Витамин D — на самом деле не совсем витамин в классическом смысле, так как не только попадает в наш организм с пищей, но может синтезироваться в коже под действием солнечного ультрафиолета. Так что у жителей низких широт, получающих много солнца, проблем с дефицитом витамина D быть не должно. Нехватка витамина D — это, как мы знаем, причина рахита, но не только — сюда добавляется и снижение иммунитета, и развитие опухолевых заболеваний. Увы, значительная часть людей живёт далековато от экватора. От дефицита витамина, по современным данным, страдает более 1 млрд человек, и эта цифра всё растёт.
Считалось, что рахит — проблема больших городов, неправильного питания и индустриального общества, распространившаяся относительно недавно. Но у антропологов есть не так много способов заглядывать в прошлое. По идее, наши предки должны были столкнуться с проблемой нехватки витамина D давным-давно, когда мигрировали из Африки на север. Ведь и сейчас, по статистике, у мигрантов с юга в странах Европы частота рахита у детей выше, чем у «аборигенов». Именно нехватка ультрафиолета, как полагают антропологи, привела к посветлению кожи у потомков кроманьонцев. Впрочем, в те далёкие времена миграции не происходили так быстро, как сейчас. Как же докопаться до истины?
В 2016 году канадско-французская группа исследователей показала, что дефекты минерализации дентина в линиях роста зубов (так называемый интерглобулярный дентин) чаще всего происходят из-за нехватки витамина D, вызванной недостатком солнечного ультрафиолета. То есть, обнаруживая такие дефекты в древних или современных зубах, специалисты делают вывод о том, страдал данный человек от дефицита витамина D или нет. Подобный подход учёные применили для анализа большого количества зубов, оставшихся от людей разных стран и эпох, а результаты опубликовали в Current Anthropology.
Сначала в статье приводится анализ исторических источников. Ещё во II веке н. э. античные медики Соран Эфесский и Гален отмечали такой симптом рахита у детей, как искривление ног. В XVII веке рахит был описан клинически. Пик сообщений о рахите приходится на XIX век и особенно на начало XX века в Северной Европе и США. Патологии скелета, характерные для рахита, антропологи обнаруживали у итальянских детей XVI—XVII вв., или у потомков викингов в Гренландии, или у крестьян из Нидерландов. Но по скелету поставить диагноз можно далеко не всегда — порой организм справляется с недугом. Показано, что только 10—25% людей, перенёсших рахит в детстве, сохраняют скелетные патологии во взрослом возрасте. И вот тут на помощь приходит новая методика, связывающая рахит и интерглобулярный дентин в зубах. Дентин, в отличие от формы костей, не восстанавливается, поэтому по нему отследить недостаток витамина D проще.
Исследователи взяли данные по структуре зубов из 15 археологических и современных коллекций, собиравшиеся с середины XX века, чтобы отследить, как менялось в них содержание витамина D во времени — от каменного века до наших дней. В анализ попали, например, 110 зубов из Греции, в интервале от 3000 лет до н. э. до 1948 года.
Конечно, нужно помнить, что на количество солнечной радиации, получаемой человеком, влияет озон в атмосфере, расстояние от Солнца, положение земной оси, сезон, тип носимой людьми одежды, образ их жизни и так далее. Все эти факторы пока что невозможно учесть.
Какие результаты получили исследователи?
К самой интересной для нас эпохе — плейстоцену — относятся только 7 зубов из исследования. Все — из израильских пещер Табун и Схул. Исследователи отмечают зубы из Табуна как самые древние, для которых показана нехватка витамина D, — её признаки есть в 4 из 5 зубов Табуна, и 2 из них, пишут авторы, вероятно, неандертальские (а остальные чьи? Вроде, кроме неандертальцев, в Табуне никого не находили). Однако — говорится дальше в статье, — мы не знаем особенностей формирования зубов у неандертальцев, поэтому дефицит витамина D у них пока под вопросом. А в перспективе сведения об уровне витамина D у неандертальцев можно связать с генетическими данными об их цвете кожи и, может быть, оценить, как менялась её пигментация при миграции из Африки. Вообще интересно, какого цвета была кожа у ближневосточных неандертальцев. Мы знаем, что их европейские родственники светлые, но это же совсем другая история.
Странно, что авторы ничего не пишут про другие случаи вероятного дефицита витамина D, известные для неандертальцев и кроманьонцев. А как же Сунгирь 1, у которого искривлены кости конечностей и есть другие признаки перенесённого в детстве рахита? А Ля Шапель-о-Сен, Сен-Сезер, Арене Кандиде? Неудивительно, что канадцы не ссылаются на российского антрополога Александру Бужилову (см. Homo sungirensis, М., 2000, с. 230—232), но в списке литературы нет и Эрика Тринкауса — наиболее известного палеопатолога в мире.
От неандертальцев авторы сразу переходят к интервалу от 7500 лет назад до 1948 года, рассматривая 2 массива данных — по Греции и по Британии. В обоих случаях исследователи обнаружили распространение дефицита D с течением времени, особенно заметное с момента появления крупных городов. Статистика показывает, что к современности растёт не только количество людей, затронутых недугом, но и средний уровень дефицита витамина, который к 1948 оказался в 4 раза большим, чем у ранних земледельцев, живших в 2000 году до н. э. Распространение рахита особенно заметно после 1800 года н. э. Рахит был обычным явлением в районе Афин в новейшее время. Зубы, в которых содержание интерглобулярного дентина максимально, относятся к современным популяциям. Похожая картина в Великобритании: у жителей Лондона периода индустриальной революции (1781—1825 гг.) рахит распространён сильней, чем у англосаксов 425—625 гг. 60% лондонцев рубежа XVIII—XIX вв. в детстве перенесли рахит. Это напоминало эпидемию. Казалось бы, дефицит витамина D должен увеличиваться вместе с широтой, однако исследование показало высокую распространённость рахита в низких широтах. Вероятно, существенную роль здесь играли социально-культурные факторы, прежде всего рацион — у тех сообществ, которые регулярно ели рыбу, рахит встречается реже. В Шотландии люди боролись с рахитом, включая в пищу ресурсы моря, а также коровью кровь, из которой делали «чёрный пудинг» — кровяную колбасу. В XIX веке многие мигрировали в города, порывая с традиционным укладом, а вместе с благами цивилизации сталкивались с новой для них бедой — рахитом.
Нередко дефицит витамина D рассматривается как современное явление, возникшее в индустриальную эпоху. Однако исследования показывают, что с этой бедой люди знакомы давно. Когда в руки к учёным попадёт ещё больше зубов для исследования, новые методы помогут выяснить, какие проблемы со здоровьем были типичны для людей в древности, и как менялась кожная пигментация наших предков. Хорошо бы, чтобы при этом авторы исследований не упускали из виду результаты, уже полученные специалистами десятилетия назад.
