После дебатов египтологов с представителями «альтернативной науки» у читателей появились вопросы, которые мы задали к. и. н. Максиму Лебедеву, участнику археологических экспедиций в Египте. Об изотопном анализе и трудностях датирования памятников Древнего Египта, об экспериментальной археологии и о генетике мумий, о трудностях, с которыми сталкиваются египтологи, и о чайнике Рассела — в этом интервью.
XX2 ВЕК. Уважаемый Максим, на недавних дебатах с ЛАИ была поднята тема исследований изотопного состава археологических находок. Такие исследования проводятся? Насколько широко естественно-научные методы применяются в египтологии? Есть ли свежие примеры?
Максим Лебедев. В археологии изотопы изучают для восстановления биографии живых организмов и вещей. В современной египтологии изотопный анализ применяется к двум основным категориям находок: антропологическим (археозоологическим) материалам и металлическим изделиям. Анализ изотопного состава костей, ногтей и волос позволяет реконструировать диету конкретного человека, а также географию его перемещений в течение жизни. Всё это, однако, далеко не просто. Например, вы нашли на раскопках мумию, по черепу восстановили облик древнего египтянина и у него, скажем, обнаружился набор негроидных черт. Благодаря археологическому контексту и надписям у вас есть информация о его статусе и социальных связях. И вот вы решаете выяснить, был ли данный представитель древнеегипетской популяции местным, или же он прибыл в изучаемый вами район из какого-то другого региона? Здесь на помощь приходит изотопная геохимия. Есть, например, радиоизотопы стронция, методика работы с которыми сегодня наиболее разработана применительно к археологическим материалам. Один из четырёх естественных видов изотопов стронция является хорошим географическим маркером, так как его количество в горных породах чётко варьируется в зависимости от региона. Это отличие обычно отражается на местной воде, изотопный состав которой, как нетрудно догадаться, зависит от геологии. Вы берёте с вашей мумии образец зубной эмали и сравниваете соотношение изотопов в её составе с соотношением изотопов в местных породах. Эмаль формируется в период детства. Поэтому полученные результаты покажут, какую воду пил в период роста ваш древний египтянин — местную или не местную.
Потом можно сравнить изотопный состав эмали с составом костей. Дело в том, что кости, в отличие от эмали, постоянно меняют свой изотопный состав в процессе клеточного обновления костной ткани. Проще говоря, наши кости постоянно меняются и записывают информацию о среде, в которой мы живём. Если вы выросли в Нубии, а потом перебрались в район Мемфиса и прожили на новом месте долгое время, ваша эмаль укажет на нубийское происхождение, а кости — на то, что вы пили воду в районе Мемфиса. Это в теории. На практике, однако, всё несколько сложнее, надо учитывать множество дополнительных факторов. Например, оказавшись в грунте, кости меняют свой изотопный состав под действием диагенетических процессов. Попросту говоря, изотопы в грунте могут мигрировать. Многое зависит и от общей сохранности костной ткани.
Сложная геология требует отбора большого количества фоновых образцов. В Судане, к примеру, мы собирали раковины моллюсков, местные растения, зубы местных коз и даже отрезали и привезли в Москву сухое ухо замумифицировавшегося в пустыне верблюда. Изотопные подписи фоновых образцов, происходящие из одной и той же местности, но связанные с разной геологией, могут значительно различаться и это надо иметь в виду. Нельзя просто определить изотопный состав эмали мумии, сравнить полученные соотношения с данными по местной ракушке и сделать исходя из этого обоснованный вывод. В общем, есть множество трудностей, которые надо учитывать при интерпретации полученных результатов.
Помимо изотопов стронция при реконструкции миграционных процессов изучают также изотопы кислорода, свинца и некоторые другие. Соотношение изотопов кислорода, например, использовалось при выявлении потенциальных пришельцев среди палеопопуляции римского времени, жившей в египетской деревушке Келлис в оазисе Дахла. Для лучшего понимания посмертных процессов, в том числе влияния мумификации на изотопный состав костей, полезным порой оказывается изучение содержания редкоземельных элементов в образцах.
В общем, если подходить к проблеме комплексно, то можно получать очень интересные результаты. Например, изучение соотношений изотопов стронция и кислорода позволило выявить пришлых жителей среди популяции эпохи Нового царства в нубийском городе Томбос. Новое царство — это имперская эпоха в истории Египта. В Томбосе жили как египтяне, так и нубийцы. Это был важный экономический и административный центр египетской империи. К исследованию были привлечены 53 костяка, учитывались морфологические особенности погребённых, которые свидетельствовали об их антропологическом типе, а также погребальный ритуал. Выяснилось, что все индивиды, которые обладали негроидными чертами или были похоронены по нубийскому обычаю, выросли в окрестностях Томбоса. А вот индивиды, которые антропологически и культурно являлись египтянами, делились на две группы: местных жителей и пришлых. При этом индивиды, которые демонстрировали смешанные морфологические признаки, то есть родились, вероятно, от браков египтян с нубийцами, все выросли в районе Томбоса. Так данные по изотопам позволили лучше понять древнюю популяцию, которая существовала в одной из контактных зон. И практику развития египетского империализма. =)
Изотопный состав может помогать и при изучении биографии животных. Кстати, с домашними животными порой даже интереснее, потому что они делятся на два типа: животные, которые получают воду преимущественно из растений и животные, которые получают воду преимущественно из водоёмов. В первом случае соотношение изотопов кислорода позволяет судить об относительной влажности климата, во втором — о составе доступных местных источников воды. В египтологии, к сожалению, останки животных пока редко исследуются на изотопный состав. Скажем, в додинастическом некрополе Иераконполя не так давно нашли захоронение молодого слона. Это была яркая и необычная находка. Для местного населения молодой слон мог быть священным животным, а мог быть и некоей диковиной, престижной игрушкой. Если исследователи поставят перед собой задачу выяснить, был ли этот слон местным или его откуда-то пригнали, полученная информация будет интересной в свете изучения культуры, природных условий и внешних связей раннединастического Египта. Пока считается, что слоны могли жить в районе Иераконполя примерно до середины 4 тыс. до н. э. Обнаруженное захоронение, похоже, на пару столетий древнее. Но если вдруг окажется, что слон не местный, это даст почву для размышлений.
При изучении палеодиеты используются в основном стабильные изотопы. Например, известно, что растения имеют разные типы фотосинтеза, которые приводят к появлению существенных различий в соотношении изотопов углерода в органических соединениях этих самых растений. А наличие тяжёлых изотопов азота позволяет сделать выводы о роли животной пищи в рационе. Соотношение изотопов азота и углерода даёт возможность реконструировать диету на самых разных этапах жизни, в том числе в раннем детстве. Исследование нескольких сотен детских погребений римского времени из египетской деревушки Келлис в оазисе Дахла показало, что большинство детей начинали получать первый прикорм в возрасте 6 месяцев, а к трём годам кормление грудью, как правило, полностью прекращалось.
Для изучения диеты из костей извлекают коллаген. Это белок, который составляет основу нашей соединительной ткани. Важно помнить, что анализ коллагена костной ткани позволяет судить только об усреднённых параметрах состава пищевого рациона и только за последние примерно 10 лет жизни индивида. Кстати, в Египте и Судане с получением коллагена, увы, часто бывают трудности. С одной стороны, климат сухой, а с другой стороны — регулярно происходят увлажнения, особенно на севере Египта и в центральном Судане. Это приводит к разрушению коллагена. Плюс смолы, которые использовались при мумификации. Они помогали телу выглядеть прилично, что удовлетворяло родственников, но при этом агрессивно действовали на органику. Для реконструкции диеты в детстве можно использовать данные по изотопному составу зубной эмали. Хорошо, что разные зубы формируются разное время, поэтому одна челюсть может дать материал для изучения детской диеты в развитии. А если интересуют последние месяцы жизни, то тут на помощь приходят ногти и волосы. Например, волосы на голове растут в среднем на 1 см в месяц, поэтому по волосам мумии можно последовательно восстановить изменения в питании на заключительном этапе жизни.
Изотопы при изучении диеты палеопопуляций Нильской долины стали исследоваться, начиная в основном с середины 1990-х годов. Увы, изучение изотопного состава образца подразумевает его уничтожение, что ограничивает использование данного метода в египетской археологии. Тем не менее такие исследования проводятся как на археозоологических материалах, так и на антропологических. И география этих исследований сегодня уже довольно широка: Нубия, Верхний Египет, оазисы Западной пустыни, Средний Египет — Гебелейн, Асьют, Харга, Дахла, Керма, Томбос и др.
Что касается металлов, то здесь изотопный состав изучают, как правило, для определения источников сырья. Часто в центре внимания исследователей оказываются изотопы свинца, которые являются хорошей подписью для определения региона, где был добыт металл. Например, недавнее исследование чешских коллег показало, что многие медные предметы из Гизы были изготовлены из металла, добытого в Восточной пустыне. Это любопытно, потому что почти все тексты эпохи Древнего царства, повествующие о добыче меди, указывают на Синай как основной источник этого ценного металла. Видимо, это объясняется тем, что на Синае работали царские экспедиции, которые оставляли множество надписей. Оно понятно, ведь 99% египетского населения были неграмотными, а в царских экспедициях были администраторы-писцы. Египтологи традиционно обращаются, прежде всего, к текстам, поэтому у нас и создалось несколько искажённое представление о древней действительности. В Восточной пустыне в это время, возможно, работали какие-то другие самоорганизующиеся группы старателей, которые попросту не оставляли надписей, но при этом снабжали Нильскую долину сырьём. Анализ соотношения изотопов свинца также показал, что важнейшим источником меди для Египта в эпоху Нового царства был, как ни странно, Кипр и эгейский регион. Какие тут есть проблемы? Главная проблема — это то, что все металлы в древности были большой ценностью, поэтому металлические изделия регулярно переплавлялись и их металл смешивался. Определить источники сырья в изделиях из переработанной меди или золота сложно, а то и вовсе не возможно. Кроме того, многие древние рудники сегодня полностью исчерпаны, что создаёт трудности для получения фоновых образцов.
XX2 ВЕК. Расскажите о трудностях, возникающих при работе археологов в Египте. Насколько я знаю, никакие археологические находки нельзя вывозить из страны. Это сильно усложняет работу?
М. Л. Естественно-научные методы занимают все более заметное место в получении, обработке и интерпретации археологических материалов. Увы, не все они доступны сегодня на территории Египта, а вывоз образцов за пределы страны, как Вы верно отметили, невозможен. В частности, в египетских лабораториях недоступен масс-спектрометрический метод датирования (АМС-датировка) — наиболее передовой метод получения радиоуглеродных дат для малых образцов. В связи с этим важнейшей задачей, которая, на мой взгляд, должна стоять перед египетским Министерством древностей — это создание на территории Египта эффективной инфраструктуры для проведения естественно-научных исследований по конкурентным ценам. Или разработка процедуры вывоза образцов за рубеж.
Египетских чиновников от науки можно понять, они стремятся развивать отечественную школу. Это не только их право, но и обязанность. И будущее египтологии, безусловно, находится вовсе не в руках иностранцев, а в руках самих египтян. Очень многое зависит от уровня развития национальной египетской археологии. Однако переход можно было бы сделать плавным. А то порой складывается ситуация, что те методы, которые были доступны египтологам 100 лет назад, во времена открытия гробницы Тутанхамона, теперь нам практически не доступны. Отбор образцов сегодня очень зарегулирован бюрократическими процедурами, на получение разрешения могут уходить месяцы. И это только для того, чтобы доставить образец в египетскую лабораторию, о вывозе за рубеж речи быть не может. Поэтому наиболее передовые методы часто испытываются на не самых удачных выборках — на тех памятниках, которые официально оказались за пределами Египта до начала 20 века. Например, одно из крупнейших исследований пищевого рациона древних египтян проводилось на коллекции из Кембриджского университета. А первое исследование изотопного состава медных изделий из Гизы — на предметах из коллекций нескольких европейских музеев. Ещё один вариант — это Судан, где египетских памятников много и где можно вывозить образцы. Благодаря этому темпы качественного роста наших знаний о развитии древних обществ на территории Судана превосходят сегодня темпы роста знаний о развитии древних обществ на территории египетской Нильской долины. Учитывая, что отношения между Египтом и Суданом очень напоминают отношения между Россией и Украиной, и между этими странами существует взаимная ревность, думается, египетские чиновники, в конце концов, постараются как-то исправить данную ситуацию. Ведь в конечном итоге сложности с проведением естественно-научных исследований приводят к безвозвратной потере информации во время раскопок.
Во всём остальном работа в Египте может доставлять только удовольствие. Уровень подготовки египетских археологов постоянно растёт, среди инспекторов Министерства по делам древностей есть много отличных специалистов, которые любят своё дело и готовы делиться опытом с иностранными коллегами. В общем, египтология не стоит на месте — и это хорошо. Например, ещё недавно об исследовании пыльцы или фитолитов (это — кремниевые частицы, которые формируются в растениях) на египетских археологических памятниках было и не мечтать. А сегодня сразу в нескольких центрах в Египте развивается своя собственная школа с хорошими специалистами, которые с удовольствием берутся за работу с образцами из раскопок. Фитолиты и зЁрна крахмала из зубного камня позволили реконструировать диету древнего населения Иераконполя в Верхнем Египте. И, кстати, выяснилось, что злаки, которыми кормили детей в те далёкие времена, подвергались гораздо более тщательной обработке, чем злаки, шедшие на приготовление пищи для взрослых. Исследование пыльцевых зёрен из кернов, взятых в районе Саккары, дало возможность реконструировать изменения флоры данного региона и оценить характер и степень антропогенного воздействия. В том числе выявить изменения в структуре сельскохозяйственных культур, которые культивировались в тот или иной период древнеегипетской истории. В частности, удалось зафиксировать появление пыльцы льна в слоях Древнего царства, а также большого количества пыльцы злаков и бобовых. Пыльцевые спектры указывают на значительную аридизацию (иссушение) климата Мемфисского региона в конце Древнего и в конце Среднего царства. Подобные исследования проводились и в Александрии. А исследование пыльцы из сосудов раннединастического времени и эпохи Древнего царства позволило уточнить, какие специи и лечебные травы использовали древние египтяне в 3 тыс. до н. э. В общем, мы можем сколько угодно апеллировать к письменным или изобразительным источникам, но достоинство естественно-научных данных, в случае их правильной интерпретации, заключается в их изначальной объективности. И нужно сделать всё возможное, чтобы естественно-научные методы применялись в египтологии как можно чаще.
XX2 ВЕК. Как сейчас датируют археологические памятники Египта? Насколько широко применяется радиоуглеродный анализ, дендрохронология?
М. Л. Египетские археологические памятники исторического периода датируют в основном по письменным источникам, иконографии и керамическому материалу. Это те массовые источники, типология которых разработана лучше всего. Радиоуглеродное датирование используется на территории Египта в основном при изучении доисторических памятников. Дело в том, что сегодня керамика, текст или изображение, найденные в процессе раскопок, могут дать датировку, которая либо не уступает по точности радиоуглеродному методу, либо её превосходит. Похожая ситуация, например, существует сегодня в античной археологии. А вот в Судане, где датировка по керамике часто имеет очень широкие границы, а тексты единичны, использование радиоуглеродного метода датирования куда привычнее, ведь он нередко оказывается точнее. Какие есть объективные трудности, если мы возьмём Египет? Во-первых, радиоуглеродный метод датирования подразумевает уничтожение образца, а наиболее совершенный сегодня метод датирования небольших образцов с помощью масс-спектрометра (АМС-датировка) на территории Египта не доступен. В Египте есть одна лаборатория, которой, как правило, пользуются археологи, если они хотят получить датировку с помощью классического радиоуглеродного метода. Стоимость исследования одного образца там примерно в 7 раз выше, чем в России. За пределами Египта за такую цену можно получить хорошую АМС-датировку с образца весом менее 1 мг.
Такая ситуация снижает интерес археологов к радиоуглеродному датированию. Если египтолог работает с историческими памятниками, он скорее предпочтёт датировать объекты своего исследования с помощью керамики, палеографии или иконографии. Как правило, критерии датирования привязаны к конкретной династии или конкретному правлению. А династии и правления через сложную систему хронологических последовательностей привязаны к астрономическим явлениям. Поскольку точно определить, какое именно астрономическое явление описано в древних текстах не всегда возможно, сегодня у нас есть две основные абсолютные хронологии, разработанные для Древнего Египта — короткая и длинная. Есть ещё и средняя. Разница между ними колеблется, достигая иногда всего 25 лет. Такая ситуация характерна не только для египетской хронологии, она касается хронологии всего древнего Ближнего Востока, разработанной для 3-2 тыс. до н. э. Значительную помощь здесь бы оказало, например, появление точной даты для извержения на острове Тира (Санторини). Однако существующие естественно-научные методы пока не позволяют этого сделать.
Как работает большинство современных египтологов? Например, считается, что сцена подношения хозяину гробницы цветка лотоса существовала только при 5 династии Древнего царства. Это значит, что если вы нашли гробницу с такой сценой, а керамический материал этой датировке не противоречит, то вам, по идее, нет смысла брать образцы на радиоуглерод. В лучшем случае, преодолев все бюрократические сложности и заплатив несколько сотен долларов, вы получите дату с интервалом в 100-200 лет. А вся 5 династия — это 150 лет. Возникает вопрос: а смысл? Смысл будет в том случае, если египтологи получает возможность относительно дёшево и точно датировать небольшие образцы, прежде всего, из бесписьменных контекстов, в том числе из кернов. Для этого нужно иметь доступ к АМС-датировке и совершенствовать калибровочную кривую для средиземноморского региона и Ближнего Востока.
В последнем египтологам может помочь развитие дендрохронологии. Дендрохронология — это метод датирования, основанный на анализе годовых колец, которые формируются у некоторых видов деревьев. Археологи в Египте находят много дерева от всех периодов истории древнеегипетской цивилизации. Но есть проблема: для египтян дерево было очень важным ресурсом, поэтому его могли переиспользовать на протяжении многих поколений. Вы можете найти доску времён строительства пирамиды Хуфу в гробнице конца 5 династии. Кольца будут говорить: датируй комплекс серединой 4 династии, эта гробница строилась одновременно с Великой пирамидой. Но нужно сохранять здравомыслие и учитывать весь комплекса данных, то есть археологический контекст, керамику, надписи, изображения. Кроме того, наиболее эффективно в дендрохронологии изучать спилы, а любое деструктивное воздействие на памятник в Египте крайне затруднено. Сегодня существует сразу несколько научных коллективов, которые трудятся над созданием общей дендрохронологической шкалы для средиземноморского региона. Однако для Египта пока существует только непересекающихся участки этой шкалы каждый протяжённостью примерно по 500 лет. Работа продолжается, она идёт в правильном направлении, но нужно ждать.
Есть и много других естественно-научных методов для получения абсолютных дат, но они менее точны и если и используются в Египте, то в основном при датировании доисторических памятников.
XX2 ВЕК. На каком уровне находятся генетические исследования мумий? Участвуют ли в таких работах российские исследователи?
М. Л. Исследования в области изучения ДНК египетских мумий активно развиваются. В основном генетические исследования проводятся для определения родства, выявления болезней, которыми страдали древнеегипетские популяции, а также миграционных процессов. Большинство таких работ проводится пока за пределами Египта, однако надо отдать должное бывшему главе Министерства древностей Египта доктору Захи Хавассу, который создал необходимые условия для проведения генетических исследований и на территории Египта. Есть, однако, сложности. Главная из них — это плохая сохранность ДНК в египетских мумиях. Мы такими исследованиями пока не занимались, поскольку не удалось обнаружить гробницы с хорошей сохранностью сразу нескольких погребений, между которыми можно было бы предполагать родственные связи. Есть несколько случаев предполагаемого туберкулёза, которые можно было бы проверить, попытавшись выявить ДНК микобактерий туберкулёза. Но речь, к сожалению, идёт об отдельных позвонках, которые происходят из перемешанных контекстов. То есть у нас нет для них надёжной даты. Можно попытаться провести генетические исследования, но в случае подтверждения диагноза, это будет говорить только о том, что когда-то в Египте жил какой-то человек, страдавший туберкулёзом. Боюсь, это не тот результат, который будет стоить затраченных средств и времени. Тем более что проведённые коллегами многочисленные генетические исследования доказали распространённость туберкулёза в египетских популяциях с конца 4 тыс. до н. э. и дальше вплоть до Позднего периода в 1 тыс. до н. э.
XX2 ВЕК. Насколько развита экспериментальная археология Древнего Египта? Какие новые исследования, какие эксперименты вам хотелось бы увидеть в будущем?
М. Л. Экспериментов проводится довольно много, и они часто публикуются. Очень жаль, что об этом мало знают. Из последних работ можно вспомнить эксперименты французов по реконструкции выплавки меди древнеегипетским способом (древние технологии реконструировались по материалам раскопок производственного центра эпохи Среднего царства в Айн эль-Сохне на берегу Красного моря). Или работы американских коллег по реконструкции технологии производства стекла и керамики эпохи Нового царства, а также хлеба и пива. Можно вспомнить и последние работы британских исследователей. Например, реконструкцию фаянсового производства эпохи Нового царства, серию экспериментов по изучению эффективности египетского бронзового вооружения и каменных булав, эксперименты по изготовлению мумий животных, коптской одежды и т. д. Экспериментальная археология, безусловно, помогает лучше понимать производственные цепочки, существовавшие в древности, оценивать объем ресурсов, которые потреблялись древними обществами, лучше понимать археологические свидетельства. Очень интересны, на мой взгляд, комплексные эксперименты. Например, было бы очень здорово снарядить настоящую экспедицию за каменным блоком в древние каменоломни Вади-Хаммамат. Мы кое-что об этом знаем по письменным, изобразительным и археологическим источникам: нам известны составы таких экспедиций, сроки их работы, размеры пайков, которые получали участники, жилища, где они жили, колодцы, которыми они пользовались, орудия, которыми они работали. Но есть вопросы, ответов на которые пока нет. Как было организовано снабжение экспедиций, сколько ослов для этого требовалось, как осуществлялось питание? Это был бы интересный проект для какого-нибудь высокобюджетного фильма. Добыть блок, доставить его в Долину, сплавить его в район Каира и превратить в саркофаг, как это было сделано, например, во времена царя Меренра. Или вырубить в скале настоящую гробницу — одну из таких, в которых мы сейчас работаем в Гизе. Во Франции, например, вручную строят средневековый замок Геделон — это многолетний проект, начавшийся ещё в далёком 1997 году. Для такого комплексного проекта нужны местные энтузиасты — сами египтяне, которые будут готовы вместе с учёными изучать через экспериментальную археологию прошлое своей страны. Пока этого нет, но должно обязательно появиться.
XX2 ВЕК. В Вашем выступлении на дебатах Вы заметили, что здравый смысл не заменяет научного подхода. Что Вы имели в виду?
М. Л. Люди часто сталкиваются с желанием разобраться в том, чего они не понимают. Есть два пути. Первый путь — это стать специалистом. Для этого нужно получить соответствующее образование. Речь не идёт о дипломе: надо познакомиться с проделанной до вас работой и научиться основным принципам самостоятельной работы. Через образование люди становятся специалистами в какой-то области. Неважно какой. Специалист в научной сфере — это учёный. Главная особенность учёного — это критическое мышление.
Но есть второй путь. Вы хотите разобраться в том, чего не понимаете, но не готовы для этого тяжело трудиться. Тогда вам будет достаточно простого здравого смысла. Здравый смысл — это осознанный жизненный опыт, это то, к чему мы обращаемся, когда не хотим вдаваться в сложные детали. В общем, здравый смысл — это рациональный инструмент, позволяющий нам выживать в условиях окружающей действительности.
Может ли научное знание противоречить здравому смыслу? Ещё как! Здравый смысл говорит, что земля плоская, а наука — что нет, не плоская. Здравый смысл говорит, что глупо пытаться освещать комнату с помощью нагретого металла, а наука сделала это возможным. Что делать, если не хочется толстеть? Здравый смысл говорит: реже есть и больше двигаться. А наука: есть надо чаще. В области нашей повседневной деятельности здравый смысл редко нас подводит. Но когда мы сталкиваемся с чем-то новым, непривычным, здравый смысл оказывается крайне ненадёжным. Он может отвергнуть истину как совершенную нелепость и принять вопиющую нелепость за очевидную истину.
С чем это связано? Просто научное знание и здравый смысл направлены на решение разных задач. Научное знание ориентировано на поиск наилучшего решения и максимальной выгоды. А здравый смысл — на предохранение от наихудших решений и минимизацию потерь. Чувствуете разницу? Научное знание требует постоянной проверки и подтверждения эффективности, здравый смысл такой проверки не требует. Здравый смысл не позволит вам принять наихудшее решение, — больше есть и меньше двигаться, — но он вовсе не обязан останавливать вас от принятия плохих решений. А научное знание — обязано.
Все лженаучные гипотезы строятся на том, что ставят простой жизненный опыт и здравый смысл выше критического мышления и научного знания. В общем, любая альтернативная наука — это попытка дилетантов понять сложные вещи с помощью своего обыденного сознания. Мы все становимся дилетантами, выходя за пределы своей компетенции. Но если уж в жизни приходится так или иначе на что-то полагаться, то лучше полагаться на чужое научное знание, чем на чужой здравый смысл.
XX2 ВЕК. На дебатах со стороны ЛАИ прозвучала идея, что некие древние сооружения, сделанные из железобетона, должны были за тысячи лет полностью коррозировать и распасться, поэтому мы можем только искать их следы по наличию ожелезнения (ржавчины) в породе. Как вы оцениваете такой подход?
М. Л. Хочется узнать: на чём основано это утверждение? Хотя понятно, что вопрос риторический. У меня другая идея: древние выстраивали здания из силовых полей, любому будет понятно, что следов от них остаться не могло. А если серьёзно, то от эпохи верхнего палеолита и мезолита, то есть от тех времён, когда, по мнению представителей ЛАИ, на территории Египта существовала сверхразвитая цивилизация, до нас дошла масса материалов, в том числе скелеты людей и наскальное искусство. Хорошо, от дикарей сохранилась куча артефактов и остатки самих дикарей, а у высокоразвитой цивилизации всё сгнило, но цивилизация не может существовать в отрыве от среды. Плейстоценовые отложения на территории Египта изучены весьма подробно. Где там пыльца культурных растений, например? Или сверхчеловеки жили как хиппи и половину жизни проводили за охотой и собирательством? В общем, тут можно фантазировать сколько угодно, но это не предмет для научного разговора. Есть такой «Чайник Рассела». Представим, что кто-то считает, будто вокруг Солнца между Землёй и Марсом по эллиптической орбите вращается древний фарфоровый чайник, запущенный неизвестно кем и неизвестно когда. И чайник этот слишком мал, чтобы обнаружить его даже при помощи самых мощных телескопов. Вопрос: должны ли учёные эту гипотезу обсуждать? Или автору следует сначала привести аргументированные доказательства в пользу существования космического чайника, прежде чем он станет предметом научных дискуссий? Так и с распавшимися железобетонными или какими бы то ни было другими конструкциями. Здесь нечего обсуждать.
XX2 ВЕК. Как вы относитесь к возможности проведения совместных экспериментов со сторонниками альтернативной истории?
М. Л. Я отношусь очень положительно. Но все исследования или эксперименты должны проводиться в рамках закона. Без преступного вывоза с территории Египта образцов, без разрушения памятников.
XX2 ВЕК. В заключение, вопрос от нашего читателя: «очень интересует вопрос накопления, хранения и передачи знания в древнем Египте. Фигура Хемиуна, как проектировщика, чьим опытом он пользовался при проектировании. Перефразируя, к каким источникам обращался за сведениями. Что мы об этом знаем?»
М. Л. Данных не так много, увы, но что-то мы знаем. У нас есть несколько математических папирусов, есть несколько чертежей древних построек, есть огромное количество титулов и автобиографии египетских чиновников. Из всего этого можно сделать вывод, что опыт обычно передавался при личном общении, через практику, часто от отца к сыну. Египтяне учились проводить математические расчёты и готовили предварительную документацию, в том числе делали чертежи. А ещё большую роль, видимо, играли модели, на которых изучали свойства материалов и геометрических форм.
