Комментаторы на различных социальных платформах регулярно знакомят нас с элементами нарратива, бытующего среди людей, которые, с одной стороны, многим интересуются, с другой же — не владеют аппаратом, позволяющим отделять собственно научное знание от разнообразной чепухи. Время от времени мы эту чепуху по комментариям собираем и стараемся разъяснить, почему это именно чепуха, мифы. И вот настало время мифов про Монгольскую империю.
Миф первый — «Монголы были дикими кочевыми кое-как вооружёнными скотоводами, они не могли никого завоевать»
В действительности, как отмечает современный историк Р.П. Храпачевский, у монголов, во-первых, существовала собственная металлургия, а во-вторых — они также пользовались продукцией, произведённой народами, живущими с ними по соседству, пополняя и в самом деле имевшийся у них недостаток изделий, изготовленных из железа:
«Тут нужно отметить, что хотя сами монголы имели довольно развитое кузнечное дело, мощности собственного производства были относительно малыми, так как не имелось в достаточном количестве кузнецов среди населения, основным занятием которого было скотоводство, охота и набеги. Сам же уровень развития железоделания, кузнечного и оружейного ремесла у монголов был достаточно высоким. Даже в монгольском эпосе, отражавшем главные этапы этногенеза монголов, сохранились сведения о древних корнях монгольского мастерства в выплавке и обработке железа, которым владели их предки: «И [вот] они нашли одно место, бывшее месторождением железной руды, где постоянно плавили железо. Собравшись все вместе, они заготовили в лесу много дров и уголь целыми харварами, зарезали семьдесят голов быков и лошадей, содрали с них целиком шкуры и сделали [из них] кузнечные мехи. [Затем] заложили дрова и уголь у подножия того косогора и так оборудовали то место, что разом этими семьюдесятью мехами стали раздувать [огонь под дровами и углем] до тех пор, пока тот [горный] склон не расплавился. [В результате] оттуда было добыто безмерное количество железа и [вместе с] тем открылся и проход. Они все вместе откочевали и вышли из той теснины на простор степи… Вследствие этого [люди] не забывают о той горе, плавке железа и кузнечном деле, и у рода Чингиз-хана существует обычай и правило в ту ночь, которая является началом нового года, приготовлять кузнечные мехи, горн и уголь; они раскаляют немного железа и, положив [его] на наковальню, бьют молотом и вытягивают [в полосу] в благодарность за свое [освобождение]» [37, с. 154—155]. Недостаток собственного производства восполнялся привозом — ближайшие соседи, кидане, бохайцы и чжурчжэни обладали развитой металлургией и охотно торговали ее изделиями с монголами».
Кроме того, как отмечает в своём исследовании Р.П. Храпачевский, в ходе завоеваний монголы систематически захватывали в покоренных ими государства ремесленников, чтобы те обслуживали потребности их войск в оружии:
«Уже результаты первого набега на оседлое государство подвигли Чингисхана серьезно заняться обучением своей армии способам взятия укреплений. Успеху в этом предприятии способствовало то, что тангуты обладали как осадными технологиями неплохого уровня, так и практическим опытом их применения. Их достижения и в том, и в другом стали доступными монголам в 1205 г., когда они захватили огромное число пленных тангутов. Учитывая то, что монголы уводили с собой в первую очередь ценных специалистов и ремесленников, нельзя сомневаться, что среди них имелось определенное число потенциальных инструкторов и мастеров осадного дела, способных передать в руки монголов нужные сведения и навыки, — данная практика монголов подтверждена многими источниками. В частности, Плано Карпини писал: «В земле Саррацинов и других, в среде которых они являются как бы господами, они забирают всех лучших ремесленников и приставляют их ко всем своим делам» [12, с. 58]. Нетрудно видеть, что те осадные средства, которые монголы еще не имели на вооружении (подкопы, осадные башни и простые камнеметы и аркбаллисты), можно было перенять довольно быстро от пленных тангутов сразу после первого набега на Си Ся. Кроме того, они наверняка разжились и трофейной техникой — при сдаче крепости сохранение камнеметов и прочей техники для передачи ее победителю входило в стандартные условия капитуляции [202, с. 253—254]».
«Поход против хорезмшаха показал значительно возросшее умение монголов брать города — тому способствовало уверенное освоение монголами китайской традиции (во всех вариантах — тангутской, чжурчжэньской и собственнно китайской) и появление у них через каракиданей и уйгуров еще более мощной камнеметной техники. По ходу похода в богатые городские оазисы Средней Азии монголы набирали трофеи, силой уводили мастеров и ремесленников. Разумеется, не только силой брались монголами у мусульман специалисты и трофейные катапульты, но были и добровольцы: к ним приходили на службу даже целые подразделения как катапультеров (выше уже упоминался сарханг Хабаш с отрядом катапульт на службе монголов [23, с. 93]), так и огнеметчиков. Все это к середине 1220-х годов значительно увеличивало возможности монголов по взятию укреплений и городов. Размах использования монголами всей этой техники можно увидеть на примере осады Нишапура: «Они находились здесь, пока не восполнили недостатка в осадных орудиях: защитных стенах, подвижных башнях, катапультах и таранах. Они направились к Нишапуру и в тот же день установили двести катапульт с полным оснащением и метали из них. Через три дня они овладели им» [23, с 94]».
«2) В 1207 г. последовал второй поход на Си Ся, который возглавлял лично Чингисхан. Несмотря на высказывающееся предположение [117, с. 149], что он был вызван неуплатой дани, которое основывается на сообщении Рашид ад-Дина: «Осенью, так как [племена] области Тангут постоянно бунтовали, не платили дани [мал] и не выказывали должного уважения, Чингиз-хан вторично выступил на войну против них и в ту пору покорил всю эту область» [38, с. 151], есть сомнение, что это было причиной, а не просто предлогом к выступлению. По-видимому, целью был в первую очередь масштабный разведывательный поход на тангутов. В ходе его были также получены крупные трофеи и большое число пленных, главным образом ремесленников и военных специалистов. Этим его значение не исчерпывается — он оказался еще и проверкой возможностей монгольской армии перед решительной атакой на тангутов двумя годами позже».
«В это время обсервационный корпус Чагатая и Угэдэя овладел Отраром, город был взят комбинацией осады на измор и череды штурмов — хотя монголы и понесли большие потери, но и защитники города были перебиты все до единого. Отрар был полностью разрушен, мастера и ремесленники были отправлены в Монголию, а остальные жители пошли в хашар».
«Осажденный Самарканд не смог устоять — попытка вылазки обернулась уничтожением значительной части гарнизона и город сдался 17 марта 1220 г. Разоружившиеся тюркские воины были перебиты по приказу Чингисхана (по РД всего более 30 000 человек, [38, с. 208]), тысячи ремесленников были угнаны в рабство, а за выкуп остальных монголы потребовали 200 тыс. динаров [68, с. 146]».
Монголы были не только вооружены по последнему слову тогдашней военной техники, но и надёжно защищены, что подтверждается как монгольскими, так и немонгольскими источниками:
«Существование ламеллярного доспеха отражено в собственно монгольском источнике, т. е. в «Сокровенном сказании», где имеется описание внешности Чжамухи: «Жесткий походный тулуп свой одел… Панцырь ремнями прошитый» [16, с. 101]. По сообщению Пэн Дая [китайца], лучшие воины имели доспех из «скрепленных кож», который назывался «латы ивовых листьев» или «латы, свитые из ремней» [54, с. 18а, 21а]. Панцири-хуяги азиатских кочевников известны как по письменным источникам, так и по археологическим находкам, их описание в самом общем виде повторяется у европейских хронистов: «Одеты в бычьи шкуры, защищены железными пластинами… Со спины они не имеют доспехов, спереди, однако, доспехами защищены» [21, с. 137] (ср. аналогичное описание в «Анналах Бертонского монастыря»: «Доспехи у них сделаны из многослойной кожи, и они почти непробиваемые» [2, с. 182])».
Подробнее о монгольских доспехах тех времён см. здесь и здесь.
Миф второй — «Не осталось материальных следов монгольского нашествия»
Монгольское нашествие на русские земли в 1237—1240 годах оставило следы, надёжно фиксируемые современной археологией — в частности, следы разгрома монголами таких русских городов, как Ярославль, Владимир, Тверь, Торжок, где найдены материальные свидетельства разрушения данных городов и массового убийства русского мирного населения захватчиками; найдено там и монгольское вооружение [1, 2]. Не стоит забывать и о том, что существовавший у монголов похоронный обряд включал в себя намеренное сокрытие останков покойного, чтобы их невозможно было обнаружить:
«Впрочем, говоря о малом количестве таких «верховых бойцов», следует принимать во внимание и обычай обращения с телом погибшего соплеменника, о котором писал еще Фома Сплитский (1200—1268) в своей «Истории архиепископов Салоны и Сплита», важнейшем документе о войне монголо-татар в Венгрии в 1241 году: «Сами татары неохотно подвергают свою жизнь опасности, но если кого-либо из них настигнет смерть в бою, они тут же хватают его и, перенеся в укромное место, зарывают в землю, заравнивая могильный холм и утрамбовывая это место копытами лошадей, чтобы не было заметно следов погребения«. О таком же обычае похорон умерших пишут и другие авторы того периода. Вот так, например, написали об этом в своих заметках о «чёрных татарах» два китайских дипломата (первый отчёт сделан в 1233 году, дополнен в 1236 году): «У их могил нет курганов. Вытаптывают [могилу] лошадьми, чтобы [она] была похожа на ровное место» (Хэй-да ши-люэ (Краткие сведения о чёрных татарах)). Поэтому для современной археологии тайный характер татаро-монгольских погребений является практически общеизвестным фактом».
Миф третий — «Нет никаких синхронных письменных источников, подтверждающих монгольские завоевания»
На самом деле, это не так. Достаточно вспомнить таких знаменитых западноевропейских авторов, как папский дипломат Плано Карпини («История монголов») и посол французского короля Гильом де Рубрук («Путешествие в восточные страны»). В целом военно-политическая деятельность монголов нашла отражение в китайских, японских, арабо-персидских, армянских, древнерусских и западноевропейских источниках, сравнительному анализу которых посвящена работа Ю.И. Дробышева «Образ монгольских завоевателей в западных и восточных источниках (Опыт сравнительного анализа)». Все они сообщают информацию схожего характера — о широкомасштабных завоеваниях, осуществлённых Монгольской империей, управляемой Чингисханом и его наследниками.
Текст письма:
«По благоволению приказа Высочайшего Неба, император Великого Монгольского государства шлёт это письмо королю Японии.
С древних времен суверены малых стран, чьи территории были рядом друг с другом, расценивали как свой долг укреплять мирные отношения с помощью поддерживания доброго доверия. Куда уж более таким образом [должно это применяться в этом случае], раз предки Наши получили ясный мандат от Неба и завоевали весь Китай, и те из далёких мест и других регионов, что боятся Нашего величия и принимают Нашу добродетель, бесчисленны.
Когда впервые Мы взошли на престол, в то время как неповинный народ Кореи долго страдал от наконечников копий и стрел, Мы немедленно отправили солдат и вернули их пограничные крепости и отправили их старых и молодых назад [по их домам]. Корейский суверен и подданные (его) пришли к Нашему двору, чтоб выразить свою благодарность. Хотя по правде мы были сувереном и подданным, мы были счастливы как отец и сын. Мы верим, что подданные ваши уже знают это.
Корея есть Наша восточная граница, Япония близка к Корее. От основания вашей страны вы также иногда имели контакт с Китаем, но к Нам вы не отправили даже посла с одной телегой, чтобы выразить дружественные [намерения].
Опасаясь, что ваше королевство знает это, но не обдумало это [тщательно], Мы специально отправили посла с письмом объявить Наше намерение. Мы надеемся, что в дальнейшем мы обменяемся приветствиями и установим дружественные [отношения], чтобы иметь взаимную привязанность и дружбу. Мудрец относится ко всем в пределах четырёх морей как к семье; может ли быть принципом семьи не обмениваться дружественными [приветствиями]?
Что же до использования солдат и оружия, кто же захочет этого?
Король, подумайте над этим». (Подробнее см. здесь.)
Японский император не ответил на это письмо. В 1274 году монголы вторглись в Японию.
Миф четвёртый — «Не осталось никаких лингвистических следов монгольского владычества над Русью, в отличие от следов взаимодействия русских с тюркскими народами»
Во-первых, не стоит забывать, что бо́льшую часть населения Улуса Джучи — той части Монгольской империи, что известна массовой аудитории под названием «Золотой Орды» — и составляли не монголы, а тюрки, и этот регион был также известен под названием «Дешт-и-Кипчак» (Кипчакская, то есть половецкая, степь). До монголов эти земли были населены такими тюркскими народами, как половцы, башкиры, булгары. В западных улусах Монгольской империи, таких как улус Джучи, улус Чагатая (бо́льшая часть современной Средней Азии) и ильханат Хулагу (современный Иран и смежные земли), монгольская аристократия постепенно тюркизировалась, что сопровождалось также принятием религии, распространённой среди тюрок — ислама:
«Таким образом, при правлении монголов произошли два крупных внутренних и внешних социальных изменения — их тюркизация и исламизация. Другой гранью ассимиляции Чингизидов с местным окружением была религия. По мнению Р. Амитаи, этот процесс получил некоторое рассмотрение в современных исследованиях, хотя все еще не хватает всестороннего его изучения. «Короче говоря, мы можем отметить, что около 1300 г., судя по всему, большинство монголов на Ближнем Востоке официально приняли ислам и практиковали его в той или иной форме. Здесь не место обсуждать истоки этого важного и интересного процесса, природу Ислама, принятого монголами, их понимание новой религии и продолжающейся практики старых форм ритуала и веры вместе с новой верой. Отмечу, однако, что примерно в это же время подобные процессы происходили как в Трансоксании, у Чагатайских монголов (Biran, 2002), так и в Золотой Орде в степях к северу от Черного и Каспийского морей» (Amitai-Preiss, 2004, р. 3-4)».
Во-вторых, в русском языке вполне себе существуют термины, заимствованные из монгольского. Монгольское происхождение (от «хуяг») имеет название русского доспеха «куяк». Русское «захолустье» — от монгольского «заха улус» (дальний улус, крайнее пограничное селение). Неплохо чувствуют себя в русском языке и монгольские «барс», «мерин», «тайга», «терем». Русское «таможня» произведено от монгольского «тамга», печать. Подробнее см. статью «Монгольские слова, оставшиеся в русском языке».
Миф пятый — «Столица Золотой Орды была в Поволжье, а значит, Золотая Орда не имеет к монголам никакого отношения»
Золотая Орда (Улус Джучи) с её поволжскими городами, такими как Сарай-Бату и Сарай-Берке — это лишь ближайший к Руси улус Монгольской империи. Столица всей Монгольской империи, Каракорум (именно туда первоначально ездили за ярлыками такие русские князья, как Александр Невский и его отец Ярослав Всеволодович, а также, например, грузинские цари Давид VI Нарин и Давид VII Улу), находившаяся в Монголии, давно раскопана археологами — как и монгольские городища у Чин-Тологоя, Хадасана и т.д. Подробнее о результатах соответствующих раскопок см. сборник «Древнемонгольские города» под редакцией С. В. Киселёва.
Миф шестой — «Это вообще были не монголы, а войска Ведической Руси, пришедшие из Великой Тартарии»
Этот миф вообще не имеет к реальности никакого отношения, поскольку земли Поволжья, Урала, Сибири и Дальнего Востока были присоединены и освоены Россией лишь в XVI—XIX веках. Что до гипотетической «Великой Тартарии», то, хотя данный термин действительно существовал (вот только в западноевропейской, а не в русской картографии), обозначал он отнюдь не государство, а географический регион:
«…Великой Тартарией зовётся вся часть нашего континента между восточным морем к северу от Японии, Ледовитым морем, Московией, Каспийским морем, Моголами, королевством Аракан рядом с Бенгалией, королевством Ава, Китайской империей, королевством Корея; на западе Великая Тартария ограничена Московией, Каспийским морем и частью Персии; с юга — той же частью Персии, Моголами, королевствами Аракан и Ава, Китаем и Кореей; с востока — восточным морем, а с севера — Ледовитым морем. Вся эта обширная область когда-то была поделена между бесчисленными правителями, а сегодня почти полностью объединена под властью императора Китая или царей Московии. Только несколько областей не подчиняются одной из двух империй: страна Узбек, часть страны калмуков или калмаков, Тибет, несколько маленьких государств в горах в стороне королевства Ава и к западу от провинции Сычуань».
Подробнее об истории употребления термина «Тартария» см. по ссылке.
Миф седьмой — «Если в летописных миниатюрах русские и татары изображены примерно одинаково — значит, русские и татары были одним этносом»
Во-первых, на некоторых изображениях различия всё же присутствуют, то есть автор знал о различиях между русскими и татарами:
«Лишь в чрезвычайно редких случаях иллюстраторы Свода делают попытку передать монгольский тип лица или какую-нибудь иную реалистичную деталь. Длинные усы и чуть раскосые глаза выделяют, например, татарского мурзу Челубея в изображении его поединка с иноком Александром Пересветом на Куликовом поле или царевича Мустафу в сцене битвы на реке Листани в 1443 г. Можно предположить, что к подобным средствам художественного выражения авторы миниатюр прибегали в тех случаях, когда хотели подчеркнуть необычность, экстраординарность события. Именно к таковым, без сомнения, относятся и поединок русского воина-монаха с татарским богатырем на Куликовом поле, и гибель ордынского царевича в ожесточенной зимней битве на Листани с великокняжескими полками, отрядами рязанских казаков (первое их упоминание в русских источниках) и мордвы».
Во-вторых, подобное сходство в изображениях русских и татар могло иметь другие причины:
«На всем протяжении Свода прослеживается строгая закономерность в изображениях двух больших групп исторических персонажей, которые можно с некоторой долей условности охарактеризовать как «западную» и «восточную». Наиболее наглядной является типология головных уборов (шлемов) в батальных сценах, проанализированная А. В. Арциховским. Это, с одной стороны, классические русские сфероконические шлемы-шишаки, хорошо известные по археологическим материалам. В таких шишаках изображаются представители востока — воины из Руси и других православных стран (византийцы, сербы, болгары), а также из Золотой Орды. В миниатюрах Свода им противопоставлены выходцы из западных земель — немцы, шведы, норвежцы, поляки, венгры, отличительным признаком которых являются круглые шлемы».
Наконец, не стоит забывать, что Лицевой летописный свод создавался уже во второй половине XVI (!) века, в правление царя Ивана IV Грозного, спустя почти век после падения ордынского владычества над Русью и три века — после монгольских завоеваний.
Миф восьмой — «Миф о монголо-татарском иге создали немцы-Романовы в неких корыстных идеологических целях, сфальсифицировав русские летописи»
В действительности, как уже отмечалось, информация о монгольских завоеваниях содержится в таком количестве исторических источников столь разных народов, что их скоординированная фальсификация представляется технически невозможной. Кроме того, бо́льшая часть древнерусского летописания создана до воцарения Романовых. Собственно при Романовых были созданы лишь Патриаршие летописные своды.
Миф девятый — «Если монголы были столь успешными завоевателями, почему же они, покорив множество азиатских стран и Русь, не пошли дальше в Европу?»
Во-первых, в 1240—1242 годах монголы совершили успешный поход в Европу, в ходе которого дошли до самого Адриатического моря. Во-вторых, поход был прекращён лишь в связи со смертью хана Угэдэя и необходимостью избрания нового хана:
«Повернул назад Батый только потому, что получил известие о смерти хана Угедэя. Смерть монгольского хана всегда останавливала военные действия монголов, где бы они ни были, так как князья должны были спешить на курултай, для избрания нового хана <…> в течение пяти лет хан все еще не был избран».
Миф десятый — «Если монголы были столь успешными завоевателями, то почему же Монголия сейчас маленькая бедная страна?»
Кочевые империи, как показывает практика, неустойчивы и быстро разрушаются; распалась и Монгольская империя (хотя в землях бывшей Золотой Орды, включая, например, территории современных Казахстана и Крыма, Чингизиды сохраняли власть ещё много веков), тем более что, как уже упоминалось, в западных её улусах монгольская элита постепенно тюркизировалась. От таких знаменитых кочевых народов, как гунны и авары, вообще ничего не осталось — в древнерусской «Повести Временных Лет» приводится пословица «Погибоша аки обре» [авары], однако часто ли даже в современной России вспоминают об этой пословице? Такие великие кочевые империи, как Тюркский каганат (552—603), Восточно-Тюркский каганат (603—630), Западно-Тюркский каганат (603—658) и государство Сельджукидов (1037—1194), исчезли — и не имеют политических наследников с прямой преемственностью, пусть даже потомки населявших их народов живут до сих пор и во многом сохраняли свою культуру (нынешняя Турция может считаться наследником Сельджукидов довольно условно, так как она основана не турками-сельджуками, а турками-османами). На этом фоне судьба монголов, у которых и по сей день имеется собственное государство, представляется гораздо более удачной. Между прочим, площадь современной Монголии — 1 564 000 квадратных километров, это больше, чем Франция, Испания, Португалия, Австрия, Дания, Чехия и Словакия вместе взятые. Не такая уж и маленькая страна.
Ну и что касается бедности, здесь тоже всё относительно. Экономика Монголии растёт. Страна активно экспортирует шерсть (около пятой части всего мирового кашемира-сырца), уголь, медно-молибденовую руду. Этой осенью пущена в эксплуатацию новая 233-километровая железная дорога в Китай. В следующем году планируется запуск пограничного перегрузочного терминала (у монгольской и китайской железных дорог разная ширина колеи). В западной прессе Монголию часто называют «азиатским волком» (по аналогии с «азиатскими тиграми» 1990-х: Южной Кореей, Гонконгом, Тайванем и Сингапуром), а экономические эксперты отмечают (хоть и с оговорками), что она, вероятно, находится в шаге от огромных богатств.
Разумеется, мы здесь рассмотрели не все мифы о Монгольской империи и монголах. Есть и другие. И если наши комментаторы проявят упорство в их продвижении, мы доберёмся и до них.
