В ответ на мой недавний материал «Остановить мракобесие» (напомню: речь шла об уголовном преследовании гражданина РФ за комментарии в социальной сети «В контакте», которые двое молодых людей сочли оскорбляющими «чувства верующих») газета «Взгляд» опубликовала мнение публициста Романа Носикова. Считаю полезным продолжить дискуссию.
Роман Носиков пытается выступить в роли защитника неких особых чувств верующих от оскорблений. Но что он делает на самом деле? Он защищает дискриминацию.
Он сравнивает эмоции, связанные с представлением о Боге, с конечностями. Дескать, есть люди, у которых не хватает руки или ноги, а есть такие, у которых всё на месте, а у кого-то даже лишние пальцы случаются. Для инвалидов мы строим пандусы и одинаково защищаем целостность любого человека, сколько бы из него чего ни росло. Так и с эмоциями. Одни раздражаются, когда кто-то высказывается о религии, другие нет, потому что у первых эмоциональная связь с религиозными символами и догмами есть, другие же её не имеют. И потому закон должен защищать эту эмоциональную связь («религиозные чувства верующих»), несмотря на то, что кто-то её не чувствует. Рассуждение могло бы претендовать на то, чтобы называться иезуитским, но недотягивает до последнего в плане хитрости и стройности: в нём нет логики, оно разваливается.
Во-первых, эмоциональные связи у людей бывают с самыми разными вещами, в т. ч. и более или менее умозрительными. «Честь клуба» у футбольных фанатов, популярный исполнитель или музыкальное направление у меломанов, позволительность тех или иных элементов одежды у представителей молодёжных группировок, орфография и пунктуация у «граммар-наци», сандалии с носками или без них, чёрт в ступе, да что угодно. И нет ни малейшего основания полагать, что чувства футбольного болельщика или языкового пуриста качественно отличаются от эмоций верующего: биохимия одна и та же. При этом уголовное законодательство защищает чьи-то эмоции по поводу представлений и догм некоторого круга религий, а точно такие же эмоции любителей футбола или операционной системы Linux — игнорирует. Эмоционально неустойчивый православный христианин, если кто-то заденет его эмоциональную сферу, грубо отозвавшись о его религии, может надеяться, что наглеца оштрафуют, приговорят к общественным работам или даже посадят, а столь же эмоционально неустойчивый линуксоид или болельщик в аналогичной ситуации — нет.
Во-вторых, к чему вообще упомянуты пандусы для инвалидов? Разве можно сравнивать защиту путём строительства пандусов с защитой путём заключения в тюрьму или отъёма денег? Пандус расширяет свободу, тюрьма же — лишает её.
Далее Роман цитирует часть моей статьи, где я утверждаю, что социальные конвенции по поводу того, какие типы речевого поведения недопустимы в обществе незнакомых людей и на письме, изменились с распространением интернета (и вообще со временем), что тот же «мат» и взаимные жёсткие словесные наезды сегодня — явление в Сети обыденное, и возражает. Он пишет:
«Раньше Сеть была уделом избранных. […] Их было мало. И их ссоры, споры, флуды и флеймы — это все был предмет для переживаний их узкой тусовки интернетчиков.
И эта тусовка, даже лопни она от натуги и при всём прекрасном мнении о себе и собственной важности, была просто не в состоянии доставить обществу какие-либо неприятности.
Сейчас в Сети находится две трети страны. Сеть — больше не тусовка. Сейчас Сеть — это полноценная часть нашей страны и нашего общества. И если раньше все это было среди своих, то сейчас все слышат всех. Даже те, кто тебе не нравится.
Сеть стала обыденным пространством жизни каждого человека. Средой обитания.
А право на комфортную среду — это конституционное право каждого человека. […]
Сеть сейчас — это общественное пространство. В общественном пространстве правила поведения диктует общество.
Не тусовка».
Прекрасно сказано. Вот именно. Общество. А не языковые пуристы-ретрограды, не тусовка религиозно озабоченных граждан и не корпорация, именуемая «властью». И общество говорит по-разному. Речевая среда, комфортная для одних членов общества, другим может доставлять, в той или иной степени, неудобство. И уж в интернете это решается очень просто: не нравится — не читай. Забань. Закрой страницу. Общайся с теми, чьё речевое поведение тебя устраивает. Абсолютное большинство людей, абсолютное большинство пользователей интернета прекрасно справляются с регулированием своей речевой среды, делают её комфортной для себя сами. Государству с его репрессивной машиной соваться в эту сферу не только не нужно, но и вредно. Хотя бы потому, что по факту оно не защищает общество и вовсе не способствует созданию комфортной среды. Как раз напротив — разрушает её в угоду ограниченной тусовке эмоционально неустойчивых верующих, желающих тоталитарно распространить свои локальные конвенции на всех на свете. [1]
Почему местное государство решило встать на защиту совокупности мнений именно этой группы? Вероятно, отчасти потому что оно, будучи системой косной и несовременной, понимает собственное родство с ней, понимает, что именно среди её членов найдёт больше сторонников, что оно может опираться на них в своём нежелании модернизироваться. Отчасти же из страха, что эмоционально неустойчивые религиозные граждане могут быть опасны, из мысли, что проще заткнуть большинство в угоду религиозному меньшинству, чем потом иметь дело с разъярёнными толпами этого самого меньшинства. Каковы бы ни были мотивы государства, по факту — законодательство об уголовном преследовании оскорбивших «религиозные чувства верующих» является дискриминационным, позорным и фашистским и должно быть отменено.
Читаем дальше. «Уважать чувства друг друга — это необходимое умение цивилизованного человека», — пишет Роман Носиков. И это правда, это верно. «Общественный мир, взаимное уважение и комфортная среда — плод труда множества людей. Труда, в том числе и над собой», — утверждает он. И это правда. «Улица и Сеть — пространство общее. Общественное. Как и школы. Как и вузы. И музеи. И вести себя в этом пространстве надо с оглядкой друг на друга. С уважением». Правда — чистейшая. Но вот кто-то кого-то не уважает. Это случается. Приведу лишь один пример. В том самом сетевом диалоге, вокруг которого всё и завертелось, один из собеседников привёл библейскую цитату, дав понять, что солидаризируется с ней:
«Хочу также, чтобы вы знали, что всякому мужу глава Христос, жене глава — муж…»
То есть, человек всерьёз сказал, что считает людей неравноправными по признаку пола. Уважительное это поведение по отношению к обществу? Да ни в коем случае. Возмутительное.
А ему на это ответили всего лишь матом (да и то не сразу).
У меня, например, нет ни малейших сомнений по поводу того, кто тут проявил больше явного неуважения к социуму. Кто-то, конечно, может иметь по этому поводу и другое мнение, но ведь, в конце концов, взрослые цивилизованные люди сами разберутся — поспорят, выскажут друг другу всё и так, что и как считают нужным, кто-то кого-то, может, забанит. Ну, я говорил выше: инструментов хватает, люди обычно справляются. Но российское государство не уважает своих граждан, их коммуникативные способности, их социальные умения, их свободу. Оно уже приняло сторону и дало этой стороне уголовную дубинку. И Роман Носиков это одобряет.
При этом кого защищают государство и публицист? Того, кто публично пропагандирует сексизм, ссылаясь на мнение дремучего ближневосточного жителя из тьмы веков. Того же, кто высказался в пользу равенства, пусть и грубо, сегодня в Ставрополе будут судить.
Как говорят сейчас в интернетах: это всё, что вам надо знать о.
Но повторять эти, казалось бы, очевидные вещи, видимо, к сожалению, придётся ещё не раз.
Примечания
1. А также в угоду чиновничьей корпорации и в угоду корпорациям, наживающимся на копирайте, но тут речь не о них.
