За последние несколько десятилетий стало очевидно, что инновации являются движущей силой развития современной экономики в большей мере, чем капитал и рабочая сила. Применение технологических ноу-хау и научных открытий компаниями, различными институтами и государственными учреждениями в развитых странах мира составляет более половины всего экономического роста. Исследование инноваций стало отдельной, жизненно важной областью научных знаний, ввиду плодотворного влияния на создание капитала в целом и занятость рабочей силы в частности, а также способности инноваций вызывать циклические, эволюционные вспышки деловой активности.
У исследователей уже не вызывает сомнений факт, что каждая волна промышленной активности (впервые такие волны, или циклы, были выделены русским экономистом Николаем Кондратьевым в 1925 году) имеет свой неповторимый характер. Как правило, долгий экономический подъём происходит в начале цикла, когда появляется новый набор технологий, к примеру: пар, железные дороги и промышленное производство стали в середине XIX века; электроэнергия, химикаты и двигатель внутреннего сгорания в начале XX века. Этот всплеск инноваций стимулирует инвестирование и активизирует экономические процессы, поскольку успешные участники получают повышенную прибыль, устанавливают отраслевые стандарты и устраняют слабых конкурентов, утверждая себя в качестве доминирующих поставщиков.
С течением времени технологии совершенствуются, а экономический бум исчерпывает свой потенциал, что приводит к снижению инвестиций. После замедления роста наступает неизбежный спад. Вслед за ним следует волна новаторства, которая неизбежно разрушает старый способ производства и создаёт условия для нового подъёма, — процесс, для которого австрийский экономист Йозеф Шумпетер ввёл особый термин — «творческое разрушение».
Ещё в конце 1990-х годов Babbage (Блог о технологиях журнала The Economist. — Прим. XX2 ВЕК) заметил, что волны инноваций начали ускоряться (см. статью «Поймать волну» от 18 февраля 1999 г.). В начале 1920-х годов новые циклы промышленной активности, обозначенные Кондратьевым, прибывали каждые 50—60 лет. К концу 1990-х годов скорость прихода новых всплесков промышленной активности удвоилась. Спустя 15 лет частота их появления увеличилась ещё в два раза. В наше время волны инновационной деятельности поднимаются каждые 10—15 лет.
Это неудивительно.
Вместо того чтобы положиться на волю случая и не вмешиваться в ход событий, все крупные индустриальные страны теперь предпочитают иметь в своём распоряжении огромное количество инженеров и учёных, которые внимательно анализируют литературу на предмет идей, способных создать революционные инновации и новые рынки. Наряду с этим, развитие социальных сетей позволило деньгам и таланту объединять свои усилия для создания мощного инновационного процесса. Кроме того, современные широкие каналы связи являются гарантией того, что любой новый способ производства мгновенно станет известен всем заинтересованным лицам.
В некоторых случаях даже слишком известен.
И действительно, повышенное внимание ко многим зарождающимся технологиям, особенно на ранних стадиях развития, может сыграть злую шутку и оказаться весьма дорогостоящим и отвлекающим фактором для неосторожных. У компаний, находящихся на передовой линии разработки новой технологии, могут возникнуть трудности при отфильтровывании важных сообщений от шума и путаницы, что разорвёт связь ожиданий с действительностью. Полагая, что некоторые развивающиеся технологии (например, 3D-печать) могут в корне изменить отрасль, компании начинают проводить агрессивное инвестирование и вкладывать огромные средства. Впоследствии, если влияние новой технологии будет меньшим, чем ожидалось, такое поведение может привести к краху.
Чтобы помочь компаниям справиться с подобными ожиданиями, исследовательское и консалтинговое агентство Gartner, специализирующееся на рынках информационных технологий, создало набор инструментов для принятия решений, основанных на так называемом «цикле зрелости технологий». Последние 20 лет компания производила ежегодное документирование циклов зрелости различных технологий, представляющее собой краткий обзор текущего состояния, к которому пришли некоторые из них по сравнению с предыдущим годом, на каком этапе инновационного цикла они находятся в настоящее время и как долго (если вообще) они будут развиваться до состояния технологической зрелости. Опубликованная 11 августа подборка оценивает перспективы развития около 2000 технологий, комплексно сгруппированных в 119 сфер интересов. На приведённом выше графике (Рис. 1 в начале статьи) точками на кривой отмечены основные этапы развития в этом году, каждая из этих точек упорядочена по прогнозируемому времени достижения технологической зрелости.
Каждый цикл зрелости технологии показывает, как меняются ожидания в течение пяти ключевых этапов её жизненного пути. Первая фаза, именуемая «Технологический триггер», наступает сразу при появлении инновации, когда выходят первые публикации о новой, многообещающей технологии. Несмотря на то, что продукт даже не существует, а коммерческая целесообразность технологии практически не доказана, интерес СМИ начинает набирать обороты.
В высшей точке цикла, которая называется «Пик завышенных ожиданий», происходит громкое публичное освещение историй успеха, в то время как десятки неудач оглашаются гораздо реже. Во время второй фазы к процессу подключаются первые крупные приверженцы, порождая всё новые публикации и заголовки.
Во время третьей фазы, именуемой «Избавление от иллюзий», интерес к технологии начинает угасать, когда в ходе испытаний выявляются её недостатки, а отсутствие результатов не способствует восторженным публикациям. Подобная «встряска» заводит слабых участников в тупик, а оставшиеся игроки с наилучшими продуктами консолидируются и получают поддержку от первых приверженцев, наряду с дополнительным финансированием от венчурных компаний.
Во время четвёртой фазы, которая называется «Преодоление недостатков», всё большее число корпораций утверждают экспериментальные проекты, поскольку они знакомятся с преимуществами технологии и областями её применения. На этом этапе появляются продукты второго и третьего поколения, обеспечивая необходимую уверенность для массовых приверженцев при финансировании данной технологии.
Во время пятой фазы, именуемой «Плато продуктивности», технология получает широкое приятие. Компании, предоставляющие технологию, теперь считаются надёжными поставщиками. Их продукция обретает массовое признание на рынке, поскольку индустрия в целом осознаёт ценность и достоинства технологии.
Но трясёт на протяжении всего этого пути весьма прилично. Это в полной мере иллюстрирует график продолжительности и полноты циклов зрелости технологий от компании Gartner (см. Рис. 2.). Он показывает крупным планом технологии, от которых ожидают, вероятно, огромную широту будущего практического применения и с которыми связаны чрезвычайно существенные надежды, способные оказать значительное, даже преобразующее влияние на задействованные компании. Из 45 новых технологий, представленных в кратком обзоре этого года, 17 являются предметом растущих ожиданий, 10 находятся на пике, 11 скатываются в низшую точку цикла, шесть начали подниматься вверх по склону в сторону жизнеспособности, и лишь одна технология (распознавание речи) вышла на плато всеобщего признания. По всей видимости, только сильнейшая технология способна справиться с повышенным вниманием.
Пожалуй, наиболее поучительным циклом зрелости обладает технология персонального 3D-принтера. Компания Gartner отмечает здесь два основных аспекта. Во-первых, корпоративным рынком и потребительским рынком для 3D-принтеров управляют совершенно различные цели и требования. Как таковые, они имеют мало общего друг с другом. Например, существует около 40 известных производителей, которые торгуют 3D-принтерами корпоративного класса для предприятий стоимостью от 100 000 долларов США и выше. В то же время, более 200 стартапов не оставляют надежды взорвать потребительский рынок 3D-принтерами стоимостью от нескольких сотен долларов США.
Второй аспект заключается в том, что 3D-печать — это не одна технология, а совокупность семи различных. «Хайп вокруг домашнего использования 3D-печати усложняет понимание того факта, что она включает в себя сложную экосистему из программного обеспечения, оборудования и материалов, использование которых не так просто, как «печать по нажатию» на обычном, бумажном принтере», — как заявил Пит Базильер (Pete Basiliere), директор по исследованиям Gartner.
Цикл зрелости технологии 3D-печати показывает, что некоторые из применяемых технологий формируются быстрее других и могут стать широко доступными в течение нескольких лет. Например, использование 3D-печати для создания прототипов является оплотом данной промышленности с момента её создания и получает широко растущее признание в бизнесе. Но создание прототипов вряд ли представляет большой интерес для домашних пользователей. Однако, несмотря на широкую осведомлённость и постоянное освещение в СМИ, цены на личные 3D-принтеры, которые появляются сегодня, всё ещё слишком высоки для типичных потребителей «сделай сам». Господин Базильер в целом отмечает, что потребительская 3D-печать находится в 5—10 годах от момента широкого признания.
Babbage находит данную оценку слишком оптимистичной. Несколько месяцев назад он вслух размышлял о том, появится ли когда-нибудь домашний 3D-принтер, если он сможет производить только маленькие побрякушки и безделушки из мягкой или хрупкой пластмассы (см. статью «Попасть в отборочный тур» от 2 июня 2014 г.).
Чтобы персональные 3D-принтеры имели практическую ценность, — утверждает блог, — они должны быть в состоянии изготавливать несущие нагрузки компоненты для ремонта различных домашних вещей и приборов: газонокосилок, стиральных машин, детских велосипедов и старых автомобилей. Для этого необходима возможность печати с помощью порошковых металлов.
Однако промышленные принтеры, использующие селективное лазерное спекание металлов, стоят от 125 000 долларов США и выше. Их цена должна уменьшиться на два порядка, чтобы иметь шанс попасть в дом к обычному потребителю.
Потребительская 3D-печать по-прежнему находится на пике ожиданий в цикле зрелости технологии. И говорить о том, что данная технология выживет во время фазы избавления от иллюзий с неизбежной встряской поставщиков, пока слишком рано. Babbage надеется, что она сможет это сделать, но оставшиеся производители должны больше сосредоточиться на снижении стоимости изготовления вещей, которые действительно полезны, а не просто декоративны.