Продолжаем разбирать ежегодные рождественские исследования в «Британском медицинском журнале» (The BMJ). Традиция, напомню, появилась в 1982 году, когда в последнем выпуске года стали публиковать работы, теоретически соответствующие требованиям научности, но выглядящие скорее как публикации в жёлтой прессе, особенно в части заголовков. В прошлом году мы познакомились с особенностями организации медицинской помощи в детском мультсериале «Свинка Пеппа», феноменом «мужского гриппа» и статистикой гибели мотоциклистов в полнолуние.
В 2018-м The BMJ также не подвёл, так что есть, чем пополнить коллекцию. Начнём с рандомизированного клинического исследования, в котором пытались оценить ценность парашюта в качестве средства спасения. Цель так и сформулирована: «Определить, предотвращает ли использование парашюта смерть или серьёзные травмы при прыжке с самолёта». Казалось бы, какие могут быть сомнения? Но не торопитесь с выводами, это же РКИ, в котором очень многое зависит от нюансов дизайна.
Авторы предложили участие в исследовании 92 пассажирам коммерческих линий, летавших на самолёте или вертолёте с сентября 2017 по август 2018 года. Вопрос, заданный потенциальным добровольцам, звучал так: «Готовы ли вы выпрыгнуть из самолёта с парашютом или с пустым рюкзаком (вы не будете знать заранее, что у вас за спиной) на текущей высоте и при текущей скорости?» 23 человека из опрошенных согласились, были включены в исследование и рандомизированы на две группы: экспериментальная группа должна была прыгать с парашютом, контрольная — без него, с пустым рюкзаком. Оценивался летальный исход или тяжёлая травма при ударе о землю, степень повреждений оценивалась по 15-балльной шкале сразу после приземления.
Схема РКИ прилагается:
Да-да, участники контрольной группы выпрыгивали из самолёта или вертолёта без парашюта. Чего не сделаешь для науки! Тем более что тут как раз и настала очередь нюансов. Высота, с которой предстояло десантирование, составляла в среднем 0,6 м для участников исследования и 9146 м для не включённых в РКИ пассажиров, средняя скорость движения авиатранспорта составляла 0 км/ч в первом случае и 800 км/ч — во втором. Вы же помните, как был сформулирован вопрос для кандидатов?
Вот так выглядел «характерный прыжок» участника контрольной группы:
И вывод, в общем-то, неутешителен: применение парашюта не уменьшало вероятность смерти или тяжёлых травм: их было 0% от всех случаев в экспериментальной группе против 0% в контроле (P>0,9). Кстати, авторы рекомендуют с осторожностью экстраполировать полученные данные на прыжки с бóльших высот, нюансы, как понимаете, — дело такое. Также исследователи признали, что из-за того, что не удалось привлечь к исследованию лиц с высоко рискованным поведением, результаты могут оказаться скомпрометированными.
Медикам пора переходить на смайлики и в медицинской документации, и в деловой переписке, и в научных статьях, считает Викас О’Райли-Ша и его коллеги из Атланты. Раз эмодзи стали настолько популярными, что смайлик «смеюсь до слёз» (?) в 2015 году стал словом года по версии Оксфордского словаря, то и докторам, которые сокращения и аббревиатуры любят, следует активнее их использовать.
Например, вот так может выглядеть сообщение о клиническом случае:
В переводе на пока что ещё используемый язык: «Девочку по скорой доставили в приёмное отделение больницы, где её осмотрели, назначили обследование и лечение, которое, однако, не помогло. После смены терапии динамики также не было. После дополнительного обследования было диагностировано редкое заболевание, потребовавшее хирургического вмешательства. Послеоперационный период протекал без особенностей, наступила реконвалесценция, пациентка выписана домой в удовлетворительном состоянии».
Удобство идеографического письма ещё и в том, что его понимают и неспециалисты. В некоторой степени это может помочь решить проблему коммуникации между врачами и пациентами. Серьёзным недостатком современных смайликов, подчёркивают авторы, остаётся отсутствие их стандартизации. Попробуйте изобразить семью Санта-Клауса средствами Apple, Google, Twitter, EmojiOne, Facebook, Samsung, Windows, Gmail и прочих, нет ни одного совпадения, все изображения разные.
От себя добавлю, что значение некоторых эмодзи сильно зависит от культурного контекста. Для русскоязычных пользователей жест «позвони мне» (?) выглядит как приглашение к совместному (зло)употреблению спиртных напитков:
И, как вы можете заметить, проблема та же, что с Санта-Клаусами — не везде значок имеется. А уж если Деда Мороза начать искать… В общем, работать ещё над идеографическим языком всея Интернета и работать.
Сразу четыре публикации посвящены новогоднему обжорству. В редакционной статье Джин Адамс напоминает, что после праздников стрелка весов обычно смещается вправо граммов так на 400—900. Уточню: это после их праздников, у нас они ощутимо длиннее, хотя первоначальный прирост легко компенсируется диареей после попыток «спасти» остатки продуктов. Так что и мы можем ориентироваться на британские цифры.
Сьюзен Робертс с коллегами собрали образцы блюд из различных общепитов и сожгли их к чёртовой матери. Именно так, если кто не знает, оценивается калорийность пищи, в специальных калориметрах, где фиксируется выделяемое при горении тепло (в статью встроено видео, где процесс зафиксирован от и до). Выяснилось, что и в Бразилии, и в Китае, и в Финляндии, и в Гане, и в Индии, и в США проблема выглядит примерно одинаково: еда в забегаловках слишком калорийна. При этом авторы обнаружили интересную тенденцию. Обычно в грехе обжорства в первую очередь обвиняют фастфуд. Между тем, ни в одной стране он не победил «сидячие» рестораны в категории «2000+ ккал» и «2500+ ккал», зато «быстрой» еды оказалось больше всего в номинации «
Примерно тем же занимались британцы под управлением Эрика Робертсона, оценившие калорийность блюд в сетевых ресторанах и сравнившие фастфуд забегаловки и рестораны «с полным спектром услуг». И здесь — сюрприз-сюрприз — «настоящие» рестораны предлагали более весомые по удельной калорийности блюда, в среднем на 268 ккал. В целом же ситуация выглядит удручающе: из 13396 исследованных образцов диетическим рекомендациям (отсечка в 600 ккал) соответствовали лишь 9%, средняя калорийность оказалась 977 ккал (95% ДИ: 973—983). В общем, граждане, готовьте и ешьте дома, нефиг по ресторанам шляться.
Замыкает блок имени Гаргантюа и Пантагрюэля Фрэнсис Мейсон из Университета Бирмингема и его коллеги, которые предложили простой, но эффективный способ сдерживания новогоднего обжорства: взвешивание. В рандомизированном контролируемом исследовании 272 взрослых старше 18 лет с ИМТ > 20 разделили на две группы. Одним велели вести ежедневный график прироста своих килограммов, вторым выдали листовку о здоровом питании. Первое взвешивание провели до праздников (ноябрь-декабрь), второе — после (январь-февраль). Идея вывесить на стену свой позор сработала на ура, группа, наблюдавшая изменение массы тела в реальном времени, набрала в среднем −130 г, то есть похудела, а читавшие (читавшие ли?) листовку прибавили в среднем 370 г. Скорректированная средняя разница оказалась в пользу взвешивания: −490 г (95% ДИ: −0,85 −0,13, Р=0,008).
Адам Хартли с соратниками из Имперского колледжа Лондона составили список возможных отмазок по поводу провалившегося клинического исследования. Сами они придумали аж 40 штук, а опрошенные ими лидеры мнений использовали лишь 36. Самой популярной оказалось «Слишком маленькая выборка» (31%), за ней следует «Нужно больше золота, милорд исследований» (21%), на третьем месте — «Слишком мягкие критерии включения» и «Слишком короткий период наблюдения» (по 17%). Невостребованными остались отмазки «Слишком молодые участники», хотя на слишком старых пожаловались в 3% случаев. Также не было претензий по поводу преобладания женщин в выборке, зато про перекос в мужскую сторону — в полном соответствии с современными тенденциями — высказались 2% опрошенных. Также исследователи не оправдывались в стиле «Фоновая терапия была недостаточно эффективной» и «Ослеплённая конечная точка», хотя, признаем честно, это уже никакие не отмазки, а скорее признание собственной криворукости.
Очень интересным и даже выбивающимся из тренда «весёлого дурдома» оказалось историческое исследование о подсчёте смертей в Лондоне XVII века. Брошюра по этой теме была издана членом Королевского общества Джоном Граунтом в 1662 году, она примечательна не только каллиграфически выполненными таблицами, но и чрезвычайно интересной терминологией. С 1629 по 1660 год лондонцы, например, умирали от «королевского зла». Латинское название болезни — Scrofula, русское народное — «золотуха», а с точки зрения современных представлений — туберкулёз лимфатических (чаще шейных) лимфоузлов.
Почему зло «королевское»? Тоже достаточно просто: существовало поверье, что исцеляется напасть прикосновением монарха, в годы Генриха VI — непосредственным, а к моменту составления брошюры — уже опосредованным, через золотую монету (отсюда и «золотуха»). Кстати, в русском языке есть интересное терминологическое пересечение. Латинское scrofula происходит от scrofa — беременная (супоросная) свинья, которая часто таким лимфаденитом страдала. Обычные люди не особо разбирались, что именно привело к увеличению шеи — лимфоузлы или слюнные железы, так что за потенциально исцеляемыми золотом увеличенными лимфоузлами в народе закрепилась «золотуха», а за воспалёнными слюнными железами — «свинка».
Как видно, в том числе по рисунку, старость — лишь пятая причина смерти в английской столице того времени, в три раза больше горожан умерли от «чахотки», в британском варианте — «consumption and cough» («похудение и кашель»), 46583 смерти за отчётный период (общее население Лондона в то время — от 300 до 500 тысяч человек). На втором месте — 32106 погибших новорождённых и детей до 1 года, на третьем — 23615 жертв различных «лихорадок». И только на скромном четвёртом месте — чума, всего 16384 трупа. Буквально через 5 лет всё изменится. Во время Великой Чумы 1665-1666 года население города сократится почти на четверть, инфекция унесёт более 100 тысяч жизней. Обратите внимание, как много лондонцев погибли от заболеваний зубов и паразитарных инвазий — 14236 человек.
Также в журнале представлены преподавательское бинго, историческая публикация о врачах, ставивших опыты на себе, когортное исследование докторов-гольфистов, эссе о дискриминации женщин в практической и исследовательской медицине, очередная работа, сделанная по материалам ФБ-группы «Врачи-мамы», также посвящённая дискриминации на рабочих местах, абсолютно непереводимое в наших условиях пособие по рождественским клиническим кодам, а также совершенно серьёзный материал о допустимости т. н. инклюзивных игрушек — Барби на инвалидной коляске etc.