В середине 90-х в национальном парке Гуанакасте в Коста-Рике выгрузили несколько тысяч тонн апельсиновых корок и мякоти. Это «варварство» на самом деле было частью продуманного экологического эксперимента. Однако проект оказался слишком инновационным для своего времени — вокруг него разгорелся юридический конфликт и, в конце концов, эксперимент пришлось остановить. О куске земли и кучах биомусора надолго забыли — до тех пор, пока учёные не посетили это место 16 лет спустя. Они обнаружили, что на бесплодной прежде почве выросли густые леса — деревьев здесь было больше, чем на «нормальных» участках того же парка. Результаты исследований учёные опубликовали в журнале Restoration Ecology.
В начале 90-х производитель апельсинового сока Del Oro (?Grupo del oro?) приобрёл землю в Коста-Рике на границе с национальным парком Гуанакасте. К 1995 году апельсины выросли, и компании пришлось задуматься о том, как утилизировать отходы. Del Oro собирались построить установку по переработке корок и мякоти в корм для скота — на это ушли бы миллионы долларов. Тогда экологи из Пенсильванского университета Даниэль Янцен (Daniel Janzen) и Винни Халлвакс (Winnie Hallwachs) предложили Del Oro выгодную сделку: производитель отдаёт парку кусочек лесистой земли, а в обмен на это получает право бесплатно утилизировать биологические отходы в специально отведённых местах. Таким образом учёные пытались улучшить состояние почвы, которая в результате чрезмерного выпаса и обработки огнём стала неплодородной.
Del Oro подписала контракт и отгрузила 12 000 тонн апельсиновых корок и мякоти. Но спустя год компания TicoFruit, конкурент Del Oro, подала в суд, заявляя, что производитель «загрязняет» парк. После череды разбирательств проект закрыли и о «свалке отходов» забыли. В 2013 году Янцен и его коллеги решили вернуться на место и посмотреть, как изменилась почва за 16 лет.
«Всё настолько заросло деревьями и ползучими растениями, что я едва мог разглядеть семифутовый (чуть больше 2 метров) указатель с яркой жёлтой надписью, находившийся всего в нескольких футах от дороги», — рассказывает член научной группы Тимоти Тройер (Timothy Treuer). «На соседних полях я шёл по камням и мёртвой траве, но здесь мне приходилось продираться через подлесок и прорубать путь сквозь ползучие растения», — добавляет его коллега Джонатан Чой (Jonathan Choi).
Чтобы понять, как изменилась почва, учёные сравнили два набора проб. Несколько образцов ещё в 2000 году взяла Лаура Шанкс (Laura Shanks) из Белойт Колледжа (Beloit College) — эти данные ранее не были опубликованы — другие получили в 2014. Исследователи так же оценили состояние растительности: разделив участок параллельными линиями, они измерили диаметр деревьев, определили их видовую принадлежность и расставили на них метки. Для сравнения такие же измерения провели на участке по другую сторону дороги — там, где апельсиновых корок никогда не было.
Анализ показал, что на месте скопления отходов выросло на 176% больше биомассы, чем на соседнем поле. Видовое разнообразие деревьев там было выше, а почва — богаче. «Источниками множества экологических проблем становятся корпорации, которые, справедливости ради, производят то, что нужно людям, — комментирует Дэвид Уилков (David Wilcove), один из авторов работы. — Но огромное количество этих проблем можно было бы сгладить, если бы частный сектор и специалисты по проблемам окружающей среды работали вместе. Я уверен, что мы найдём возможность использовать «остатки» промышленного производства для того, чтобы вернуть тропические леса. Это переработка в лучшем её проявлении».