Изобретатель динамита Альфред Нобель хотел остаться в памяти человечества учёным и филантропом, а не «торговцем смертью». А потому завещал распределять большую часть своего состояния «в виде премий тем, кто в течение предыдущего года принёс наибольшую пользу человечеству». Его волю прилежно исполняют по сей день, одна беда — наука развивается стремительно, и Нобелевскому комитету не всегда удаётся предугадать, какие открытия окажутся полезными. Да и «моральный облик» лауреатов не всегда соответствует гуманистическому смыслу премии. О так называемой Премии мира, сомнительной от начала до конца, вообще говорить не стоит. Но и некоторые прежние решения комитета о присуждении премий за естественно-научные достижения сегодня кажутся, мягко говоря, неоднозначными.
1. Фриц Габер
В 1918 году Фриц Габер получил Нобелевскую премию по химии за работу по синтезу аммиака из водорода и азота. Благодаря придуманной им технологии люди научились производить дешёвые удобрения, и это подстегнуло развитие сельского хозяйства. Нобелевский комитет закрыл глаза на то, что во время Первой мировой войны учёный разрабатывал химическое оружие, а в 1915 году руководил газовой атакой под Ипром. Когда 22 апреля немецкие войска выпустили на позиции противника около 150 тонн хлора, от ядовитого газа погибли сотни человек.
Впрочем, Габер не был единственным нобелевским лауреатом, связанным с разработкой химического оружия. Под его руководством служили физики Джеймс Франк и Густав Людвиг Герц, а также химик Отто Ган — все они впоследствии получили престижную награду.
2. Йоханнес Фибигер
Датский учёный Йоханнес Андреас Гриб Фибигер обнаружил, что развитие рака у крыс провоцирует круглый червь Spiroptera carcinoma (позже его назвали Gongylonema neoplasticum), и в 1926 году получил за это открытие Нобелевскую премию. Фибигер изучал папилломы желудка у грызунов, и заметил, что животные, у которых появились новообразования, были заражены Spiroptera c. Он заподозрил, что именно паразиты и были причиной развития болезни и провёл серию экспериментов: мышей и крыс кормили тараканами — переносчиками Spiroptera — и у части действительно развивался «рак».
Правда, через двадцать с лишним лет выяснилось, что Фибигер ошибся и Spiroptera carcinoma с онкологией никак не связана. Учёный принял за «рак» доброкачественные опухоли, которые развивались из-за недостатка витамина А.
3. Пауль Мюллер
Пауль Герман Мюллер нашёл применение ДДТ — он выяснил, что вещество, которое на тот момент было известно почти сто лет, эффективно убивает насекомых. Новый инсектицид применяли не только на полях, но и для борьбы с переносчиками инфекционных заболеваний. Благодаря ДДТ учёные победили малярию в Европе и Северной Америке и предотвратили множество эпидемий.
Однако позже выяснилось, что вещество может навредить окружающей среде. ДДТ уничтожает не только вредных, но и полезных насекомых (в том числе, опылителей), а накапливаясь в почве и растениях, неизбежно попадает в пищевую цепь. В организме инсектицид аккумулируется в жировой ткани, и для некоторых животных он очень токсичен: больше всего страдают водные беспозвоночные и рыбы, а у некоторых видов птиц ДДТ вызывает истончение яичной скорлупы.
В 1972 Соединённые Штаты жёстко ограничили применение ДДТ, и вскоре их примеру последовали другие государства — к 1991 году инсектицид полностью или частично запретили в 38 странах. В 2001 была принята Стокгольмская конвенция о стойких органических загрязнителях, куда, среди прочих опасных веществ попал и ДДТ. К настоящему моменту Конвенцию подписали 180 государств и Европейский Союз. Согласно этому документу, ДДТ можно использовать только для борьбы с малярийными комарами и другими переносчиками инфекции.
4. Антониу Эгаш Мониш
Благодаря фильмам и книгам лоботомия представляется кошмаром, который превращает нормального человека в «овощ». Сложно поверить, что изобретатель метода Антониу Эгаш Мониш получил за него Нобелевку. Но в то время, когда Мониш проводил первые опыты, эффективных лекарств от психических заболеваний не было, а самих больных было предостаточно. Учёный считал, что пациентов можно вылечить, разрезав нервные волокна, соединяющие лобные доли с другими частями мозга. К такому выводу его подтолкнули исследования коллег, в том числе, опыты на шимпанзе. Животные, которым удаляли лобные доли, больше не могли освоить некоторые задания, зато становились покладистыми.
Мониш проверил свою гипотезу на группе из 20 пациентов и опубликовал результаты. Семеро, по его мнению, излечились, семеро начали поправляться, состояние шестерых не изменилось. Никаких серьёзных осложнений и смертей. Почти все столкнулись с побочными эффектами — повышенной температурой, апатией, недержанием мочи — но учёный считал их несерьёзными и временными. За два года Мониш опубликовал 12 статей в международных журналах, продвигая новый метод.
Скоро лоботомия стала популярной. В США её рекламировал последователь Мониша — Уолтер Джексон Фримен. Он ездил по всей стране в «лоботомобиле» и за небольшие деньги проводил операции. Пациентами Фримена стали около 3000 человек. Результаты «лечения» были разными: 11-летний мальчик Говард Далли (Howard Dully) благополучно вырос и написал автобиографию, некоторые умирали, другие страдали от серьёзных осложнений. Если больной становился более управляемым, считалось, что операция принесла пользу. Один из самых известных пациентов Фримена — Розмари Кеннеди, сестра президента США. После лоботомии её умственные способности снизились до уровня двухлетнего ребёнка. Розмари не могла связно говорить и ходить, остаток жизни она провела в Школе для детей с отклонениями. Случай Кеннеди не был единичным.
В 1949, когда Мониш получил Нобелевскую премию, лоботомия уже считалась спорным методом. В следующем году её запретили в СССР, в 70-х и 80-х от неё отказались и другие государства.
