Хотя словосочетание «культура обезьян» может резать кому-то слух, термин уже прочно вошёл в обиход приматологов. Это понятие обозначает существующие у приматов традиции использования простейших орудий, которым обезьяны обучают друг друга. Такие традиции, как им и полагаются, могут быть различными у разных групп обезьян. В одном сообществе приматов некий обезьяний гений изобрёл способ колки орехов, а другой группе, живущей в далёком лесу, такая инновация неизвестна.
У популяций шимпанзе исследователям удалось выявить множество таких культурных особенностей. Например, только западноафриканские шимпанзе разбивают орехи камнями и деревянными «дубинками», хотя и орехи, и тем более камни встречаются на всех территориях, где обитают эти обезьяны. В разных областях своего ареала одни шимпанзе умеют раскалывать пчелиные гнёзда на деревьях, другие раскапывают норы земляных пчёл, третьи удят водоросли в водоёме, четвёртые охотятся на галаго с помощью заострённых палок. Исследователи стараются понять, как возникают подобные культурные различия. Возможно, несколько миллионов лет назад таким же образом зарождалась культура и наших предков.
Только что в Folia Primatologica вышла статья, в которой изложены результаты 12 лет исследования культуры швейнфуртовских шимпанзе (Pan troglodytes schweinfurthii) в области Bili-Uéré на севере Демократической Республики Конго. Эта область центральной Африки крайне плохо изучена, не в последнюю очередь из-за сложной политической обстановки. А ведь здесь живёт примерно половина мировой популяции шимпанзе. Исследователи (во главе с учёными Университета Варшавы) стараются восполнить этот пробел, представив детальное описание культуры шимпанзе территории площадью более 50 тыс. м2. Специалисты вели наблюдение на 20 участках, собирали брошенные орудия шимпанзе, изучали их следы, объедки, фекалии и гнёзда обезьян; устанавливали видеокамеры-ловушки. В результате была собрана коллекция из 500 орудий и описано множество форм сложного поведения, в том числе ранее не наблюдавшегося. В первую очередь специалистов интересовало то, как обезьяны добывают насекомых — муравьёв, термитов, пчёл и их мёд. Для каждого вида шестиногих у шимпанзе выработан свой особый подход.
Так, для ловли агрессивных и кусачих бродячих муравьёв обезьяны пользуются особо длинными палками — некоторые экземпляры, найденные учёными, более двух метров в длину. Такую палку кладут на пути муравьёв и ждут, пока насекомые её облепят. Для добывания другого вида муравьёв и древесных безжальных пчёл применяются палочки покороче. Особо тонкие палочки нужны для выуживания земляных муравьёв из их нор, а для разрывания подземных гнёзд насекомых обезьяны пользуются особо прочными и толстыми палками-копалками с притуплёнными концами.
Кроме того, шимпанзе Центральной Африки научились разбивать небольшие термитники, которые отламывают и лупят о дерево или камни. Интересно, что эти же обезьяны игнорируют крупные «замки» нескольких видов термитов, из которых обычно удят насекомых обезьяны в других областях Африки.
И совсем уж необычно то, что таким же образом — ударяя о дерево или землю — обезьяны разбивают раковины гигантских улиток-ахатин и даже панцири черепах. Такое поведение учёные обнаружили впервые.
Помимо этого, исследователи описали два необычных орудия — первое они назвали «муравьиный совок», и оно представляет собой большой кусок древесной коры, с помощью которого шимпанзе раскапывали гнездо муравьёв. Второе окрестили «фруктовый молот» — это твёрдый крупный плод растения Desplatsia dewevrei, которым обезьяны разбивали термитник. Кстати, это единственный зафиксированный случай использования «дробящего» орудия — ни камни, ни палки шимпанзе на севере Конго с этой целью не используют.
Ещё одна особенность шимпанзе Конго — они часто строят гнёзда прямо на земле, а не на деревьях. Исследователи полагают, что в других частях ареала, где выше вероятность встретить человека, обезьяны опасаются так поступать.
Важно, что в разных частях изучаемой области, несмотря на некое «единство традиций», обнаружились различия. Территория Bili-Uéré разделена рекой Уэле на северную и южную части, которые несколько отличаются — если юг сплошь покрыт тропическим лесом, на севере лес перемежается с участками саванны. Вот пример культурных различий: только северные шимпанзе раскапывают пчелиные гнёзда с помощью палочек, и лишь на юге, судя по наблюдениям, разбивают твёрдые плоды о камни. Эту разницу нельзя объяснить экологией, поскольку и гнёзда пчёл, и орехи встречаются с обеих сторон от реки.
Несмотря на ряд различий, единство традиций шимпанзе в изученной области, несомненно. Исследователи даже употребляют термин «мегакультура шимпанзе». Благодаря чему поддерживается это единство? Возможно, дело в активном взаимодействии разных групп обезьян, а также в том, что шимпанзе относительно недавно заселили данную территорию, и разные их группы не успели выработать специфических навыков.
Исследователи, правда, делают важную оговорку: шимпанзе Bili-Uéré очень скрытны, и большую часть описанного поведения исследователи не наблюдали напрямую. Значительная часть информации получена в результате анализа недавно покинутых «рабочих площадок» шимпанзе, следов на земле и на деревьях, сбора их орудий, объедков и разрушенных гнёзд насекомых. Поэтому в некоторых случаях исследователи высказываются осторожно. Так, разбивать раковины улиток, помимо обезьян, могли и болотные мангусты, водящиеся в этих местах. Правда, в ряде случаев разбитые раковины найдены вдали от мест, где встречаются эти животные — и тут, кроме шимпанзе, подозревать некого.
Подход исследователей можно назвать археологическим, хотя исследовались местонахождения, оставленные всего лишь дни или недели, а в некоторых случаях минуты назад. И всё же исследователи осознают ограничения методики. Деятельность обезьян далеко не всегда оставляет следы. Так, в течение многих лет исследований в национальном парке Таи исследователи не находили свидетельств того, что шимпанзе охотятся на небольших обезьянок. И только постоянное наблюдение за группами приматов показало, что в Таи шимпанзе ловят обезьянок чаще, чем где-либо ещё.
Орудия из недолговечных материалов, таких, как дерево, наверняка активно использовались нашими далёкими предками, но найти деревянный инструмент возрастом в 3 млн лет практически нереально. Поэтому учёные рады возможности изучать современный поведенческий «аналог» предков человека — диких шимпанзе. Таких «натуральных лабораторий» остаётся всё меньше, но исследователи очень надеются, что шимпанзе в дикой природе повременят вымирать.
