Впервые в ходе научного исследования был зафиксирован факт изготовления и использования обезьянами бонобо сложных орудий в манере, подобной той, которая до сих пор считалась прерогативой архаичных гоминид-предков Homo и ранних представителей рода Homo. Также впервые была отмечена способность обезьян изготавливать и применять копья в социальной среде в целях нападения и обороны. «Я считаю, что эта работа сломает наши устоявшиеся взгляды относительно врождённых способностей и потенциала человекообразных обезьян — бонобо и шимпанзе», — говорит проводивший исследование Итай Роффман (Itai Roffman) из Института эволюции при Хайфском университете.
Интересно, что бонобо иногда считаются менее развитыми животными, чем шимпанзе. Известно, что шимпанзе в природе с помощью палок выкапывают клубни из земли,разоряют пчелиные ульи и удят термитов. Группы этих животных отличаются друг от друга поведением, это даже может рассматриваться как «культурное разнообразие». Известны группы, в которых обезьяны научились колоть орехи с помощью «молота и наковальни» из камней и пользуются заострёнными палками для охоты на животных, которые прячутся в дуплах деревьев. Бонобо известны как социальный вид, у которого центральную роль в социальной жизни занимает секс, заменяющий и вытесняющий агрессию в сообществе. Темой докторской диссертации Роффмана стали разнообразные признаки шимпанзе и бонобо, связывающие их с ранними хомо. Три года назад Роффману удалось показать, что два бонобо способны изготовить и использовать ряд каменных орудий, характерных для ранних хомо, для того, чтобы добраться до труднодоступной пищи в природных условиях. Эти два бонобо, Кандзи и Пан-Баниша, выросли в человеческой среде и даже научились пользоваться компьютеризированной системой символов, позволяющей им общаться с людьми.
В текущем исследовании, отчёт о котором недавно опубликован в American Journal of Physical Anthropology, Роффман и его коллеги хотели проверить, обладают ли другие бонобо, живущие в заповедниках и зоопарках, такой же способностью к выполнению сложных последовательных действий при решении проблем, связанных с добыванием пищи. Изучалась группа из восьми бонобо, обитающая в зоопарке Вупперталя (Германия) и группа из семи бонобо в заповеднике Iowa Primate Learning Sanctuary в штате Айова (США). Во вторую группу входят Кандзи и Пан-Баниша. Обе группы были поставлены в сходные условия: они должны были добираться до еды, преодолевая трудности. Пища либо была закопана глубоко в землю (покрыта слоем камней разных размеров), либо скрыта внутри крупных костей копытных (заполненных сухофруктами для моделирования костного мозга), или внутри небольших бетонных капсул. Помимо камней, у бонобо был доступ к другим природным материалам — зелёным веткам различных размеров и оленьим рогам.
В течение нескольких дней бонобо в американском заповеднике начали изготовлять и использовать соответствующие задаче инструменты в преднамеренной и планомерной форме. Например, они поняли, что для того, чтобы добраться до еды под землёй, они должны работать в несколько этапов (выполнять конкретную цепочку действий) с помощью определённого набора инструментов. Во-первых, они удаляли слой камней руками и палками, также для этого использовались оленьи рога. Добравшись до слоя мягкой почвы, они манипулировали короткими палками, ковыряясь ими в земле. Потом они расширяли и углубляли отверстия с помощью крупных ветвей, используемых как лопаты, а оленьи рога использовались в качестве мотыги. Наконец, обезьяны добывали пищу с помощью длинной ветки, используя её как рычаг. Камни и оленьи рога служили молотками для разбивания костей копытных или бетонных капсул. Бонобо из зоопарка также выполнили задачу по добыче пищи, но для этого им потребовались не дни, а месяц. Производительность их труда оказалась значительно ниже, чем у особей, живших в природной среде.
Впервые получены доказательства тому, что и другие виды, не только архаичные предки из рода Homo могли умело использовать древние орудия труда. Как отмечает Роффман, «бонобо показали, что как только у них появляется мотивация, они действуют подобно архаичным предкам людей, что логично, так как шимпанзе и бонобо — генетически родственные нам виды».
Роффман отмечает, что парантропы, которые жили 2—1 млн лет назад в саванне с ограниченными ресурсами, использовали когнитивный и культурный потенциал, который позволил им разрабатывать стратегии, помогавшие им выживать и конкурировать с другими видами гоминид, что привело в конечном итоге к появлению в ходе эволюции современных людей. Бонобо не живут в районах, бедных ресурсами, но имитация таких условий (требующих от обезьян усилий для получения еды) позволила доказать, что они способны выполнять задачи, которые до сих пор считались отличительной чертой наших ранних предков-хомо. «До сих пор только несколько групп бонобо, живущих в природе, изучены, — объясняет Роффман. — Эти группы живут в районах, богатых ресурсами, и в предыдущих исследованиях были сделаны выводы о виде в целом на основе недостаточно полных данных».
Существенная разница в способностях бонобо из заповедника и из зоопарка объясняется тем, что в условиях неволи потенциальные возможности человекообразных обезьян не развиваются из-за отсутствия надлежащей естественной среды. Но, несмотря на это, один из бонобо из группы, живущей в зоопарке, показал необычные способности. Доминирующая самка Задар выбирала и обрабатывала самые длинные палки — удаляла ветки и обдирала кору, и использовала зубы, чтобы заточить их. Каждый раз, когда приближался учёный, она пыталась достать его получившимся «копьём» через решётку. Шимпанзе с помощью «копья» охотятся на животных, скрывающихся в дуплах деревьев, но не используют эти орудия в социальном контексте атаки и защиты. Роффман предполагает, почему такое поведение было отмечено именно в зоопарке: «Условия там не способствуют прямому личному контакту и снятию стресса, там трудно подружиться с животными, в отличие от замечательного общения с бонобо в заповеднике. В зоопарке я был нарушителем, который навязчиво вторгается в частную жизнь. Это показывает, насколько даже вид, который считается мирным и неконфликтным, становится агрессивным и подозрительным в социальном контексте лишения свободы и недоверия к людям», — заключил Роффман.
