Худшая болезнь из известных науке

«Грибок конца света», известный под названием Bd (Batrachochytrium dendrobatidis), обрёк на вымирание больше видов, чем любой другой патоген.

Столетие назад от пандемии гриппа погибло до 100 миллионов человек — 5 % всего населения мира. В 2013 году западное побережье Северной Америки охватила новая загадочная болезнь, которая привела к истощению и распаду тел морских звёзд. В 2015 году численность азиатской антилопы с большим носом — сайгака — снизилась на две трети, вид потерял около 200 000 особей под влиянием того, что сейчас кажется бактериальной инфекцией. Однако ни одна из вышеупомянутых болезней не потягается по своей разрушительной силе с Bd — «грибком апокалипсиса», не имеющем равных в способности не просто убивать животных, но стирать с лица Земли целые виды.

Bd — Batrachochytrium dendrobatidis — убивает лягушек и других земноводных, съедая их кожу и вызывая смертельные сердечные приступы. Часто утверждают, что этот грибок критически сократил или даже обнулил количество особей у 200 видов амфибий, но эта цифра устарела почти на два десятилетия. Новые показатели, составленные командой учёных под руководством Бена Шееле (Ben Scheele) из Австралийского национального университета (The Australian National University), намного выше.

По оценкам команды Шееле, грибок вызвал сокращение числа особей у 501 вида амфибий — это около 6,5 процента от общего количества видов. Из них 90 видов были полностью уничтожены. Количество других 124-х сократилось более чем на 90 %, и их шансы на реабилитацию невелики. Ни разу за всю описанную историю ни одна болезнь не уничтожила так много живых существ. «Это изменило наше понимание того, что болезнь может сделать с дикой природой», — говорит Шееле.

«Выводы ужасны, — говорит Джоди Роули (Jodi Rowley), сотрудница Австралийского музея (Australian Museum). — Мы знали, что это довольно зловредная штука, но не представляли, насколько. И вполне может оказаться, что наши данные о нанесённом ею вреде — неполные».

Масштаб потерь может быть трудно осознать, особенно если считать, что лягушка — это просто лягушка. Но земноводные — это древние животные, диверсификация которых продолжалась 370 миллионов лет, и всего за пять десятилетий одна единственная болезнь значительно проредила их ряды. Представьте, если какая-то новая болезнь вдруг истребит 6,5 % всех видов млекопитающих — это были бы примерно все с копытами и все с ластами. Мир сошёл бы с ума.

Эксперты по амфибиям «уже давно сходят с ума», — говорит участница нового исследования Карен Липс (Karen Lips) из Мэрилендского университета в Колледж-Парке (University of Maryland, College Park). «Несмотря на всё внимание, которое мы привлекли, я не думаю, что люди вполне могут оценить потери».

В 1970—80-х годах эксперты-батрахологи начали рассказывать «зловещие анекдоты» о некогда многочисленных популяциях, которые таинственным образом исчезли. Потоки, некогда полные яиц/икры, были чистыми. Ночи, когда-то полные кваканья лягушек, стали тихими. Ничто в среде не изменилось, за исключением внезапной, необъяснимой «безлягушечности». Никто не знал, в чём проблема, не говоря уже о том, кто виновник. «Мы не просто искали иголку в стоге сена — мы всё ещё обсуждали существование стога сена», — недавно написала Липс. Анализ Стила (Steele’s analysis) показывает, что к моменту, когда грибок наконец в 1998 году идентифицировали, он уже нанёс основной удар и выполнил львиную долю смертоносной работы. По крайней мере, 60 видов уже вымерли, ещё сотни на грани.

Bd, возможно, идеальный убийца лягушек. Он убивает со вкусом и без суеты. В то время как некоторые заболевания поражают только конкретные виды, Bd жаждет питательных веществ из кожи амфибий и нацелен на весь класс без разбора. Он легко распространяется по воде и выживает в среде вне животного-носителя.

Грибок действовал не один; люди были его невольными пособниками. Генетическое исследование, проведенное Мэтью Фишером (Matthew Fisher) из Имперского колледжа Лондона (Imperial College London), показало, что Bd родом откуда-то из Азии. Оттуда в начале XX века — это время, когда международная торговля находилась на подъёме — по всему миру распространился один особенно опасный и передаваемый штамм. Заражённые животные могли прятаться на судах, могли преднамеренно перевозиться — их использовали в качестве еды, домашних животных и тестов на беременность. В любом случае, штамм грибка-убийцы в конце концов был занесён на пять других континентов.

В новом исследовании команда Шееле сравнивает современный мир с Пангеей — единственным на Земле эпическим суперконтинентом, существовавшим на заре динозавров. Он давно распался и образовал другие континенты, но люди фактически «воссоздали» его. Для болезней дикой природы весь мир снова является единым целым, которое легко пересечь вдоль и поперёк. Поэтому новые грибковые заболевания, по-видимому, возникают и распространяются всё быстрее, поражая летучих мышей, змей, саламандр и многих других. «Эти грибки раньше бы поджарились и умерли, если бы пересекали Атлантику на паруснике, но теперь они выживают, — говорит Шееле. — Мы просто можем перемещать вещи по миру с большей скоростью и в большем объёме, чем раньше».

Люди также неоднократно в ущерб местной фауне завозили на острова инородных хищников, таких как кошки, крысы или мангусты. Во многих отношениях уместно думать о Bd как о представителе этого ряда, и, возможно, о самом разрушительном из распространённых людьми «хищников». «Кошки на протяжении многих поколений истребляли биоразнообразие, — они едят всё, — говорит Шееле. — И всё же Bd, воздействие которого мы оценили только спустя десятилетия, уже намного превосходит влияние кошек и крыс с точки зрения числа видов, количество особей которых они сократили».

Это сравнение особенно удачно, потому что, когда Bd оказывается в новом месте, его оттуда трудно выгнать. Типичная болезнь может вызвать эпидемию и угаснуть, чтобы потом возродиться из какого-то резервуара. Но как только появляется Bd, он не исчезает и не может быть устранён. Подобно крысам на островах, он становится практически постоянным жителем мест, до которых добрался.

Ограничить его распространение — это лучшая стратегия, но это означает ограничение торговли дикими животными. «Перемещение животных по всему миру может иметь и имеет разрушительные последствия, — говорит Роули. — Люди неплохо осведомлены о воздействии таких инвазивных видов, как тростниковые жабы и кролики, но в нашей статье подчёркивается, что случайные «автостопщики» — паразиты и патогены, которых мы не видим, — вот причина, вызывающая серьёзнейшую потерю биоразнообразия».

Радует, что темпы распространения Bd снизились. Более того, у 60 видов мы начали замечать проблески восстановления. Но никто не знает, означает ли это, что лягушкам удалось добиться «эволюционного перемирия» с Bd, или же грядут новые вспышки эпидемии. А такой сценарий станет возможным, если грибок попадёт в Папуа — Новую Гвинею, до сих пор не заражённую Bd и полную амфибий. Вирулентный, распространяющийся по всему миру штамм также гибридизируется с местными разновидностями, и есть опасения, что гибриды будут вести себя непредсказуемо.

«У нас нет очевидного способа справиться с этой напастью», — говорит Липс. Некоторые исследователи разработали для мест распространения грибка программы разведения видов, которым он угрожает, в неволе, чтобы таким образом выиграть для них время. Другие ищут способы работать с грибком, или же разводить более выносливых лягушек, или заселять тела лягушек защитными бактериями, или перемещать лягушек в неблагоприятные для распространения грибка места. Ни одно из этих решений не является идеальным, и ни одно из них не близко к стадии готовности. «То, что даже в результате интенсивной и долгой работы мы не нашли жизнеспособного решения, говорит нам о страшной природе этого недуга», — добавляет Липс.