Мы только что писали об исследовании рациона жителей острова Пасхи. Разобраться в том, что попадало на стол аборигенам, учёным помог изотопный анализ, да не простой, а его продвинутая модификация — оценка содержания стабильных изотопов в отдельных аминокислотах. Теперь аналогичный подход применили к стоянке кроманьонцев на юге Крыма.
В чём преимущество нового подхода в данном случае? Как вы знаете, более 40 тыс. лет назад сапиенсы нагрянули в Евразию и потеснили местных старожилов — неандертальцев. Благодаря чему? Может, кроманьонцам помогла более гибкая пищевая стратегия и разнообразный рацион? Неандертальцы всецело зависели от крупных млекопитающих, а гости с юга баловались рыбкой, не брезговали мелкой дичью и поэтому меньше страдали от превратностей экосистемы.
В пользу такой версии говорило высокое содержание изотопа 15N в костях древних сапиенсов — такая картина свидетельствует о большом проценте водных ресурсов в пище, поскольку рыбий протеин обогащён 15N по сравнению с мясом большинства наземных травоядных. Впрочем, есть исключение — мамонты, в коллагене которых тоже много азота-15, видимо, в силу специфического рациона этих огромных млекопитающих. Так рыба или мамонт?
Вот тут и мог бы помочь изотопный анализ по отдельным аминокислотам, который позволяет оценить вклад в рацион водных или «сухопутных» ресурсов, а также растительной пищи.
С этой целью измеряется доля изотопа 15N отдельно в фенилаланине (Phe) и глютаминовой кислоте (Glu), а разница между этими показателями используется, чтобы оценить трофический уровень образца (принадлежат ли останки травоядному, хищнику или хищнику II порядка — питающемуся другими хищниками).
Данный подход исследователи применили к человеческим останкам из многослойного памятника Буран Кая III. Этот скальный навес на восточном берегу реки Бурульча (Крым) изучался археологами с 1990 году. Здесь найдено много орудий культуры граветт, костяных изделий, человеческие останки и кости животных. Археологи выяснили, что люди многократно посещали стоянку, вероятно, в целях сезонной охоты на сайгаков во время летних миграций этих животных. Кстати, следы на человеческих костях позволили предположить, что покойников скальпировали и расчленяли, но вероятно, не с целью поживиться человечиной, а в рамках неких погребальных ритуалов.
Анализировались останки из слоёв 6-2 и 6-1 (радиоуглеродные даты 38,4—33,5 тыс. лет).
Учёные уже проводили предварительное исследование, которое показало, что в человеческих костях с памятника доля 15N существенно больше по сравнению с образцами костей благородного оленя.
Анализу, помимо костей человека, подверглись останки животных, найденных в Буран Кая — сайгак, олень, лошадь, заяц, волк и лиса, а также один образец мамонтовой кости (фрагмент украшения). Несмотря на просеивание грунта, рыбьих костей на стоянке обнаружить не удалось.
Каковы результаты исследования?
Общее содержание 15N в костях разных животных сильно различалось. Среди растительноядных максимальное значение — сопоставимое с волком — ожидаемо оказалось у мамонта (это, кстати, значит, что волк регулярно поедал мамонтятину). Заодно исследователи обнаружили, что лисы из разных слоёв памятника питались по-разному: в слое 6-1 налегали на мясо сайгаков (возможно, это была падаль), а в 6-2 — на зайцев.
У людей же доля 15N оказалась ещё выше, чем у лис и волков. Очевидно, местные охотники добывали какую-то особо обогащённую этим изотопом дичь. Единственное подходящее животное в данном случае — мамонт. Однако, может быть, рыба? Тут в ход идёт изотопный анализ по отдельным аминокислотам.
Не вдаваясь в подробности, получилось вот что:
- во-первых, в человеческом рационе — в его белковой части — обнаружилась заметная доля растительной пищи (больше, чем у неандертальцев из бельгийской пещеры Спи, которые стали объектом подобного исследования в прошлом году),
- во-вторых, водных ресурсов — не более 10%,
- до 40—50% всего мяса, поедавшегося людьми в Буран Кая, составляла мамонтятина,
- как ни странно, сайгак в рационе человека занял скромное место — менее 20% протеина. Это даже меньше, чем доля оленины и конины. Замыкает список заяц — его мясо давало 15% белка.
Результаты могут показаться странными: ведь сайгачьи скелеты — наиболее частая находка в Буран Кая III. А от мамонтов остались только редкие украшения. Авторы поясняют: в костном коллагене изотопы азота накапливаются годами, а то и десятилетиями. Археологические же находки отражают эпизодическую сезонную картину. Охотники приходили на стоянку поохотиться на сайгаков время от времени, а мамонтов добывали где-то совсем в другом месте.
Кстати, всего в 24 км к юго-западу от памятника находится крупное естественное скопление костей мамонтов — пещера Эмине-Баир-Хосар (или Мамонтовая пещера) с датировками 38,7—36,6 тыс. лет.
Заодно удалось проверить, был ли среди обитателей памятника распространён каннибализм. В этом случае трофический уровень человека оказался бы выше, чем у хищных животных, но в реальности это не так — стало быть, человечина попадала на стол к охотникам Буран Кая нечасто.
Но главное, заметный вклад водных ресурсов в пищу человека не подтвердился. Следует повторить, что речь в исследовании идёт не об абстрактных кроманьонцах, а о конкретном памятнике Буран Кая III. Об этом забывают журналисты, снабдившие данную новость заголовками вроде «Древние люди не ели рыбу». Изотопы изотопами, а находок рыбьих костей на стоянках кроманьонцев никто не отменял.