Впечатляющие шедевры древнего искусства создали кроманьонцы в Европе. Великолепные быки из пещеры Альтамира в Испании, реалистичная живопись во французской пещере Шове, загадочный человеколев из Холенштайн-Штадель (Германия), Вилленсдорфская венера… Самые ранние произведения относят к культуре ориньяк, их возраст 43—34 тыс. лет. И всё это — дело рук Homo sapiens. Что касается неандертальского творчества, тут всё не так радужно: свидетельств мало, и в основном они спорные. И даже если неандерталец, напрягши дремучий мозг, смог родить какие-нибудь подвески из ракушек или запечатлеть обвод своей ладони на скале, почти всегда можно сказать, что это подсмотрено у кроманьонцев из соседней пещеры. Почти всегда — но не в случае, о котором пойдёт речь.
Пещера Единорога (Айнхорнхоле) находится в Саксонии, на 51 широте, это самый север неандертальского ареала. Название дано неспроста: в средневековье искатели сокровищ посещали пещеру в поисках древних костей, которые считали останками «единорога». Измельченный единорог исцелял от болезней и стоил очень дорого!
Охотников за единорогами спустя столетия сменили археологи, впервые обнаружившие в пещере орудия среднего палеолита в 1985 году. А в 2014 году в Айнхорнхоле проводились комплексные раскопки у входа в пещеру, где отложения образовались, в том числе, в результате обвала. Находки орудий на этом участке немногочисленны, зато много костей вымерших животных — пещерных львов и медведей, гигантских оленей, бизонов.
Среди находок оказалась косточка длиной 6 см — фаланга гигантского оленя. Кость как кость, но когда археологи стали очищать её, на поверхности фаланги проступил вырезанный узор: 10 царапок, часть из них образуют нечто вроде серии «шевронов» — прямых линий глубиной 2 мм, пересекающихся под углом 92—100 градусов.
Может, такой рисунок получился случайно? Но и форма углублений, и их размер отличаются от следов, которые получились бы при обычной утилитарной деятельности древнего человека — разделке туш, дроблении костей. Следы чересчур глубокие, и образуют слишком сложную композицию, чтобы быть результатом случайности.
Сама кость едва ли использовалась в каких-то практических целях — она слишком маленькая, поверхность неровная. Ни как наковальня, ни в качестве подложки для обработки каких-то материалов не годится. Зато «геометрический узор сам по себе составляет центральный элемент», — пишут авторы исследования. Мы видим два набора пересекающихся линий примерно одинаковых размеров — сложный рисунок, который явно был выполнен преднамеренно, в результате продолжительной работы. По мнению археологов, использование кости такого впечатляющего и редкого на тот момент животного, как гигантский олень, подчеркивает особый, символический характер этого изделия.
Исследователи провели реконструкторский эксперимент: взяли пять коровьих фаланг и попробовали вырезать на них похожие углубления с помощью кремневых пластин. Фаланги подготовили различным образом: одна из них была свежей, вторую высушили в помещении, третью — на свежем воздухе, четвертую отварили один раз, а пятую — дважды.
На каждое углубление приходилось использовать две кремневые пластины, поскольку их кромки быстро затуплялись. Эксперимент показал, что лучше всего для такой обработки подходит варёная однократно или дважды кость.
Но ключевой вопрос — возраст изделия. Для датирования методом 14C специалисты взяли образцы кости и угля из слоя, в котором нашли фалангу с узором, а также датировали саму находку напрямую. Минимальный возраст образцов получился 47—48 тыс. лет, а для самой фаланги радиоуглеродный анализ дал диапазон 48,5—54,6 тыс. лет. Замечу, что 50 тыс. лет считается пределом чувствительности для радиоуглеродного метода. Исследователи пришли к выводу, что находке не менее 51 тысячи лет. А ведь в это время в центральной Европе жили только неандертальцы, до прихода кроманьонцев оставалось еще как минимум 5 тысяч лет, да и то, первые их следы появляются в Юго-Восточной Европе, это 1500 километров от «Пещеры единорога». Значит, создателем изделия мог быть только неандерталец, причём «сплагиатить» идею ему было негде. Да и прямых аналогов среди изделий раннего верхнего палеолита археологи не знают. Так что перед нами — практически бесспорный образец сложной и самобытной неандертальской культуры!
