Взрослые самки бонобо наблюдают, как их сыновья спариваются с другими самками, и прогоняют других самцов, если те пытаются вмешаться.
Мартин Сурбек (Martin Surbeck) отлично помнит этот эпизод. В тропическом лесу Луи-Котале (LuiKotale) в Национальном парке Салонга (Демократическая Республика Конго) он наблюдал за группой африканских человекообразных обезьян бонобо, близких родственников обыкновенных шимпанзе. Двое из них — самка Ума (Uma) и молодой самец с низким статусом Аполлон (Apollo) — занялись спариванием. Этому попытался воспрепятствовать возмущённый нарушением субординации Камилло (Camillo), самец с самым высоким статусом. Но тут стремительно вмешалась Ханна (Hanna), мать Аполлона, и яростно прогнала Камилло, чтобы её сын смог спокойно совокупиться со своей подругой.
Данный инцидент — лишь один из многих запомнившихся Сурбеку и его коллегам из Института эволюционной антропологии общества Макса Планка (нем. Max-Planck-Institut für evolutionäre Anthropologie) во время их шестнадцатилетнего наблюдения за бонобо. Поначалу, не успев понять, с кем имеет дело, Сурбек удивлялся. «Для самок такое поведение не типично», — отмечает он, имея в виду, что самки человекообразных обезьян, как правило, пресекают попытки нежелательных самцов спариваться с ними, но очень редко вмешиваются в совокупление других пар. Сурбеку удалось выяснить, в чём дело, лишь после того, как, собрав экскременты бонобо, он отправил образцы в лабораторию для секвенирования ДНК. Лабораторный анализ подтвердил наличие у бонобо из наблюдаемой группы родственных связей и чётко показал, что матери неоднократно и активно улучшали половую жизнь своих сыновей.
Иногда это получается само собой. Сообщества бонобо матриархальны: самки имеют более высокий статус, чем самцы, и составляют ядро социальных групп. Если сыновья держатся рядом с матерью, весьма вероятно, что они окажутся в центре группы — там, где преобладают самки. «Это благоприятствует спариванию, — говорит Сурбек. — Речь не о том, что мамаши прилагают физические усилия, чтобы двинуть вперёд своих сыновей. Здесь больше сходства с системой социальных паспортов».
Однако нередко матери энергично берут дело в свои руки. Подобно Ханне, они следят за тем, чтобы в половые контакты их сыновей не вмешивались самцы, которые не являются их близкими родственниками. Зато сами то и дело мешают таким самцам спариваться с другими самками. Совместно со своими сыновьями они прогоняют других самцов с деревьев, где много самок.
Сурбек полагает, что такое поведение матерей способствует развитию их генетического древа. Для успешного решения этой задачи им нужно иметь как можно больше собственных детей и создавать детям условия, благоприятствующие появлению внуков. У матерей мало возможностей влиять на своих дочерей, поскольку самки бонобо, как правило, уходят в другие сообщества. Самцы, однако, остаются с близкими родственниками, и, что особенно важно, рядом с матерью. Даже живя припеваючи, самец бонобо может за всю свою жизнь не обзавестись потомством, и в отсутствие матери вероятность того, что у него появится ребёнок, составляет примерно один к четырнадцати. Чтобы обеспечить рост своей династии, матерям нужно, чтобы у сыновей были наилучшие условия для половых контактов.
И именно такое влияние матерей обнаружила команда исследователей из Института эволюционной антропологии: живя рядом с матерью, самцы производят потомство в три раза чаще, чем в противном случае.
У обыкновенных шимпанзе дело обстоит по-другому. Они тоже живут группами, где сыновья остаются дома, а дочери уходят, и многие матери помогают своим сыновьям. Но здесь, в среднем, материнская помощь, похоже, не влияет на сыновнюю репродуктивность. Сурбек объясняет это строго патриархальными отношениями шимпанзе, при которых статус взрослых самцов выше статуса самок. В таком мире способность матери помогать сыну мало что значит. А вот в матриархальных сообществах бонобо, где у самок есть и власть, и высокий статус, эта способность значит очень и очень много. «Это замечательное исследование! — говорит Занна Клей (Zanna Clay) из Даремского университета (Durham University). — Оно подчёркивает важную роль сильного социального влияния самок у этих наших близких родственников».
По-видимому, добавляет Кэт Хобайтер (Cat Hobaiter) из Сент-Эндрюсского университета (University of St Andrews), в отличие от бонобо у шимпанзе мать имеет меньше возможностей помогать сыну из-за их меньшей привязанности друг к другу. «У бонобо мать может видеть своего сына почти каждый день, тогда как у шимпанзе часто бывает, что сын пропадает из поля зрения матери на несколько недель или даже месяцев», — говорит она. Однако, отмечает Хобайтер, у некоторых подвидов шимпанзе, например тех, что обитают в Западной Африке, сплочённость матерей и сыновей весьма высокая, и в исследовании Сурбека западноафриканские шимпанзе названы единственной группой этих обезьян, в которой поддержка матерей приносит пользу их сыновьям.
Тем не менее, у бонобо и шимпанзе много различий. Эта разница, подчёркивает Мишель Родригес (Michelle Rodrigues) из Иллинойсского университета в Урбане-Шампейне (University of Illinois at Urbana-Champaign), имеет большое значение, и удивляться ей не стоит. Известно, что статус самца бонобо зависит от статуса его матери, но почему — было неясно: может, из-за социальной поддержки мамы, а может — из-за её генов. В конце концов, успешную жизнь и матери, и её сына можно было объяснять какими-то общими для них полезными генами. «Однако, будь это истиной, мы наблюдали бы похожую картину у шимпанзе», — отмечает Родригес. То, что мы этого не наблюдаем, хотя бонобо и шимпанзе генетически очень близки, «убедительно доказывает», что разница между двумя видами определяется различиями в их социальной жизни.
Даже без учёта людей, бонобо — не единственный вид животных, в сообществах которого матери явно помогают своим взрослым сыновьям. У косаток матери ведут своих сыновей к местам скопления лосося, и сыновья, похоже, зависят от материнского знания об этих местах. Если косатка-мать умирает, вероятность смерти её сыновей не позднее, чем через год, может вырасти в 14 раз.
Возможно, именно это объясняет, почему косатки входят в число немногих видов диких животных, чьи самки проходят через менопаузу. Наряду с людьми, короткоплавниковыми гриндами, нарвалами и белухами касатки перестают размножаться задолго до своей кончины. Вероятно, эволюция распорядилась так, чтобы они в определённый момент жизни переключались с производства потомства на заботу о том, чтобы рождённые ими дети смогли родить внуков.
Если это верно, то резонно предположить, что самки бонобо тоже проходят через менопаузу. Доказательств нет, но, по мнению Сурбека, при более тщательном наблюдении они появятся. «Мы видели, что некоторые самки, такие как Марта [мать Камилло], долго не размножаются, — отмечает он. — Чтобы дать этому факту правильное объяснение, нам нужны дополнительные исследования».
