Гай Руло (Guy Rouleau), директор Монреальского неврологического института Университета Макгилла (MNI), раздосадован тем, как медленно результаты неврологических исследований внедряются в клиническую практику.
«Мы действительно хреново работаем, — говорит он, — Не потому, что мы не пытаемся; это связано со сложностью проблемы». Теперь сотрудники MNI решили испробовать радикальное решение: начиная с этого года, вся их работа будет соответствовать принципам «открытой науки», все данные и результаты исследований будут в свободном доступе на момент публикации, институт не будет патентовать свои открытия. Хотя некоторые масштабные международные проекты (например, Human Genome Project) давно уже полностью открыты, MNI будет первым научным институтом, пошедшим по этому пути. Открытие доступа к образцам тканей в биобанке института и к его обширному хранилищу сканов мозга, как надеется Руло, существенно повлияют на нейронауку — и на скорость исследований, и на время внедрения их результатов во врачебную практику.
После года консультаций среди сотрудников института, почти все — около 70 главных исследователей и около 600 других преподавателей и научных сотрудников — согласились участвовать. В течение ближайших 6 месяцев отдельным подразделениям надо будет утрясти детали того, как именно каждое из них будет обеспечивать, чтобы его работа соответствовала разработанным институтом руководящим принципам открытости. Последние включают свободное распространение всех результатов, данных, программного обеспечения и алгоритмов; от исследователей из других институтов, работающих в коллаборации с MNI, также будут требовать соответствовать принципам открытости.
Руло признает, что отказ от патентования открытий может означать для MNI отказ от доходов. Но он считает, что открытия, находящиеся на самых ранних стадиях, не стоит защищать. «У сотрудников института есть изрядное количество патентов, но результаты не были особенно полезными, — говорит он, добавляя, что институт должен предоставить достаточно данных, которые можно использовать для разработки действенных лекарственных средств. «В конце концов, что является смыслом нашего существования? Это всё для ускорения науки, а не для зарабатывания денег».
Сейчас MNI разрабатывает механизмы контроля эффективности эксперимента: насколько часто открытыми ресурсами института будут пользоваться сторонние исследователи, будут ли на основе этих данных разработаны новые лекарства и терапии. Руло считает, что выводы об успешности модели open science, можно будет сделать через пять лет.
