (в надежде, что в будущем придумают «воскресающие» технологии) используется замораживание. Однако низкие температуры могут повредить молекулярную структуру клетки, так как вода, присутствующая в ней, при замораживании будет образовывать кристаллы и разорвёт клеточную мембрану. Чтобы избежать кристаллообразования, используют криопротекторы — глицерин, спирт, полиэтиленгликоль и другие вещества. Помимо криопротекторов, Игорь рассказал о других защитных средствах — витрифицирующих смесях. Суть витрификации в том, что из-за наличия таких смесей в теле вода при замораживании переходит в стеклообразное состояние. Далее лектор перешёл к описанию возможных типов «оживления» и их свойств, важных для крионики. Так, если надеяться на возникновение сильного искусственного интеллекта, который позволит загрузить сознание в компьютер, имеет смысл сохранять только мозг. Если же люди смогут оживлять человека в его теле, то сохранение только мозга теряет смысл. Интересно, что помимо несовершенства технологии, оживлению умерших препятствуют также юридические и психологические неразрешённые вопросы, про которые можно почитать здесь.
Интересным моментом явилась творческая составляющая школы. Во второй половине дня, после лекций, проводились мозговые штурмы по поиску интересных идей для продвижения нестарения. После обсуждения, из тридцати предложенных тем были выбраны четыре. Участники, разбившись на четыре группы, два дня готовили презентации этих тем. Среди обсуждавшихся вопросов был, например, такой: «можно ли духовенство привлечь к финансированию проектов по нестарению». Группа участников наметила возможные стратегии действия в этой области. Ключевым в их позиции явилось понятие доброго дела. Борьба со старением — это, среди прочего, борьба с заболеваниями, связанными со старостью, которые ассоциируются с болью и страданием. Развитие технологий по продлению жизни (которое включает борьбу с раком, болезнями сердца и др.) — это уменьшение боли и страданий, то есть, «доброе дело», и поэтому его продвижению надо способствовать. Другой вопрос — зачем привлекать духовенство к продвижению нестарения. Все просто — церковь (в принципе, любая, но участники ориентировались на католическую) может делать инвестиции в проекты по долголетию. Такие инвестиции будут выгодны церкви, так как она сможет, с одной стороны, строить образ организации, не препятствующей прогрессу, а с другой стороны, не противоречащей в своих действиях религиозной морали. Другая тема, которая рассматривалась на «мозговых штурмах» — как может личный пример послужить развитию исследований в области долголетия. На обсуждении упомянули два аспекта — влияние личного примера на людей, которые находятся в ближнем круге общения, и оповещение широкого круга людей с помощью блога. Рассказывая друзьям и знакомым о собственных достижениях в области долголетия, можно охватить часть аудитории, которая не представлена в интернете (а среди таких людей могут быть потенциальные инвесторы). Повествуя о своих успехах в блоге (который предварительно необходимо «раскрутить»), можно заинтересовать нестарением более широкую аудиторию и использовать краудфандинг для финансирования исследований.
В конце школы Михаил Батин организовал дебаты по вопросу «как создать особый институт, который бы занимался вопросами нестарения». На обсуждении фигурировало несколько идей. Одна из них — создать распределённое исследовательское сообщество так, чтобы люди, у которых есть доступ к лабораториям, а также те, кто испытывает на себе техники нестарения, имели удобную платформу для коммуникации и анализа данных. Вторая идея — создать «настоящий» исследовательский институт, где могли бы проводиться «серьёзные» научные исследования, но для этого у организаторов недостаточно средств. В обсуждении задачи по поиску финансирования возник вопрос о приоритетах, а именно, что на данный момент будет более эффективным, развивать малые эксперименты или вкладывать силы в поиск инвесторов для проведения крупномасштабных исследований. Эта дискуссия не привела ни к чему, так как однозначного ответить на вопрос, какой вариант быстрее даст видимый результат, нельзя, не зная будущего наперёд. Однако после дискуссии стало понятно, что развивать необходимо оба направления.
В рамках школы участникам была предложена серия физических упражнений и особый рацион питания. Те, кто выполнял предложенные «предписания» для достижения долголетия, могли попробовать отследить изменение биомаркеров старения до и после периода «диетического питания» и физических нагрузок (зарядки). Некоторые из результатов таких личных наблюдений можно найти на страничке события.
Подводя итог, среди плюсов — разнообразие людей и тем, гибкий формат, отвечающий на текущие потребности и вопросы, творческая составляющая (участие в дебатах, в исследовании, в круглом столе). Среди минусов — слишком большая продолжительность школы (в обсуждении пришли к выводу, что семь дней — оптимальный срок), непродуманность последовательности лекций (введение в генетику нужно было ставить в начале, чтобы сложные объяснения в других лекциях стали понятнее).
Следующая школа по продлению жизни анонсирована на конец апреля.
