Продолжение египетского дневника «Антропогенеза.Ру» и «Лаборатории научных видео».
2021. День 4. 11 апреля
В 6 утра у отеля нас ждёт просторный минивэн с улыбчивым усатым водителем по имени Гамаль. Поднимаемся на крышу, чтобы бросить прощальный взгляд на пирамиды Гизы — и в путь. После наших болтливых сопровождающих Гамаль оказался просто находкой: вёз куда надо и не «ездил по ушам». Правда, у его молчаливости оказалась прозаическая причина: наш новый друг говорил только по-арабски. Для коммуникации приходилось звонить боссу Гамаля, излагать вопрос и передавать трубку. Но мы всё равно испытывали сильное облегчение, освободившись от настойчивых попыток взять над нами шефство. Пока едем, я готовлю утренний пост в ВК про пару болотных мумий-«любовников»: поездка поездкой, а соцсети запускать нельзя. Кроме того, договариваюсь с Мухаммедом (другим Мухаммедом, моим старым знакомым — водителем из Луксора) о том, чтобы он ждал нас в Абидосе завтра в 12:00. Да, сегодня наша конечная точка — Абидос, но по пути мы хотим осмотреть несколько памятников Среднего Египта, до которых в ином случае было бы непросто добраться. А сначала мы направляемся в Мейдум.
Мейдум — древний некрополь недалеко от Фаюмского оазиса, в 100 км от Каира. В нём находится третья (на самом деле, хронологически первая) пирамида царя Снофру. Две другие — Ломаную и Розовую — мы вчера посетили в Дахшуре. Теперь нас ждёт загадочная мейдумская пирамида, которая выглядит очень необычно. Похожа она не на пирамиду, а скорее на башню или какой-то «зиккурат», из-за чего её даже называли псевдопирамидой и приписывали её строительство Наполеону (!).
Мы специально выехали пораньше, зная, что большинство туристических объектов в Египте закрывается в 16:00, а в наших планах — успеть осмотреть многое. В итоге прибыли в Мейдум примерно в 7:30, но выяснилось, что посетителей начинают пускать только в 8:00. Ночью было прохладно, но сейчас солнце уже начинает палить. Нас встречает вооруженная охрана, недалеко стоит бронемобиль с пулемётом — сразу понятно, что мы надёжно защищены. Правда, защищать особо не от кого: вокруг ни души, до горизонта простирается пустыня. Из растительности — только одинокий кактус, почему-то опутанный проволокой. На холме дремлют местные собаки. Тишина и покой.
Пока ждём, выясняется, что две следующие точки нашего маршрута — пирамида в Сейле и пирамида в Лахуне — требуют специального разрешения для посещения, и мы туда не попадём. Жаль!
Военные проявляют к нам большой интерес, особенно один представительный египтянин в усах и в погонах, который улыбается, изысканно вежливо приглашает «руси» пройти внутрь охранного помещения. Деликатно расспрашивает, объясняет, даёт распоряжение билетёру. Мы уже почти непринужденно беседуем, и тут наш благодетель с широкой улыбкой говорит мне «Бакшиш!» Я почему-то сначала подумал, что он шутит, но нет, всё серьёзно. Приходится слегка материально поддержать египетскую армию, после чего идём к пирамиде.
Она действительно очень странная, и её история запутанна. Считается, что хронологически это вторая после ступенчатой усыпальницы в Саккаре большая пирамида в Египте. Были, правда, после Джосера ещё попытки построить в Египте что-то грандиозное, но, по-видимому, неудачные. Впрочем, и мейдумское сооружение удачным сложно назвать, но, по крайней мере, в каком-то законченном виде эта пирамида дожила до наших дней.
Многие египтологи полагают, что строительство в Мейдуме начал царь Хуни, последний в III династии. Он хотел построить ступенчатую пирамиду из семи ступеней, но умер, и его дело продолжил основатель IV династии Снофру. Вероятно, сначала он велел расширить основание пирамиды и достроить ещё одну ступень. А затем из ступенчатой пирамиды решили сделать истинную, «гладкую», для чего заполнить пространство между ступенями кладкой. Судя по всему, это была первая попытка построить гладкую пирамиду. При строительстве был и ряд других нововведений. Впервые погребальная камера располагалась не под пирамидой, а внутри неё, на уровне земли. В помещениях внутри использовали потолок из сходящихся кверху ступеней, позволяющий снизить нагрузку на стены. В дальнейшем похожая конструкция использовалась в других пирамидах — в Розовой и Великой. Кроме того, в мейдумской пирамиде впервые устроили разгрузочные камеры — пустоты над внутренними помещениями, которые тоже должны были снижать давление кладки на потолок и стены помещений.
Увы, всё это не помогло предотвратить катастрофу. При строительстве были допущены ошибки. Во-первых, расширяя конструкцию, строители вышли за пределы устойчивого скального основания. Во-вторых, кладка ступенчатой пирамиды оказалась неспособна выдержать возросшую нагрузку. Произошла авария, в результате которой часть сооружения обвалилась. Вот наглядный пример для тех, кто считает, будто в Древнем Египте всё «сразу строили идеально». У Снофру хорошая пирамида получилась только с третьей попытки.
После аварии строительство в Мейдуме прекратилось, и хотя здесь есть более поздние погребения, царский некрополь переместился в Дахшур. Страшно представить, какие кары обрушились на головы незадачливых строителей. Припирамидный храмовый комплекс остался незавершённым, на двух стелах, установленных рядом с храмом, нет надписей. Пустует и погребальная камера, в которой нет никаких следов саркофага.
Сначала мы осматриваем пирамиду снаружи. В XV веке арабский автор сообщал, что пирамида возвышалась над пустыней на пять ступеней, а также сетовал, что кладку растаскивают для своих нужд местные жители. К XVIII веку виднелись уже только три ступени пирамиды. Нижние метров 20 сооружения сейчас погребены под песком, остальная часть возвышается на 45 метров, а ведь изначальная высота должна была составлять более 90 метров. Но всё равно пирамида выглядит очень внушительно. Может быть, когда-нибудь песок расчистят — и мы увидим её нижнюю часть.
На гранях пирамиды сохранилась облицовка. Судя по тому, что облицовочные камни — привычный турский известняк — покрывают ступени пирамиды, это облицовка, которая была на пирамиде ещё до того, как её стали перестраивать из ступенчатой в «истинную». А внизу, среди песчаных заносов видна облицовка финального этапа строительства, наклоненная сильнее. Как я уже сказал, выделяются три этапа строительства: сначала построили семиступенчатую пирамиду, полностью облицевали её. Затем пирамиду расширили и увеличили её высоту, надстроив восьмую ступень. Снова полностью облицевали! Об этой стадии говорит наличие на поверхности нынешней пирамиды двух необработанных «поясов». При строительстве облицовочные блоки сначала укладывали, а потом уже обтёсывали, делая их внешнюю поверхность гладкой. Необработанные пояса должны были скрываться под кладкой, поэтому их поверхность и оставили неровной (см. рисунок…).
А. Пучков обратил внимание, что стили облицовки ступеней пирамиды и сохранившейся «внешней» облицовки различаются. Это может означать, что у разных фаз строительства были разные архитекторы, использовавшие разные технологии. А значит, между фазой восьмиступенчатой пирамиды и фазой гладкой пирамиды должно было пройти время.
В одной из граней пирамиды зияет большая прореха, а в ней — привычно выглядящее «нутро»: едва обработанные блоки, в щелях между которыми виден гипсовый раствор.
А вот ещё один любопытный момент, на который обратил внимание Олег Кругляков: на восточной стороне пирамиды, на поверхности двух её ступеней, заметны широкие вертикальные полосы — углубления в облицовке. А. Пучков пишет, что ориентация полос совпадает с положением остатков кирпичного пандуса, который археологи обнаружили рядом с пирамидой. Возможно, полосы на облицовке остались от этого самого пандуса, использовавшегося на финальных стадиях постройки пирамиды.
Осмотрев пирамиду, лезем внутрь. Коридор уходит вниз, в скальную толщу под пирамидой, но затем следует подъём, и сама погребальная камера оказывается внутри сооружения.
Спускаться в мейдумскую пирамиду, по сравнению с Ломаной — одно удовольствие: здесь высокий коридор, можно идти почти в полный рост, не цепляясь головой за потолок. Прямо как в метро, только без эскалатора! Правда, сказываются вчерашние нагрузки: мышцы ног ноют и болят.
В семи метрах от входа в потолке коридора видим неглубокую нишу, а в стенах в этом же месте — симметричные полукруглые отверстия. Полагают, что тут находилась поворотная плита, маскировавшая вход в пирамиду, когда та была ещё ступенчатой. Ещё один довод в пользу того, что между второй и третьей фазами строительства прошло некоторое время.
В самом низу коридора перед носом у Гоши пролетает летучая мышь. Проходим через небольшое помещение и по крутой деревянной лестнице поднимаемся в погребальную камеру со ступенчатым сводом. Здесь жаркий и влажный воздух, как в парнике. Слышен пронзительный писк летучих мышей, а вот и они сами, глядят на нас из-под потолка блестящими глазками. Правда, их тут всё же меньше, чем в Ломаной. Стены почти не обработаны, и видны деревянные балки, использовавшиеся в качестве распорок. Полагают, что это тоже признак недостроенности: по окончании строительства их должны были убрать. Впрочем, видели мы похожие балки и в Ломанной пирамиде.
Вылезаем на свет божий. Мейдумский некрополь — это не только пирамида. Здесь находятся погребения египетской знати, в том числе несколько крупных мастаб IV династии (мастаба — гробница, наземная часть которой представляет собой длинное, широкое и низкое сооружение из кирпича с плоской крышей). Одна из гробниц, самая большая — мастаба № 16 — принадлежала сыну Снофру, царевичу Рахотепу, и его жене. Эту пару мы знаем по отлично сохранившейся раскрашенной скульптуре, хранящейся в Каирском музее. Возможно, вы помните лицо Рахотепа с характерными усами. Валерий Сенмут пошутил, что царевич похож на Фреди Меркури.
Тайной покрыта мастаба № 17. Внутри неё не сохранилось никаких надписей, и кто в ней погребен — неизвестно, хотя имеется гранитный саркофаг и в нём даже обнаружили остатки мумии.
Эта мастаба слегка меньше 16-й, но отличается хорошим качеством кладки. Внешняя её часть состоит из необожжённого кирпича, но основание сложено из известняковых блоков — полагают, что на сооружение пошли блоки, оставшиеся от строительства пирамиды. Это древнейшая каменная частная гробница в Египте. Кроме того, она расположена ближе всего к пирамиде, поэтому явно в ней погребли кого-то очень важного. Сейчас мастаба полузасыпана песком и каменными обломками. Валера спрашивает, хочет ли кто-нибудь из нас почувствовать себя Индианой Джонсом: лезть в мастабу нужно по очень узкому ходу. Придётся ползти на четвереньках. В итоге внутрь лезу только я, надев на голову фонарик и осторожно придерживая фотоаппарат. Сопровождает меня пожилой араб, который вместе со мной на карачках ползёт по узкому лазу. И вот мы внутри. Фонарик освещает запылённые известняковые стены, полузасыпанные проходы и живущих в них летучих мышей. Кстати, в этой мастабе находится чуть ли не древнейший в Египте цельный гранитный саркофаг. Вероятно, он на 50 лет древнее, чем аналогичный гроб Хуфу, и при этом массивнее, тяжелее: весит 8,5 тонн, и ещё 3,5 — крышка. Кого же в нём погребли? Мастабу разграбили ещё в древности: воры подложили под крышку деревянные колотушки и на них сдвинули её в сторону. Одна из этих колотушек до сих пор видна под крышкой. В конце XIX века, когда мастабу исследовал Флиндерс Питри, в саркофаге находились только фрагменты мумии, причём на костях, обмотанных бинтами, не было никаких мягких тканей: каждую кость запеленали отдельно. Правда, на черепе сохранились кожа и волосы. Отдельно, обёрнутые тканью, лежали внутренние органы. Помимо человеческих останков, в гробу находились птичьи кости и фрагменты дерева. К сожалению, фрагменты мумии были впоследствии утрачены.
Покидаю мастабу, и мы проводим короткую трансляцию для подписчиков — времени у нас немного, предстоит долгая дорога в Абидос. Осматриваем руины храма рядом с пирамидой, две массивные стелы без каких-либо надписей.
И вот минивэн снова мчит нас через пустыню. Сегодня у нас запланировано ещё две остановки: осмотр небольшой пирамиды в Завьет эль-Майитин и посещение гробниц Среднего царства в Бени Хасан.
Завьет эль-Майитин — деревушка в египетской области Минья. На подъезде к этому месту мы проезжаем огромный мусульманский некрополь, один из крупнейших в Египте: слева и справа от дороги вдаль уходят бесконечные ряды приземистых строений с глиняными куполами. Чем-то это место привлекало людей, раз здесь хоронили с древнейших времен и вплоть до современности. Каждый купол — место упокоения целой семьи из нескольких человек. Но наша цель — маленькая пирамидка, точнее, то, что от неё осталось. Это одна из семи малых ступенчатых пирамид, находящихся в разных точках Египта и построенных, вероятно, при царе Хуни в конце III династии. Кстати, две малые пирамиды — Нагада и Синки — мы посетили, когда были в Египте в 2018 году. Функции этих сооружений не вполне ясны — у них как правило нет никаких внутренних помещений. То ли это пограничные знаки, то ли кенотафы — символические гробницы, то ли часть каких-то неизвестных нам ритуалов.
Пирамида, к которой мы приехали — особенная: она единственная расположена на восточном берегу Нила. Сохранилась она плохо, но всё же лучше, чем другие из этой семёрки: в нижней части есть даже облицовка. Когда-то пирамида состояла из трёх или четырёх ступеней, построенных из известняковых блоков, и достигала в высоту 17 метров. Сейчас осталось метров пять. Кладка похожа на кладку других пирамид, с поправкой на размеры.
Других туристов тут нет: маленькая невзрачная пирамидка — не слишком известный памятник, а место далековато от туристических центров. На наш вопрос, нужно ли платить отдельно за фото/видеосъемку, получаем неуверенный отрицательный ответ. Купив билеты, направляемся к пирамиде. Тут мы слышим тявкание и видим высовывающегося из дыры в земле щенка. Следом из щели в основании пирамиды вылезает ещё штук семь забавных собачек. Начинаем фотографировать этих симпатичных созданий и тут слышим крик: «Стоп!» Нас догоняет запыхавшийся смотритель, который, с трудом подбирая слова, сообщает новость: фотографировать пирамиду нельзя, на каждую камеру надо купить билет за 300 фунтов! Это почти полторы тысячи рублей. За фото снаружи? Что за ерунда. К счастью, разрешена съёмка на телефон.
За пирамидой находятся руины древнего поселения, от которого сохранились довольно высокие кирпичные стены, и развалины храма, к которым ведут каменные ступени. Под ногами хрустят осколки керамики бог знает какой древности.
Табличка, написанная от руки (!), сообщает, что лестница и храм относятся к Новому Царству (XVII—XIX династии). От храма, к сожалению, почти ничего не осталась. Видим каменную кладку с уже знакомыми выемками для «ласточкиных хвостов». Поднимаемся по лестнице выше, к возвышению, где расположено несколько скальных гробниц. За нами на почтительном расстоянии следует несколько вооружённых охранников.
Для туристов открыта лишь одна гробница — в ней похоронен царский писец, смотритель зернохранилищ Неферсехеру, живший в конце XVIII-й — начале XIX-й династий. Сама гробница разрушена, в ней сохранились лишь сильно повреждённые статуи в углублениях. Зато с террасы открывается шикарный вид на кладбище с тысячами глиняных куполов и на великий Нил.
«Вот он знает историю этого места, — сопровождающий нас смотритель указывает на крупного мужчину. — Если у вас есть какие-либо вопросы, Абдул с радостью вам ответит». Но мы так уже привыкли к вымогательству денег, что отказываемся: вопросов нет. Потом мелькнула мысль: а вдруг эти египтяне искренне хотели рассказать нам что-то интересное? Как ты это поймёшь?
Но нам пора двигаться дальше. Проезжаем город Эль-Минья, с интересом наблюдая за египетским дорожным движением: тележки, запряжённые ослами, мотоциклы, тук-туки, вдруг преграждающие дорогу трактора и пересекающие улицу под любыми углами пешеходы с тюками на головах, непрерывные автомобильные сигналы и порой полнейший хаос. На другом берегу Нила видим недавно построенное здание музея Эхнатона, похожее на футуристическую пирамиду (обязательно посетить в следующий раз!). Выезжаем за город, пересекаем Нил и снова едем вдоль скал.
Тем временем, наш водитель волнуется. Он снова предлагает нам пообщаться с его боссом. Оказывается, мы отклонились от маршрута, а соответствующего разрешения туристической полиции у водителя нет. Поэтому нас инструктируют: на любые вопросы отвечать, что мы едем из Каира в Абидос, просто слегка заблудились, и больше ничего не знаем. Такие разговоры немного тревожат нашу компанию. А ещё больше мы встревожились, когда минивэн остановили полицейские. Водитель посмотрел на меня, и мне почудился испуг в его глазах. Затем он стал приветливо разговаривать с полицейскими, разговор был долгим, и я не понимал ни единого слова. Казалось, полицейские недовольны, а водитель пытается их в чём-то убедить. Наконец, Гамаль жестом показал: все выходите из машины. Мама родная. Зачем? Нас куда-то поведут? Будут допрашивать? Оштрафуют? Вышлют из страны?! Валера сказал потом, что подобного не было ни в одной из его поездок в Египет. На всякий случай берём паспорта, вылезаем и с недобрыми предчувствиями следуем куда-то за полицейским. Поднимаемся по лестнице и видим перед собой… билетную кассу. Оказывается, это тот самый Бени Хасан — вторая точка нашего маршрута, и нас приглашают приобрести билеты! О чём Гамаль болтал с полицией (и как уболтал?), так и осталось для нас загадкой. А мне пришлось бежать обратно к машине, я ведь взял паспорт, но не захватил фотоаппарат.
Бени Хасан — ещё один древний некрополь, находившийся недалеко от древнего города Минат Хуфу. 39 скальных гробниц египетской знати относятся к Среднему царству (около 4 тыс. лет назад). Важные персоны, погребенные здесь, управляли египетской провинцией Орикс. Возможно, все они принадлежали к одному знатному роду. Для туристов открыты 4 гробницы, и их мы сейчас осмотрим.
К некрополю приходится подниматься по длинной лестнице, а за нами, как обычно, следуют охрана и смотрители. Среди охранников выделяется бравый усатый вояка с винтовкой. Виталий пытается спросить у охранников, сколько раз в день им приходится ходить по этой лестнице туда-сюда, но те не понимают вопрос. Виталий задаёт вопрос на арабском, через гугл-переводчик. Следует ответ: 444 раза.
С террасы некрополя открывается великолепный вид на Нил и его берега. Деревья, поля, жилые постройки — всё это находится в пределах полосы шириной несколько километров, тянущейся вдоль Нила. А дальше — песок и безжизненные скалы.
Гробницы устроены примерно одинаково: из открытого дворика вход ведёт в большой зал с колоннами или без, в глубине которого может находиться ниша со статуями, а кроме того — погребальная шахта глубиной метров 25. Сейчас эти шахты от греха подальше закрыты решёткой. На дне шахты находился саркофаг с покойным, а в зале могли помолиться и пообщаться с умершим его родственники.
Самая примечательная часть гробниц — росписи на стенах, рассказывающие о деяниях умершего. Хотя в некоторых местах руку приложили ранние христиане, оставив поверх изображений надписи на греческом, а лица некоторых нарисованных фигур сбиты, в целом росписи сохранились очень хорошо. В огромных залах гулко разносятся наши голоса. К удивлению Георгия, ведущего трансляцию в инстаграм, внутри гробниц связь не прерывается. Возможно, это потому, что совсем рядом на вершине скалы торчит вышка мобильной связи.
Вот гробница Хети, служившего при Сенусерте I (XII династия). Удостоился титула «Единственный друг царя». Среди многочисленных сцен на стенах особенно любопытны какие-то акробатические женские танцы и спортивные состязания. А также быки, плывущие лодки. Кого-то лупят палками, кого-то несут, кто-то стоит на голове.
Усатый вояка показывает, по его мнению, особенно привлекательное изображение — пару, занимающуюся любовью.
А ещё здесь, в витрине около погребальной шахты, лежат четыре здоровенных каменных рубила. Из подписи следует, что эти орудия нашли в заполнении шахты при раскопках 2016 года. Вероятно, такими примитивными инструментами эти помещения и вырубали.
Вторая гробница — место упокоения чиновника и казначея Бакета III (отца Хети). На стенах, помимо лучников, воинов, сборщиков тростника, тоже множество сцен спортивных состязаний. Похоже на какое-то пособие по приёмам борьбы и навевает ассоциации с олимпийскими играми. Ещё одна занятная сцена (на которую указывает наш сопровождающий) — вроде бы парикмахер, стригущий клиента.
Гробница хранителя царской печати Хнумхотепа II примечательна изображениями азиатских торговцев (быть может, гиксосов или их предков), ведущих разных животных. Одна фигура мужчины, ведущего антилопу, почему-то отчищена и выглядит на порядок ярче других изображений.
Последнее, что запомнилось в Бени Хасан — незавершённая гробница, на стенах которой видны следы грубой обработки с помощью кирок или зубил. Очень знакомые следы — похожие я видел и в египетских каменоломнях, и в ливанском Баальбеке.
Смотрим на часы: уже полчетвертого. Через полчаса всё закроется, так что сегодня мы больше ничего не посмотрим, остаётся ехать прямо в Абидос. Мчим через пески и скалы, любуясь марсианскими пейзажами. Местами пустыню украшают ветряки и какие-то вышки неясного назначения.
Кстати, в абидосском отеле, который мы с большим трудом нашли в интернете и забронировали после длительной переписки, не забыли о нашей брони?
Пишу письмо на емейл (другого контакта у нас нет) и быстро получаю обнадёживающий ответ:
Pls when near from Abydos can call me the number is 01002****** the name is shahad or can let the driver call me to explain our guest house (flower of life)
Итак, нас ждёт гостиница «Цветок жизни», которая должна располагаться недалеко от храма Рамсеса II. Судя по названию, это не тот отель, который мы бронировали, ну да ладно. На подъезде к Абидосу наш Гамаль несколько раз созванивается с отелем и долго и весело болтает (ах, как египтяне любят общаться с первым встречным).
Уже стемнело, когда за окном минивэна мелькнул знакомый силуэт храма Сети I. Абидос! Ещё немного плутаний по узким ночным улицам, и вот наши вещи заносят в «Цветок жизни». Снаружи это типичный египетский дом — кирпичная коробка с торчащей из крыши арматурой. Однако внутри уютно и по-арабски колоритно. Судя по всему, кроме нас тут живут только хозяева, поэтому мы можем выбрать любые номера — и что это за номера! Вентилятор на потолке, старенькая «винтажная» мебель, металлические кровати с разномастными пёстрыми одеялами, окошки со ставнями, а когда их откроешь, кажется, что можно дотянуться рукой до соседнего дома. Правда, туалет и душ «на этаже». Но это мелочи по сравнению с тем, что, поднявшись на крышу, можно пить чай, любуясь храмом Рамсеса II.
Здесь рады русским, в отеле регулярно останавливаются гости из России. Встретивший нас работник отеля по имени Шахад представляет нам своего старшего брата по имени Амир, благообразного пожилого египтянина. Тот даёт визитку, из которой следует, что он — старейшина Абидоса, «духовный наставник и целитель». Вообще, и название отельчика, и обстановка слегка отдают эзотерикой. Прямо у входа располагается лавка, где торгуют соответствующими товарами — украшениями, благовониями, книжками. Шахад спрашивает, будем ли мы ужинать?» Конечно! Нам накрывают традиционный египетский ужин: основное блюдо — жареная курица, а к ней суп и множество мисочек с салатами, гарнирами и различными соусами. Что может быть лучше после утомительного дня и переезда в несколько сотен километров?
Задаём Шахаду вопрос: почему, проезжая через Египет, мы видели столько пустующих новостроек? Целые новые кварталы выглядели абсолютно безжизненными. Тот отвечает: в стране много бедных, высокая безработица, квартиры стоят очень дорого, банки дают кредиты только под высокие проценты. Вот новостройки и пустуют.
Позднее наш луксорский водитель Мухаммед изложил совсем другую версию: эти дома построены государством, чтобы граждане могли купить недорогое жильё в кредит, а многим квартиры дают бесплатно — например, молодожёнам — надо только показать свидетельство о браке. А также вдовам с детьми, вот целый квартал для таких. Почему же дома пустуют? Потому что сам президент страны должен приехать и торжественно открыть новый квартал!
Чья версия ближе к реальности — не могу сказать.
В 4 утра наш гостиничный номер заполнило пронзительное пение муэдзина — утренний намаз в соседней мечети. Солнце встало, подъём! Сети I ждёт.
Продолжение следует.
