Гигантопитек — одна из самых загадочных ископаемых обезьян. Немногие вымершие животные, не будучи динозавром или мамонтом, заслужили интерес широкой публики. А гигантопитек попал даже в фантастическую литературу — его упоминают Иван Ефремов в «Лезвии бритвы» и братья Стругацкие в «Хищных вещах века». И не гигантопитеком ли вдохновились авторы «Кинг-Конга»? Правда, первый фильм о гигантской обезьяне вышел ещё до открытия ископаемого «прототипа». Ни дать ни взять фильм-пророчество!
Надо сказать, что частей скелета гигантопитеков палеонтологам в руки попало немного — зубы да нижние челюсти. Зубов, правда, найдено уже много тысяч, в основном на территории Китая. А представьте, сколько ещё гигантских клыков и коренных пущено в китайских аптеках на снадобья! Именно в аптеке Гонконга приобрели зуб, по которому Густав фон Кёнигсвальд (Gustav Heinrich Ralph von Koenigswald) описал в 1935 году новый род человекообразных — Gigantopithecus. Судя по размерам зубов и челюстей — вдвое больших, чем у гориллы — принадлежали они колоссальному примату, весившему более 350 кг и возвышавшемуся над землёй, если встанет прямо, метра на три.
Велось много дискуссий по поводу происхождения гигантопитека. Немецкий антрополог Вайденрайх (Franz Weidenreich) полагал, например, что эти приматы были прямоходящими — и чуть ли не прямыми предками человека! «Гигантоидная» гипотеза Вайденрайха, впрочем, давно стала частью истории науки. Более поздние исследования показали, что огромные обезьяны, скорее, приходились роднёй современным орангутанам и вымершим сивапитекам, а вот к происхождению человека отношения не имели.
Возраст — от 2 млн до 300 тыс. лет — оставлял мало надежды на то, что в зубах гигантопитека останется хоть сколько-нибудь древней ДНК, особенно если учесть, что климат Юго-Восточной Азии не самый подходящий для сохранности органики.
ДНК не сохранилась, но, может быть, удастся наскрести что-то другое — например, остатки белка? Исследователи решили попытать счастья на зубе гигантопитека, найденном в 2009 году в китайской пещере Чуйфань (кит. трад. 翠峰洞, англ. Chuifeng Cave). Возраст зуба около 1,9 млн лет — такую древность ему определили методами урановых серий и электронного парамагнитного резонанса в сочетании с палеомагнитным.
Протеомный анализ — исследование аминокислотного состава следов белка — недавно с успехом применили к челюсти денисовца из тибетской пещеры Байшия, возрастом 160 тыс. лет. Исследовали этим методом и гораздо более древние останки ископаемых носорогов из Дманиси (Грузия, 1,7 млн лет). Получилось в Грузии — может, получится и здесь? Проблема, правда, опять же в жарком климате: среднегодовая температура в районе Чуйфань — около 20 градусов Цельсия.
Попытка не пытка! Специалисты взяли образцы эмали и дентина зуба и применили к ним подход, специально разработанный для древней, сильно разложившейся органики. Исследование дентина ничего не дало, а в эмали обнаружились аминокислотные последовательности, совпадающие с шестью белками, характерными для зубов млекопитающих. Получение эндогенной («родной») органики из образца возрастом 2 млн лет — само по себе круто, ведь древнейшая ДНК из костей млекопитающих существенно моложе миллиона лет. Но ещё круче, если перевести древность в «тепловой возраст» — то есть по некой хитрой формуле вычислить эквивалентный возраст условного образца, существовавшего при постоянной температуре 10 градусов. С учётом жаркого климата, тепловой возраст зуба гигантопитека получился «11,8 млн лет @10oC». Это о-го-го! Древнейший кайнозойский скелетный протеом! А значит, есть надежда, что можно будет что-то добыть и из более древних образцов, собранных в высоких широтах.
В эмали зуба гигантопитека сохранилось 456 аминокислот — почти вдвое меньше, чем у дманисского носорога. Что ж, в Дманиси прохладней.
Но что нам дают полученные данные? Во-первых, очень здорово, что среди сохранившихся белков оказался амелогенин. Дело в том, что ген этого белка, участвующего в формировании зубной эмали, находится на X и Y-хромосомах, причём в двух версиях. В образце эмали специфических для амелогенина-Y аминокислот найти не удалось — а значит, зуб, вероятно, принадлежал самке.
Но главное, что полученную аминокислотную последовательность можно сравнить с составом белков зубной эмали других человекообразных. Чтобы провести сравнение, исследователи использовали геномы современных обезьян. Имея ДНК, несложно получить состав необходимых для сравнения протеинов.
Результат сопоставления гигантопитека с нынешними человекообразными сенсаций не преподнёс: древний примат занял своё привычное место рядом с орангутанами, в подсемействе понгин. Исследователи смогли двумя методами оценить время, когда жил последний общий предок гигантопитека и орангутанов — примерно 10—12 млн лет назад. Где же огромные обезьяны прятались до появления в палеонтологической летописи 2 млн лет назад? Где, наконец, хоть один череп? Палеонтологам ещё предстоит поработать.
Часть статьи посвящена деталям исследования — в частности, в составе протеома обнаружили какой-то специфический белок, редко встречающийся в зубной эмали современных обезьян. А нам, дилетантам в протеомике, ясно главное: открыта новая лазейка в прошлое, которая позволит в ближайшей перспективе пощупать загадочных тропических гоминин, до сих пор недосягаемых для методов палеогенетики. Кто следующий? Homo naledi? Зная шустрость Ли Бергера, не исключаю, что протеом наледцев уже на подходе. Но лично я ставлю на флоресского хоббита.
