Может показаться, будто нахождение всех нас в виртуальном мире в принципе невозможно доказать или опровергнуть.
Ведь, действительно, казалось бы, какой бы эксперимент мы ни придумали, любые его результаты вполне могут являться следствием того, что показывающая нам картинки программа просто показала нам ещё одну картинку, которую мы ожидали (или, наоборот, не ожидали) увидеть. Следовательно, абсолютно любой исход абсолютно любого эксперимента не доказывает и не опровергает виртуальности окружающего нас мира. Следовательно, данная гипотеза не фальсифицируема, а потому не должна рассматриваться наукой.
Тем не менее, внезапно, гипотеза о невиртуальности мира оказывается фальсифицируемой.
И это, кстати, важно. Ведь гипотезу о «реальности» мира по идее тоже должно быть возможно фальсифицировать — без этого её тоже будет нельзя считать научной.
Но как это сделать? Какой эксперимент мог бы хакнуть моделирующую наблюдаемый нами мир программу, если она может показать нам, что угодно?
Тут надо отметить, что «виртуальная реальность» в данном случае рассматривается только как некая «компьютерная модель». Компьютер может быть сколь угодно сложным, но всё-таки должен подразумеваться компьютер, поскольку иные — магические для нашего мира — девайсы можно мысленно наделить абсолютно любыми свойствами, а потому проверка действительно станет невозможной.
Однако в случае с компьютером всё-таки можно проделать хитрый фокус.
Надо начать создавать виртуальные реальности, пытаясь сделать их как можно более масштабными и детальными. Причём не просто создавать «в стол», а подселять в них толпы людей, чтобы они постоянно взаимодействовали с этими реальностями, разглядывали их во всех деталях и т. п.
Начав создавать новые виртуальные реальности на мегапродвинутых компьютерах, мы заставляем внешний компьютер тратить всё большую и большую вычислительную мощность: ведь он должен продолжать моделировать окружающий нас мир и вдобавок моделировать те виртуальные реальности, которые моделируют компьютеры в этом мире (ведь если они существуют только в виртуальной реальности, то никак не могут добавить мощностей внешнему компьютеру: всё, что делают они, на самом деле, делает он).
Рано или поздно мы дойдём до предела мощности внешнего компьютера и пронаблюдаем какие-то его глюки.
Или, что более вероятно, мы обнаружим, что почему-то не получается моделировать виртуальные реальности с детализацией выше какого-то уровня. Причём каждая вновь нами созданная либо будет иметь ещё более сильные ограничения на детализацию, либо будет чудесным образом влиять на уже созданные реальности, понижая их уровень детализации.
Из столь прямолинейного варианта всё-таки можно выпутаться извне: пользуясь тем, что каждый человек смотрит только на одну из реальностей — окружающий мир или на одну из созданных внутри него виртуальных реальностей, — в остальных можно локально понижать детализацию: там, где на них никто не смотрит.
Однако контрприёмом против этого будут прыжки между виртуальными реальностями и окружающим миром: день там, день вон там, ещё день вон там. Перестать показывать картинку-то можно, однако надо продолжать моделировать события, а вызванную нехваткой мощности внешнего компьютера «приостановку развития мира» в тот момент, когда ты из него вышел, наверно всё-таки можно как-то отследить.
Если же нам «повезёт» и модель нашего мира вообще окажется очень экономной, то упереться в предел мощности удастся довольно быстро.
Предположим, например, частицы в нашем мире моделируются во внешнем компьютере только тогда, когда на них кто-то пытается смотреть в электронный микроскоп или крутить их на ускорителе, а в остальных случаях моделируется только статистика поведения частиц.
В этом случае мы можем начать моделировать не статистику, а именно что поведение каждой частицы в создаваемых нами виртуальных мирах. И очень быстро выбрать всю мощность внешнего компьютера.
Конечно, чтобы это проделать, нужны очень мощные компьютеры. Гораздо мощнее, чем те, которые у нас есть сейчас. И вот тут возникает ещё один интересный вариант: если мы живём в виртуальном мире, то, возможно, этот мир будет «сопротивляться» созданию слишком мощных компьютеров. Как раз по той причине, что вот их-то работу уже нельзя статистически смоделировать, пока никто не смотрит. И вот они-то внешние мощности могут исчерпать довольно быстро — в частности, если на них моделировать виртуальные миры.
Соответственно, любое из вышеописанных проявлений: как эффекты от исчерпания внешних мощностей, так и превентивное сопротивление созданию того, что могло бы их быстро исчерпать, — будет весомым свидетельством в пользу того, что мы живём в виртуальном мире.
Правда, может статься, что виртуальный мир, где мы проживаем, создан с гораздо более высокого технологического уровня, чем тут у нас сейчас моделируется, и тогда развития компьютерных технологий, достаточных для исчерпания внешних мощностей, мы достигнем очень нескоро.
Но потенциальная возможность фальсификации утверждения о невиртуальности нашего мира в этом случае всё-таки есть.
Однако в другом случае — если мощности внешнего компьютера хватает на моделирование каждой частицы вселенной в каждый момент времени, — такой фокус уже не сработает. Ведь даже если мы соберём из некоторого количества этих частиц компьютеры, то с точки зрения внешнего компьютера ничего не поменяется: без разницы ведь, эта частица просто сама по себе где-то летает, или же заключена в какой-то детали компьютера, при помощи которого что-то там моделируется. Требуемые для этого вычислительные мощности идентичны. Поэтому хакнуть такую систему описанным здесь способом уже нельзя.
Наконец, есть ещё один циничный способ сокрытия виртуальности. Можно попросту скрывать от жителя виртуального мира всё то, на основе чего он мог бы вычислить своё пребывание в виртуальном мире. То есть даже какие-то там чудеса всё ещё можно показывать, но вот реально палевные штуки — вроде предела компьютерных мощностей внутри виртуального мира — просто пропускать мимо глаз наблюдателя.
Особенно это вероятно, если мы представляем собой не игроков из внешнего мира, играющего в наш, а модели персонажей в этом виртуальном мире.
Однако и с игроками такое тоже возможно. Ведь они (то есть мы, но в своей ипостаси внешнего мира) — ради повышения игрового интереса — вполне возможно, сознательно согласились на временное отключение фрагментов восприятия.
Иными словами, невиртуальность мира оказывается фальсифицируемой только при некоторых условиях, а выполняются ли они, в принципе нельзя сказать, пока на это не наткнёшься.
Но всё-таки условия, в которых гипотеза о виртуальности мира проверяема (а о невиртуальности, соответственно, фальсифицируема), как выясняется, есть. Тем самым её можно считать, я не знаю, «полунаучной», что ли.
