По некоторым данным, каждый четвёртый россиянин хотя бы раз в жизни пробовал «экстремальный» способ похудения — голодал, избавлялся от еды с помощью рвоты, использовал жиросжигательные таблетки, слабительные или мочегонные препараты. К сожалению, все эти методы могут привести к формированию расстройств пищевого поведения (РПП): нервной анорексии, нервной булимии или компульсивного переедания. Чем опасны эти расстройства? Почему люди скрывают их симптомы и не обращаются за помощью? Как проходит лечение от РПП? Рассказывает клинический психолог из Mental Health Center и автор книги «Я — пищевой наркоман» Софья Сафонова.
XX2 ВЕК. Пожалуй, начну с такой истории: моя приятельница после развода стала стремительно набирать вес и обратилась сначала к диетологу, а потом к эндокринологу. Но ей просто советовали уменьшить порции. В итоге потребовался год, чтобы девушка попала в руки грамотного специалиста, который диагностировал у неё расстройство пищевого поведения (РПП) и назначил грамотное лечение. Вопрос такой: почему в наше время происходят такие истории?
Софья Сафонова. К сожалению, такие истории — не редкость. Многие врачи рекомендуют похудение как необходимую меру, чтобы укрепить здоровье. Диета и ограничения продуктов прописываются всем, без учёта психологических особенностей человека. В то время как эти рекомендации могут усугубить симптомы РПП.
Более того, приходя на приём к врачу, многие пациенты нередко сталкиваются с критикой в адрес веса и тела. Специалисты могут обвинять пациентов в том, что те «запустили» себя и «сами виноваты в своём нездоровье». «Лишним» может считаться почти любой вес. Бывают случаи, когда врачи отказываются осматривать или лечить человека, пока тот не похудеет. Такое обращение наносит непоправимый вред психике, а также заставляет человека замкнуться в себе и перестать искать помощи.
К сожалению, психологическая помощь в области РПП пока тоже не очень хорошо развита. В наше время до сих пор существуют и психологи, которые также обвиняют клиентов в лени или распущенности, если те набирают вес.
Это очень грустная ситуация, которая говорит о всё ещё низкой осведомлённости в этой области. Причин у этого может быть несколько. Во-первых, тема РПП относительно новая и малоизученная. То есть у нас не так много данных, показывающих эффективность в лечении. Во-вторых, значительная часть исследований проводится на западе. А это значит, что образование и хорошая литература в области РПП в основном на английском языке. Получается, доступ к этой информации есть далеко не у всех.
XX2 ВЕК. Насколько я понимаю, основные виды расстройств пищевого поведения — это нервная анорексия, булимия и компульсивное переедание. Скажите, какое из этих заболеваний, на ваш взгляд, — самое опасное?
С. С. Сложно сказать. Считается, что из этих трёх самое страшное — нервная анорексия, потому что у пациентов с анорексией самая высокая смертность. Однако важно понимать, что при РПП диагнозы часто «перетекают» один в другой. Например, сегодня у пациента — нервная анорексия, и он практически ничего не ест. Но проходит полгода, ему трудно себя контролировать, и человек начинает есть в огромных количествах, как бы компенсируя несъеденное за всё то время, пока он голодал. Но тревога по поводу еды осталась, и он начинает вызывать у себя рвоту, чтобы не набрать вес. Таким образом, мы видим, что симптомы нервной анорексии сменились симптомами нервной булимии. И так может происходить постоянно.
Разные диагнозы РПП схожи в том, что еда перестает выполнять функции поддержания физического здоровья и утоления голода, а выполняет функции эмоциональной регуляции. При нервной анорексии и булимии имеется также недовольство своим телом и желание похудеть. Это желание подталкивает к формированию «особых» отношений с едой.
XX2 ВЕК. Правда ли, что в результате РПП умирает до 20% пациентов?
С. С. Да, некоторые западные исследования это подтверждают. Есть данные, которые говорят, что, чем дольше пациент живёт с симптомами РПП, тем выше риск неблагополучного исхода. Это можно объяснить тем, что ухудшается состояние здоровья, снижается надежда на выздоровление, и болезнь как бы укореняется в повседневной жизни. Бывают случаи, что на этом фоне появляются суицидальные мысли.
XX2 ВЕК. А сколько процентов россиян страдает от РПП?
С. С. Есть данные, что каждый четвёртый россиянин хотя бы раз в жизни пробовал «экстремальные» способы похудения — будь то вызывание рвоты, употребление мочегонных или слабительных. Конечно, не факт, что после этого опыта обязательно сформируется расстройство, но сама эта цифра лично меня поражает.
XX2 ВЕК. Почему столько людей прибегают к этим способам?
С. С. Рассмотрим проблему с другого угла. Вот ещё немного данных: есть исследования, согласно которым буллингу из-за внешнего вида и веса подвергается от 40 до 70% школьников (но, честно говоря, я считаю, что эти цифры заниженные). Причём большая часть подвергается этому именно дома, а не в школе. Иными словами, чаще всего детей за «некрасивость» критикуют родители.
И если столько людей в детстве подвергались со стороны близких критике за внешний вид, неудивительно, что, когда они вырастают, им изо всех сил хочется «починить» свою внешность.
XX2 ВЕК. Получается, чтобы дети в будущем не страдали от РПП, родителям не стоит критиковать их внешность?
С. С. Я думаю, никого не стоит критиковать за внешность. Нередко люди думают, что, если указывают человеку на его, как им кажется, недостаток, то тем самым заботятся о нём. Как будто подталкивают к изменениям или делают добро для него. С другой стороны, им кажется, что нельзя или нечестно закрывать глаза и молчать про этот «недостаток». Исходя из этой логики, родители начинают говорить детям, что те «жирные», или придумывают им обидные прозвища. Всё это делается из благих побуждений — чтобы ребёнок «не считал себя слишком красивым и не зазнавался», «чтобы легче относился к „юмору“ или „был не таким чувствительным“» и так далее.
XX2 ВЕК. Предположим, в семье адекватно относятся к еде и не называют ребёнка толстым. Но ребёнок взрослеет, превращается в подростка, выходит во внешний мир и социальные сети… и понимает, что его вес не соответствует стандартам красоты, например. Как родители могут помочь тинейджеру вырасти без РПП?
С. С. Красота или худоба — это внимание. Или возможность быть приобщённым к определённой моде или тусовке. Или харизма, которая даёт любовь и признание. Или возможность делать, что хочется, и жить весело. Или ещё что-то. В общем, в красоте и худобе есть функция. Поэтому, как правило, подростки хотят восполнить тот или иной дефицит с помощью этого. Соответственно, чем больше ребёнку демонстрируется, с одной стороны, поддержка и принятие, с другой — различные способы, с помощью которых можно достигать значимых целей, тем более вероятно, что он вырастет цельным и уверенным.
XX2 ВЕК. Но если подросток всё-таки заболевает анорексией или булимией — это не всегда вина семьи?
С. С. Семью точно не стоит винить. У РПП множество причин, в том числе биологических. В любом случае, важно понимать, что поиск виноватого вряд ли поможет откорректировать ситуацию. Самым эффективным будет сосредоточиться на том, что сейчас можно сделать, чтобы начать решать проблему. И нередко первым делом нужно успокоить и поддержать именно родителей. Ведь пока родители переживают, оказывать помощь они не способны. Дальше стоит узнать о проблеме больше, чтобы лучше понимать, что происходит с ребёнком. Затем стоит выяснить, на каком этапе развития сейчас находится заболевание. Сделать это можно только у специалиста. И дальше, уже вместе со специалистом, стоит продумать тактики решения.
XX2 ВЕК. Расскажите, пожалуйста, относят ли сейчас орторексию к РПП?
С. С. Орторексия — это форма РПП, характеризуемая навязчивым стремлением к «здоровому» или «правильному» питанию. На данный момент не существует строгих диагностических критериев орторексии, как диагноз она не включена в классификаторы DSM-IV и МКБ-10, поэтому мы не можем официально ставить такой диагноз. Однако среди специалистов термин широко используется.
XX2 ВЕК. А чем опасна орторексия? Человек же просто хочет правильно питаться. Вот ест он фермерские продукты, избегает фастфуда — что тут такого?
С. С. Хороший вопрос. Для кого-то «правильное питание» может быть неопасно — человек и правда покупает фермерское мясо и живёт без проблем. Но для некоторых людей жизнь будет сужаться вокруг правил, связанных с едой. Так, человек всё больше сосредотачивается на том, чтобы достать нужную еду, правильно её хранить и готовить. Он ограничивает себя в походах в гости, на встречи с друзьями, так как не уверен, что предложенная еда будет отвечать его запросам. Его тревога будет повышаться, если ему не удастся достать нужную еду или он почувствовал, что еда становится пресной и однообразной. И если на этом фоне у него возникает желание съесть что-то запретное, вроде фастфуда, то уровень стресса, связанный с необходимостью контролировать себя, будет повышаться. Добавьте сюда пищевые срывы и сопутствующую вину — и мы получаем в чём-то классическую РПП-картину.
XX2 ВЕК. Какие ещё бывают виды РПП? Я вот знаю про диабулимию, когда человек с диабетом первого типа специально вводит себе меньше инсулина, чтобы похудеть…
С. С. Вариантов РПП довольно много — от аллотриофагии — поедания несъедобных предметов, до дранкорексии, или так называемой «алкогольной диеты», и так далее.
XX2 ВЕК. С какими главными заблуждениями про РПП вы сталкивались? Какие из них — самые опасные, на ваш взгляд? Что от РПП страдают только женщины?
С. С. Наверное, самый опасный миф — о том, что с РПП можно справиться самому, достаточно лишь силы воли. Этот миф постоянно подпитывается общественным мнением. Но он только закрепляет симптомы РПП. Таким образом, время, которое нужно было потратить на лечение, уходит.
XX2 ВЕК. Правда ли, что люди могут годами скрывать, что страдают от РПП, в том числе от родственников, с которыми живут в одной квартире?
С. С. Да, такое нередко бывает. При том, что, например, нервную булимию очистительного типа довольно сложно скрыть от тех, с кем живешь. Ведь из-за очищений засоряется канализация, в туалете появляется едкий запах, а еда в холодильнике постоянно быстро заканчивается. При этом людям действительно удаётся «заметать» следы, и близкие годами могут не догадываться о недуге. Тем более об этом могут не знать ни друзья, ни коллеги. Это связано с тем, что симптомы РПП считают распущенностью и ленью. Многие страдающие от РПП боятся, что их просто не поймут окружающие.
XX2 ВЕК. Расскажите, пожалуйста, про свою работу. Вот приходит к вам пациент, который систематически переедает… Как будет проходить ваша терапия?
С. С. Как правило, сначала диагностика — мы проводим первичную беседу, предлагаем тесты и опросники. Наша задача — собрать как можно больше данных о человеке, симптомах заболевания и их влиянии на жизнь человека. На основе этих данных мы составляем так называемую концептуализацию проблемы — то есть определённую схему того, как эта проблема устроена и как функционирует в жизни человека. Такая концептуализация составляется вместе с клиентом. Чем лучше и точнее мы её составим, тем лучший план терапии сможем построить и тем прозрачнее и понятнее будет процесс для самого клиента. Это позволяет ему чувствовать больше авторства в решении.
И на этом этапе мы в том числе принимаем решение, какой стиль помощи будет эффективнее — в амбулаторных условиях или в стационаре. Если у человека слишком низкий вес или компенсаторные тактики (например, очищения после еды, приём слабительных, мочегонных препаратов и прочее) уже нанесли слишком большой урон здоровью или приняли хронический вид, то мы принимаем решение в пользу стационарной помощи.
XX2 ВЕК. Вот живёт себе человек, который много ест, весит больше 100 кг, но при этом не переживает из-за «лишних» сантиметров в талии. В таком случае можно ли сказать, что человек не страдает от РПП, а просто любит поесть?
С. С. Все любят поесть. Любить поесть — это важный и эволюционно значимый механизм. Никакой проблемы в этом нет. Поэтому, если стиль жизни этого человека не наносит вреда его здоровью и не снижает его качество жизни — то и слава богу, зачем навешивать на него расстройства?
