В основном, наши представления о средневековой войнушке сводятся к картинкам, подобным вынесенной в анонс иллюстрации из «Библии крестоносца». Сплошная масса кавалерии, враг под копытами, кровь, кишки и вообще — наши ломят.
Таки да: основа войска при феодализме — кавалерия. Тем не менее, это вступает в противоречие с другим знанием, лежащим в другой ячейке переполненного Голливудом мозга, — знанием о Креси и Азенкуре, доблестных швейцарцах и прочем пехотном триумфе.
И это тоже верно: в масштабных сражениях пехота уделывает кавалерию в ноль. Однако феодальное поместное ополчение всю дорогу неуклонно стремится стать кавалерийским на 100%. С чего бы? Остаётся только предположить, что на протяжении примерно шести сотен лет люди стремительно поглупели. Причём, поглупели массово и безнадёжно. Что, на самом деле, далеко не так.
Собственно, я ещё в школе обращал на это внимание: объяснение из учебника шестого класса на самом деле не объясняет, в чём же преимущество именно такого устройства войска, если кавалерию стабильно режут на всём оставшемся пространстве того самого учебника.
Сейчас учебник другой, но все те, кому ныне от тридцати до сорока, учились именно по этому. И в нём всё напрямую завязано на одну единственную реформу одного единственного человека. То есть всё просто: не было у франков кавалерии, потом пришли арабы с кавалерией, Мартелл провёл реформу, чтобы получить кавалерию, и получил её. И это — просто не так.
Возможно, кому-то покажется глупым спорить со школьным учебником, но дело тут именно в том, что современные люди среднего возраста, благодаря этому учебнику, имеют в корне неправильные представления о формировании не только феодализма как общественного строя, но и об основных закономерностях военного развития общества при феодализме.
Итак, в первую очередь давайте-ка сразу определимся: устоявшиеся стереотипы о бронированных рыцарях и лёгких арабах являются мифом. В истории, конечно, были периоды такого соотношения толщины доспехов сторон, но в основном доспехи были одинаковыми. Потому что доспех и коня определяет в первую очередь театр боевых действий и экономический уклад. Когда пошли рыцарские ордена, тогда европейцы стали тяжелее, но, пока каждый одевается в своё, все находятся на одном более-менее среднем уровне.
И уровень этот может быть весьма невелик. По ссылке, собственно, 11-й век — в 8-м с доспехами всё ещё хуже. Тем не менее, большинство представляет рыцарей в уверенной «миланке», а всех прочих феодалов мира — чуть ли не в тряпках. Это неверно.
Второй миф — это миф о полной небоеспособности кавалерии до изобретения стремян. Отдельные товарищи уточнят, что, мол, тут речь идёт только о «тяжёлой» кавалерии, совсем отдельные вспомнят гетайров — и всё.
Однако же, в античности кавалерию применяли и любили. И в последние десятилетия существования Римской империи процент кавалерии в войсках неуклонно возрастал. Просто всё зависит от задач.
Кавалерия хороша в двух случаях: когда надо куда-то быстро добраться и когда надо поломать неплотный строй. Но это, если мы имеем нормальные армии. А если мы их не имеем, то не имеем и строя как такового. 400 человек могут стать в такую «коробку», о которую можно положить тысячи кавалеристов и всё равно никого не поцарапать. Двадцатерых пехотинцев пятеро конников втопчут в грязь. Соответственно, если у вас нет регулярной армии, то пехота вам вообще не упёрлась — просто бесполезная трата средств. Причём регулярность армии тут критична: необученная пехота на местности не сможет держать строй и будет полностью перерезана.
А на дворе у нас, напомню, феодализм. Соответственно, каждый вооружается сам. И сам себе банду набирает. Причём надо понимать, что это именно банда, которая большую часть времени «крышует ларёчников», часть бабла «заносит смотрящему», ну и периодически участвует в разборках и криминальных войнах на стороне своего «авторитета». В такой ситуации набирать пехоту просто не нужно. Ради 40 дней в году кормить целый год кучу дармоедов — это слишком большой расход. Стражники, и те вызывают у тебя уныние в дни расплаты, что уж говорить о боеспособном подразделении. Ведь бо́льшую часть года у тебя тёрки могут возникнуть только с такими же, как ты. А у них похожие проблемы. И похожие команды.
В итоге стандартный набор, к которому стремится средней руки феодал, — это сплочённая группа из 8—10 всадников. Где-то больше, где-то меньше, но всё по возможностям. Вооружение тут дело десятое — оно такое же, как у всех вокруг. Главное, что кавалерийский отряд способен резво дёрнуться куда надо, грабануть крестьян, передавить стражников и нырнуть обратно в свой замок, если он у тебя есть. Замок — это вообще дело необходимое, потому что, как мы помним, соседи такие же. И замок им взять практически невозможно. Причём, под гордым словом «замок» может скрываться и обыкновенный бревенчатый дом, окружённый частоколом, — даже такое дохлое укрепление соседям без пехоты не взять, а на пехоту денег нет.
То есть с пехотой мы получаем тупо экономическую яму: уровень доходов позволяет набирать в необходимом количестве дорогую конницу, но не позволяет дешёвую пехоту. Под неё просто нет задач, которые принесут столько денег, чтоб хватило на её содержание. И если необходимо сражаться в пехотном строю, все наши бравые парни, и мы, лично, ссаживаемся с коней и рубимся пешим ходом.
Результатом подобного уклада, как мы понимаем, стало почти полное исчезновение пехоты в феодальных ополчениях. Это началось практически сразу, и уже упоминавшаяся реформа Карла Мартелла ничего нового не принесла. Она просто была первой, в череде многих последующих за ней, попыткой приостановить процесс разбегания земель по вассалам, и устанавливала чёткие нормы выслуги с бенефиция. А войско как было до этого в основном конным, так и осталось.
Однако, как мы помним, при феодализме феодалы могут быть как отдельными лицами, так и огромными коллективами.
Под «коллективами» тут имеются в виду, как крестьянские общины, так и города. С крестьянами было по-разному — одни предпочитали всем миром наряжать одного конника, другие выставляться сами, в качестве пехоты, а вот города — это практически стопроцентная пехтура. Дело в том, что крестьянин в Средние Века, на которые и пришёлся пик развития феодализма, по большому счёту жил относительно хорошо и независимо. Ему дёргаться было не надо, только если уж совсем прижмёт. Что же до городов, то там с земли было не прокормиться, а значит, чуть что — и ты помрёшь голодной смертью. Соответственно, там, где крестьянин уйдёт в лес, горожанам надо что-то решать. А решать можно только двумя путями — откупаться или сражаться.
Таким образом, города сразу же вставали перед перспективой периодических войн. При этом вопрос походов и грабежа соседей изначально не стоял. При этом людей в городе сильно больше, чем в окрестных замках.
Это идеальные условия для возникновения пехоты. Она и возникла. Естественно, добрый бюргер не особо силён в сражениях — у него и своих дел хватает. Но это как раз не проблема — голодных голозадых сеньоров бегает достаточно, чтобы нанять парочку-другую в качестве офицеров, а при военных сборах раз в году, да военных игрищах, типа распиареного ныне Джоко-дель-Понте, пехота получается вполне боеспособная.
Понятное дело, тут можно вспомнить и швейцарцев, и йоменов, и много кого, но смысл от этого не изменится: во времена феодализма эти две системы комплектования войска — пехотная и кавалерийская — практически не пересекались. В крайнем случае, вы всегда могли нанять то или иное необходимое подразделение с нужными качествами вдогон к своим войскам. Но вырастить «с нуля» было практически невозможно, хотя попытки предпринимались на протяжении всего времени господства феодальных отношений. Это приводило к тому, что войска были не просто «кавалерией», «лучниками» или «копейщиками», но чётко делились по «местности происхождения». Местность тоже в кавычках, поскольку не всегда соответствовала реалиям. Это был своего рода титул. Например, испанские альмогавары вполне себе набирали пополнение из местных византийцев, не прекращая при этом быть специфической арагонской пехотой.
И вся эта пёстрая толпа разнообразных пехотных подразделений, несмотря на неоднократные победы над рыцарской и нерыцарской кавалерией, всё же считалась войском «второго сорта». Неужели люди были настолько тупы? Да нет, всё сложнее.
Дело в том, что битва, это на войне дело последнее. Любой нормальный военачальник битвы избегает, как может, пока совсем не припрёт. Потому что, а кто его знает, как оно повернётся. Случается всякое, причём чаще, чем хотелось бы. Соответственно, нормальная война — это череда осад, рейдов, набегов. Никому не охота сражаться, всем охота грабить. Повторим ещё раз: армии нет. Есть банды. И мотивации у них тоже нет. Это в будущем начнётся муштра, потом подключится патриотизм, а потом и вовсе введут всеобщую воинскую повинность. Пока же люди сражаются, только когда уверены в том, что лично им за это будет что-то хорошее. В финансовом или духовном смысле, но награда должна быть. И возвращаемся мы к началу статьи — туда, где о преимуществе кавалерии в рейдовых войнах.
Чтобы избежать подобного, необходимо было повысить численность пехотных подразделений и «оторвать» их от места призыва. В общем, сделать из ополчения солдат. Этого явно не могла обеспечить городская милиция, и поэтому вопрос решался через найм или личную массовую зависимость. Собственно, само слово «солдат» происходит от итальянской монеты «сольдо». И именно этот процесс, а не собственно пехота как таковая и похоронила старую добрую феодальную кавалерию. Потому что одно тянет за собой другое. Постоянная армия требует денег. Соответственно, позволить её себе может только тот, кто имеет эти деньги в том или ином виде. Если вы — крупный феодал, то вы можете обменивать на бабло обязательства ваших вассалов, например.
В самом деле, зачем вам пятеро агрессивных дебилов на 40 дней в году? Пусть лучше главный дебил выдаст вам немного серебра, а после этого продолжает себе грабить и обжираться у себя в замке круглый год. Это один из путей, и называется он «щитовые деньги».
Другой путь — это обложить налогом коммуны и прочее зависимое население. Опять же, под те или иные права. Ну, или если ты в силе и никто не рыпнется, то можно и просто так — не за права. Вообще ничего в обмен не предлагая. Хотя, по факту это всё равно обмен службы на деньги. Называется такой вариант «талья» или «харадж», — смотря в какой стране вы обретаетесь.
Эти деньги помимо того, что по факту, а не номинально, делают большого человека большим, ещё и расхолаживают тех, кто поменьше. Теперь им не обязательно иметь десяток вооружённых гопников под рукой. К чему такие траты? Гораздо лучше самому взять да поехать ко двору, причём уже не по обязанности, а за деньги. И превратиться из бандита-феодала в нормального такого аристократа-офицера. Ну, или солдата, если уж совсем за душой ни шиша. В результате, мы имеем не просто новую армию, а совсем другой взгляд на жизнь. Да и кавалерия к общему числу войск уменьшается раз в пять.
Именно с этих изменений и начинается Новое Время.
