Марк Цукерберг и Присцилла Чан хотят победить все болезни

Марк Цукерберг, основатель Facebook, и его жена Присцилла Чан объявили о создании ООО «Инициатива Чан—Цукерберга» 1 декабря 2015 года, аккурат к рождению первой дочери — Максимы Марковны Чан Цукерберг.

«Увеличить человеческий потенциал и способствовать равенству в таких областях, как здоровье, образование, научные исследования и энергетика» — ни много ни мало — цель Chan Zuckerberg Initiative (CZI).

С начала года Инициатива занималась образовательными программами. А 21 сентября 2016 года было заявлено о старте следующего проекта — Chan Zuckerberg Science. Интернет взорвался — в течение 10 лет обещают потратить 3 млрд долларов на борьбу чуть ли ни со всеми заболеваниями.

Когда речь заходит о такой сумме, обычно делают презентацию и рассказывают подробнее. А раз уж я всё равно её посмотрела, ловите дайджест часового (1:13:55) видео, ю ар велкам.

План такой:

• объединить учёных и инженеров;
• разработать приборы и технологии;
• поднять движение по финансированию науки.

Президентом по науке всего проекта ставят нейробиолога доктора Кори Баргман (Cori Bargmann, PhD). Корнелия Изабелла Баргман известна работами по генетической обусловленности поведения, является членом Национальной Научной Академии, занимается исследованиями в Медицинском институте Говарда Хьюза и в Рокфеллеровском университете. У Баргман за плечами две научные премии в 1 и 3 млн долларов, стопки публикаций и ведение BRAIN Initiative — проекта Белого Дома США по исследованию мозга.

Первый этап научного проекта — Biohub. Объединяют институты Стэнфорд, Беркли, UCSF. Плюс подключат ведущих инженеров. На всё про всё — 600 млн долларов.

Президентами Биохаба будут биохимик/биофизик из UCSF Джо ДеРиси и физик/биоинженер из Стэнфорда Стивен Квейк.

ДеРиси руководил разработкой Virochip, компьютерного чипа, содержащего ДНК всех когда-либо открытых вирусов для мгновенной диагностики заболевания. Сегодня он фокусируется на изучении малярии.

Квейк — биоинженер, физик и изобретатель. На его счету новая технология быстрого секвенирования ДНК и первый неинвазивный пренатальный тест синдрома Дауна и других анеуплодий.

Отмечу, что оба учёных опираются на междисциплинарный подход. А это ровно то, что пропагандирует сам проект. Три важных идеологических акцента:

1. Коллаборация. Будет система вознаграждений, мотивирующая длительные совместные проекты.
2. Долгая перспектива. То есть лучше долго и правильно, чем быстро и пшик.
3. Открытость. Результаты всех исследований и достижений будут доступны абсолютно всем. Для критического мнения так же приглашаются все, кто хочет/может.

Сам Биохаб расположен в районе Мишен (Mission District) Сан-Франциско, 499 Illinois st., аккурат посередине, очень удобно.

Уже 3 октября любой сотрудник одного из трёх институтов сможет зарегистрироваться в онлайн системе. Приглашаются смелые, молодые, всякие. Если вас берут, то это 5-летний контракт, нормальное финансирование, новые идеи и готовность к рискованным проектам.

Два основных проекта Биохаба сейчас — это Клеточный атлас и инфекционные заболевания.

Атлас — схема всех-всех видов клеток в организме, их молекулярных характеристик и молекулярных взаимодействий внутри клеток.

С инфекционными всё тоже понятно: детектировать, среагировать, вылечить, предотвратить. Будут разрабатывать универсальный тест на основе последних технологий геномного секвенирования. Новые препараты, в том числе моноклональные антибиотики, а так же новые поколения вакцин. Всё это не без участия ИИ. Обещают создать команду и быстро реагировать на эпидемии.

Всего в презентации было по три. Угадайте, сколько всего этапов в проекте? Первый — Биохаб, о нём уже говорили. Второй, Transformative Technology, полностью посвящён разработке новых технологий. Третий, Challenge Networks, будет поддерживать команды по всему миру, по сути, виртуальные институты, для решения всех возможных задач.

С Биохабом более-менее ясно, про два других проекта говорили немного. Сделали акцент на том, что для них подбирают партнёров. Куда писать письма, в общем, понятно.

Марк говорил о четырёх основных причинах смерти: сердечно-сосудистых, инфекционных, неврологических заболеваниях и онкологии. Он понимает, что, например, каждый вид рака — это отдельное заболевание. Но всё-таки видит смысл в разработке универсальных подходов, и с ним трудно не согласиться.

Каждый скачок в науке был сопряжён с изобретением новой технологии (телескоп, микроскоп). Поэтому Марк считает, что нам тоже нужны новые технологии для каждой из категорий: ИИ-софт, который поможет разобраться в устройстве мозга (это для нейрозаболеваний); машинное обучение для анализа бигдаты онкогеномов; чип для диагностирования любой инфекции; мониторы крови в реальном времени для ранней диагностики заболеваний и тот самый клеточный атлас. Это и есть, по-видимому, проект Transformative Technology.

Большой вопрос, который возник у меня как у зрителя. Ок, мы видим, что к заболеваниям одной категории можно применить обобщающий подход и разработать некую универсальную технологию. Но почему не пойти дальше и не обобщить несколько категорий в одну? Что общего у трёх из четырёх заявленных причин? Все они возраст-зависимые — бинго! Но «исследование механизмов старения», даже просто «старение» не произносилось ни разу.

Всё это тем более удивительно, что первый в списке научного совета проекта сам Арт Левинсон из Calico, компании, занимающейся старением. Да, к Calico множество вопросов. Например, чем же они там всё-таки занимаются? Ребята ведут закрытую политику и результатов пока не показали. Будучи проектом IT-гиганта Google они только недавно, через три года после запуска, заявили о формировании команды по нейронным сетям и ИИ. Темп не обнадёживает, чего и говорить.

Но так или иначе, если Марк и правда общается с Левинсоном, должен знать, что за исследованием старения стоит серьёзная наука. И так совпало, что ведущий институт исследования старения Buck Institute for Research on Aging расположен там же, недалеко от Сан-Франциско. От Биохаба он ненамного дальше, чем Калифорнийский университет в Беркли. Почему же в научный совет не пригласили ни одного специалиста по старению?

Марк недоволен: сегодня мы тратим в 50 раз больше на лечение уже заболевших людей, чем на превентивную науку. Но превентивная наука — это и есть изучение фундаментальных механизмов износа организма. Старение же, нет?

Мантра всего проекта «Вылечить все заболевания в течение жизни наших детей». А так же то, что «Наше поколение живёт для следующего поколения». Откуда такое неверие в то, что мы тоже успеем воспользоваться прекрасными технологиями будущего, которое, смотрите-ка, уже наступило?

«Наука и технологии развиваются с ускорением, и я верю, что у нас получится куда лучше этого» — проговорился Марк, имея в виду, что люди будут жить намного дольше 100 лет. Может, разговор про детей — это маркетинговый ход и на самом деле Марк вполне себе трансгуманист и верит в радикальное продление жизни? Остаётся только предполагать.

Ах, нет, не только! Помните про виртуальные институты Challenge Networks, которые третий этап? Мне кажется, нужно собирать команды и засыпать Марка письмами с предложениями. Заодно проверим, правда ли они берут рисковые проекты и как на деле будет выглядеть открытость и прозрачность.