Те, кто хотя бы немножко интересуются палеоантропологией, наверняка помнят, что денисовского человека описали по ДНК, выделенной из фаланги мизинца руки. Более эрудированные добавят, что мизинец принадлежал девочке, жившей не менее 50 тыс. лет назад. А самые любопытные зададут вопрос: где сейчас находится эта фаланга?
В самом деле, где? На фотографиях, которые мы можем найти, изображён крошечный кусочек, глядя на который, задумываешься: как они вообще определили, что это человеческая фаланга? И что от этой крохи осталось после проб на ДНК?
Вопросы правильные, ведь на фото находится только часть пазла. Оказывается, найденная в 2008 году в Денисовой пещере кость «Денисова 3» была распилена на две части, и у каждой из них своя непростая история. Академик Анатолий Деревянко, возглавляющий археологию в Сибири, послал эти части фаланги для генетического анализа в две разные лаборатории. Одна, меньшая, отправилась к палеогенетику Сванте Паабо (Svante Pääbo) в Институт эволюционной антропологии Общества Макса Планка (нем. Max-Planck-Institut für evolutionäre Anthropologie, MPI-EVA) в Лейпциге (Германия). Именно её анализ в 2010 году возвестил миру об открытии денисовца, и именно её мы видим на фотографиях. Вторую, более крупную концевую часть, получил генетик Эдвард Рубин (Edward Rubin) из Университета Беркли, Калифорния (The University of California, Berkeley). Тогда команда Паабо опередила Рубина, опубликовав сначала митохондриальный, а затем ядерный геном денисовца. Выяснилось, что денисовцы — загадочная группа гоминин, более родственная неандертальцам, чем сапиенсам, населявшая Азию десятки тысяч лет назад. А кроме того, денисовская примесь обнаружилась у жителей Меланезии, австралийских аборигенов, у населения востока Азии. С тех пор исследования денисовского наследия и поиски новых останков загадочных людей из Денисовой пещеры продолжаются. Но что стало с образцами? Об этом повествует новостная статья в Nature, а новому исследованию Денисова 3 посвящена публикация на сайте Science Advances.
В 2009 году Паабо высверлил кусочек кости для получения ДНК, а оставшаяся часть вернулась в Россию. Но у второго фрагмента Денисова 3 более сложная судьба. Из Беркли часть фаланги поехала в Париж, в Институт Жака Моно (L’Institut Jacques Monod), к палеогенетику Еве-Марии Гейгл (Eva-Maria Geigl). Французские специалисты предприняли попытку получить ядерную ДНК, но первые опыты закончились неудачей. Попытки продолжались, но тут по миру разлетелась весть об успехе команды из Лейпцига. Тогда Рубин попросил вернуть «Денисова 3», и кость полетела обратно в Штаты. Это ещё не всё — из Беркли уникальная фаланга отправилась в лабораторию древней ДНК Эске Виллерслева (Eske Willerslev) в Копенгагенский университет (дат. Københavns Universitet) в Дании. Увы, на этом след её теряется. Ни Рубин, уволившийся из лаборатории в Беркли, ни Виллерслев не ответили на запросы редакции Nature. Где же ты, половинка Денисова 3? Пылишься в хранилище Музея естественной истории в Копенгагене?
Про кость забыли до тех пор, пока в 2016 году Паабо не напомнил Еве-Марии Гейгл о незаконченном исследовании. К счастью, перед пропажей кости французы успели-таки взять образец для ДНК-анализа, сохранились и качественные микрофотографии находки (кстати, сделанные в России фото кости, когда она была ещё целой, тоже куда-то пропали). Пришло время довести начатое до конца. Французские учёные наконец получили из образца митохондриальную ДНК, которая, ожидаемо, совпала с мт-геномом «Денисова 3». Это и некоторые особенности секвенированных фрагментов ДНК убедили специалистов в том, что кость принадлежала тому же индивиду, что и фрагмент, исследовавшийся в Лейпциге. Кстати, в отличие от образца, попавшего к Паабо, эта часть кости была сильно загрязнена современной человеческой ДНК, относящейся к одной конкретной гаплогруппе. Поскольку такая гаплогруппа не встречается ни у кого из сотрудников Парижской лаборатории, фалангу успели испачкать до того, как она прилетела во Францию. Кто ты, русский археолог, чихнувший на бесценный образец?
В лаборатории Паабо с помощью компьютерной микротомографии была сделана 3D-модель меньшего фрагмента фаланги. Теперь эту модель совместили с французскими фотографиями остальной части и получили реконструкцию всей кости. Два блудных куска фаланги наконец воссоединились, хотя бы виртуально, и теперь специалисты смогли исследовать её строение — а это очень важно, чтобы получить хоть какое-то представление о том, каким был скелет денисовцев. В руках у учёных до этого были только зубы из Денисовой пещеры и половинка нижней челюсти из тибетской пещеры Байшия (Сяхэ). Зубы очень крупные, челюсть архаичная, напоминает азиатских Homo erectus. А что там, ниже челюсти?
Для начала, удалось уточнить возраст индивида. На снимках видно, что эпифиз (концевой отдел, формирующий сустав) кости уже прирос к остальной части, так что фаланга не принадлежала маленькому ребёнку. Специалисты прикинули, что на момент смерти денисовской девочке было примерно 13,5 лет — если она развивалась так же, как современный человек. Антропологи уверенно подтвердили, что концевая фаланга относится к мизинцу правой руки. Теперь денисовскую кость сравнили с образцами, относящимися к неандертальцам, древним и современным сапиенсам.
Результат получился неожиданным: практически по всем размерам косточка из Денисовой пещеры походила на фаланги современных людей, и даже для них она была довольно маленькой (не будем, правда, забывать, что Денисова 3 — это подросток). Мизинцы неандертальцев гораздо больше, да и форма у них другая — у этих древних людей пальцы заканчивались массивными фалангами с широкими, уплощёнными концами, а у денисовской кости кончик узкий.
Если соединить то, что теперь известно про анатомию денисовцев, то получался зубастый, мордастый троглодит с тонкими, изящными пальчиками.
Что же это получается? Генетически денисовцы более близкая родня неандертальцам, чем нам, но руки у них похожи на наши. Впрочем, можно вспомнить, что у ранних людей из Олдувая в Танзании или Дманиси в Грузии фаланги пальцев тоже не похожи на неандертальские. Конечно, мы ничего не знаем о строении пальцев рук Homo erectus — их, к сожалению, до сих пор не нашли. Но судя по всему, широкие уплощённые концевые фаланги — специфическая неандертальская особенность, которая развилась у них уже после того, как от их предков отделились и сапиентная, и денисовская ветви.
Не иначе неандертальцы своими ручищами вытворяли что-то такое, на что не был способен ни зубастый денисовец, ни высоколобый кроманьонец.
