Учёные из США, Германии, Дании, Кении и Канады проанализировали данные о смертности более миллиона человек и пришли к интересным выводам. Во-первых, продолжительность жизни популяции и продолжительность жизни отдельной особи тесно связаны. Во-вторых, в том, что касается долголетия, представители индустриальных обществ отличаются от представителей традиционных сильнее, чем последние — от диких обезьян. В-третьих, несмотря на общее увеличение продолжительности жизни, мужчины по-прежнему на несколько лет отстают от женщин — и это справедливо не только для людей, но и для других приматов. Результаты работы опубликованы в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences.
Учёные проанализировали данные о смертности более миллиона человек из 44 стран, начиная с XVIII века и до наших дней. Участниками исследования стали представители пост-индустриальных обществ — в частности, жители современных Швеции и Японии — люди, рождённые до индустриализации и современные охотники-собиратели. Пример собирателей показывает, насколько долго Homo Sapiens жили до появления современной медицины, супермаркетов и прочих благ цивилизации и служит для исследователей своеобразной точкой отсчёта. Кроме того, учёные собрали данные о смертности шести видов диких приматов: шимпанзе, горилл, бабуинов, хохлатых индри, мирики и капуцинов.
Результаты исследования подтверждают, что продолжительность жизни людей растёт быстрее, чем когда-либо раньше. К примеру, за последние 200 лет продолжительность жизни в Швеции подскочила с 30 до 80 лет, то есть рождённый сегодня ребёнок может прожить минимум в два раза больше, чем его предок в XIX веке. Данные показывают, что современные популяции долгожителей живут на 40—50 лет дольше, чем люди с традиционным укладом, например, народности хадза в Танзании или аче в Парагвае. При этом охотники и собиратели наших дней живут всего на 10—20 лет дольше, чем дикие приматы — мирики или шимпанзе. Одной из причин таких различий может быть снижение детской смертности. В наши дни в первый год жизни в Швеции или Японии умирает менее 3 младенцев из 1000, а два века назад эти цифры были в 40 раз выше. У современных охотников и собирателей, так же, как и у диких приматов, детская смертность по-прежнему высока.
Кроме того учёных интересовало, как продолжительность жизни распределяется внутри популяции. Повышается ли она у всех более-менее равномерно или стать долгожителями могут только избранные? Оказалось, что и у людей, и у приматов, по мере увеличения средней продолжительности жизни, сокращается и разница в возрасте смерти. То есть, если популяция живёт очень долго, от этого примерно одинаково выигрывают все члены общества, и в стороне остаются немногие. «Поскольку продолжительность жизни, вероятнее всего, продолжит расти, мы можем ожидать, что умирать, не дожив до среднего возраста смерти, будет всё меньше людей», — говорит Александер Шойерлайн (Alexander Scheuerlein), один из авторов работы.
Исследователи обнаружили, что по продолжительности жизни мужчины всё ещё отстают от женщин. Девочка, родившаяся в Швеции в начале XIX века, могла пережить своих ровесников-мальчиков, в среднем, на 3—4 года. Двести лет спустя, даже несмотря на то, что шведы теперь живут на 45 лет дольше, разрыв между полами почти не изменился. И такое гендерное неравенство справедливо не только для людей. Самки переживают самцов почти во всех популяциях диких приматов. «Отставание мужчин имеет глубокие эволюционные корни», — комментирует член научной группы, профессор Сьюзан Альбертс (Susan Alberts). «Это загадка, — добавляет она. — Если мы можем настолько продлить жизнь, почему нам не удаётся уменьшить разрыв между мужчинами и женщинами?»
Исследователи выдвинули несколько предположений. Возможно, виновата генетика: самцы приматов при рождении получают только одну копию Х-хромосомы, и в результате им нечем компенсировать влияние вредных аллелей, которые может содержать единственная хромосома. Другое возможное объяснение состоит в том, что мужчинам свойственно более рискованное поведение (например, они чаще ввязываются в драки). Оно не позволяет им сравняться с женщинами, даже несмотря на то, что смертность от инфекционных и хронических заболеваний снизилась у представителей обоих полов. Авторы работы считают, что выяснив истинные причины гендерного разрыва, учёные смогут увеличить продолжительность жизни мужчин.