Жителя штата Огайо обвинили в поджоге и страховом мошенничестве на основании данных кардиостимулятора. В Пенсильвании закрыли дело об изнасиловании, когда выяснилось, что данные фитнес-трекера жертвы противоречат её показаниям. Умные устройства собирают и хранят огромные массивы информации, и теперь правоохранительные органы используют их для раскрытия преступлений.
В прошлом году дом 59-летнего Росса Комптона (Ross Compton) загорелся. Он позвонил 911 и рассказал диспетчеру, что собрал вещи, выбил окно тростью, выкинул сумку, выбрался сам и смог добраться до машины. Кроме того, он упомянул, что у него установлен кардиостимулятор. Полиция проконсультировалась с кардиологом, который заключил, что такое развитие событий было «крайне маловероятно», учитывая состояние здоровья Комптона. Подозрения подтвердились, когда представители власти проанализировали данные кардиостимулятора. Частота сердечных сокращений, активность устройства и другие показатели противоречили словам мужчины. Его обвинили в поджоге и страховом мошенничестве, ущерб, нанесённый пожаром, оценили в 400 000 долларов. По словам полицейских, кардиостимулятор стал одной из ключевых улик. Но не единственной: на ботинках и рубашке Комптона нашли следы бензина.
Годом раньше 44-летняя Жаннин Ризли (Jeannine Risley) позвонила в 911 и сообщила, что её изнасиловал неизвестный мужчина, ворвавшийся в дом посреди ночи. Полицейские нашли на полу фитнес-трекер Fitbit, и получили от жертвы разрешение приобщить его к делу. Анализ данных гаджета показал, что Ризли не спала, а ходила по дому — что противоречило её показаниям. Кроме того, полиции не удалось обнаружить возле дома никаких следов, даже не смотря на то, что на улице лежал снег.
Относительно недавно американская полиция обращалась в Amazon за помощью в расследовании убийства. Представители власти пытались получить доступ к информации, записанной голосовым помощником Echo — этот девайс не только управляет другими «умными устройствами», но и записывает происходящее в доме в аудиоформате после произнесения кодового слова. Компания отказалась предоставить записи, но, в конце концов, пошла на попятный, когда на это согласился сам обвиняемый. Этот случай вызвал лавину возмущения и ожесточённые споры о том, что важнее — конфиденциальность информации или торжество правосудия.
«Наши нынешние ожидания по поводу конфиденциальности радикально отличаются от ожиданий прошлого поколения, — говорит специалист по компьютерной криминалистике Эрик Лейкин (Erik Laykin). — Неприкосновенности частной жизни больше не существует». Лейкин выступал консультантам по делам о страховом мошенничестве, разводам и прочим судебным разбирательствам, в которых в качестве улик рассматривают и цифровые данные. Он утверждает, что «интернет вещей» генерирует огромные количества персональных данных, которые находятся в облаке или циркулируют между разными компаниями, при этом хранение и использование этой информации регулируется недостаточно хорошо. «В конечном итоге мы отказываемся от неприкосновенности частной жизни, самостоятельности и даже суверенитета и отдаём их в руки государства, сборщиков больших данных, вездесущих организаций и систем», — комментирует Лейкин.
В прошлом году Центр интернета и общества Беркмана и Кляйна в Гарварде (Berkman Klein Center for Internet & Society) в Гарварде опубликовал отчёт, посвящённый кибербезопасности, конфиденциальности информации и доступу к данным со стороны правительства. Исследователи отметили, что «интернет вещей» предоставляет широкий простор для слежки. Датчиками и беспроводной связью оснащается множество устройств «от телевизоров и тостеров до простыней, лампочек, камер, зубных щёток, дверных замков, автомобилей, часов и других носимых устройств». «Аудио- и видеодатчики дают представителям правительства возможность запросить доступ к коммуникации, как записанной, так и происходящей в реальном времени», — говорится в отчёте.
Профессор компьютерной криминалистики Джон Саммонс (John Sammons) считает, что электронные устройства облегчат работу правоохранительных органов, если следователи найдут необходимые данные. «Для этого нужно знать, что они вообще там есть, — говорит он. — Большинству полицейских даже в голову не придёт искать улики в Fitbit или термостате». Есть и другая проблема — чтобы найти что-то важное, придётся перерыть огромные объёмы информации.
Защитники права на неприкосновенность частной жизни взволнованы тем, что гаджеты можно использовать для слежки за пользователями. По мнению активиста Американского союза борьбы за гражданские свободы Джея Станли (Jay Stanley), анализ данных Amazon Echo и других голосовых помощников должен подчиняться тем же законам, что и прослушивание телефонных разговоров — эта процедура проводится только с разрешения суда. «В вашем собственном доме вы должны находиться в условиях полной конфиденциальности», — комментирует Станли. «Нам крайне важно найти баланс между полезностью данных и доступом к ним правоохранительных органов, — отмечает руководитель форума „Будущее конфиденциальности“ Жюль Полонецкий (Jules Polonetsky). — Иначе люди не будут доверять этим устройствам».
В суде носимые гаджеты не всегда оборачиваются против своих владельцев. Личный тренер из Канады с помощью Fitbit пыталась доказать, что автомобильная авария нанесла серьёзный ущерб её здоровью и благополучию, сравнивая уровень активности до и после происшествия. К сожалению, о том, удалось ей это или нет, ничего не известно.
