Для археолога мало выкопать находку, зафиксировать и подробно описать, важно ещё правильно её интерпретировать. Во многих случаях проклятым вопросом остаётся функция древнего изделия. Как понять, каким образом использовали тот или иной предмет? Трудность проблемы можно проиллюстрировать на недавно разбиравшемся примере: в погребении найдены металлические трубки. Что это: части складного балдахина? Скипетры? Ритуальные стрелы? Приспособления для питья пива?
Металлический кинжал — казалось бы, более простой случай. Как бы не так! Подобные изделия — поначалу, не только медные, но и кремневые — появились в Европе около 6 тысяч лет назад. К началу 2-го тысячелетия до нашей эры кинжалы, уже в основном бронзовые, имели хождение от Крита на юге до Скандинавии на севере и от русских степей на востоке до Ирландии на западе. Ну, а как их использовали? Долгое время кинжалы считали вообще нефункциональными ритуальными изделиями, подчеркивавшими статус владельца и не более того — уж больно несовершенной казалась и конструкция изделий, и их материал, а находили кинжалы в основном в погребениях воинов. Некоторые учёные, правда, полагали, что кинжалы использовались как оружие ближнего боя. По мнению других исследователей, кинжалы могли служить, в том числе, для ритуального забоя скота. Все эти споры оставались во многом спекулятивными: как проверить-то?
Устав спорить, учёные занялись исследованием износа находок. Анализ пятидесяти пяти кинжалов раннего бронзового века из южной Британии, например, показал, что эти инструменты использовали длительное время и регулярно затачивали. Аналогичные результаты дало исследование пятнадцати кинжалов медного века из Италии. Учёные предположили, что микродефекты изделий вызваны регулярными контактами с каким-то мягким материалом, возможно, животного происхождения. Лезвия кинжалов истончились от многократной заточки — хозяева явно заботились о том, чтобы инструменты оставались острыми. Однако анализ износа не давал точных ответов на вопрос, какую функцию выполняли древние кинжалы. Инновационный метод, который мог бы тут помочь — изучение органических остатков, сохранившихся на изъеденных коррозией поверхностях орудий. Такой подход уже неоднократно использовался по отношению к каменным и керамическим изделиям, но, похоже, еще никто не применял его к орудиям из медного сплава.
Наконец за подобное исследование взялась группа специалистов, в руках которых оказались 10 медных кинжалов, недавно найденных на памятнике бронзового века в Праггато, на севере Италии. Возраст древнего поселения — 1650—1200 гг. до н . э. Масштабные раскопки охватили площадь 6900 м². На одном из участков находки сохранились лучше всего, как ни парадоксально, благодаря древнему пожару, охватившему эту часть поселения. Здесь найдено девять сгоревших домов, мусорные ямы, загоны для животных и более 150 изделий из бронзы: кинжалы, наконечники стрел и различные ремесленные инструменты.
Лезвия большинства кинжалов когда-то прикреплялись к рукоятям, от которых уже ничего не осталось.
Эти находки были исследованы разными методами, в том числе с помощью сканирующего электронного микроскопа. Специалисты обнаружили на поверхностях кинжалов невидимые невооружённым глазом следы органики — как на лезвиях, так и на частях, крепившихся к рукояти. Часть этих микроостатков удалось идентифицировать как частицы волокон, оставшиеся от костей, мышц и сухожилий животных. Органические остатки скапливались вдоль режущих кромок и на стыке между лезвием и рукоятью. Эти микрочастицы сохранились, поскольку были «захвачены» патиной — продуктами коррозии металла, а также бороздками на режущих кромках, появившимися при использовании кинжалов. Специалистам уже известно, что контакт между органикой и окислами меди может способствовать сохранности остатков тканей животных, предотвращая их распад.
Анализ под электронным микроскопом выявил в найденной органике большое количество гидроксиапатита и фосфата кальция — характерных маркеров костной ткани. Органику на восьми кинжалах удалось идентифицировать. В первую очередь это коллаген животного происхождения, скопившийся на режущих кромках. Затем — волокна нескольких видов растений, в том числе ольхи. По мнению исследователей, растительные частицы остались от ножен для кинжалов. Кроме того, встречаются крошечные фрагменты волосков меха какого-то животного — вероятно, тоже от ножен. Некоторые найденные остатки, по-видимому, попали на кинжалы из окружающей земли — например, зёрна крахмала, т.к. точно такие же встречаются в образцах почвы. Но в этих образцах не удалось найти следов коллагена, подобных обнаруженным на лезвиях кинжалов.
Исследователи этим не ограничились: проверить свои предположения они решили с помощью экспериментов на современных копиях изделий. Для этой цели ученые отлили восемь бронзовых кинжалов по образцу находок в Прагатто, подвергли их закалке и заточке по древней технологии. Затем в течение нескольких часов четырьмя кинжалами резали кости, сухожилия и мышцы животных; двумя кинжалами разделывали туши свиньи и оленя, ещё двумя кинжалами строгали свежее и сухое дерево, а также срезали пшеницу.
Выждав неделю, учёные обнаружили, что поверх органических остатков на кромке орудий образовались окислы металла. Картина в целом получилась похожей на ту, которую исследователи наблюдали на древних изделиях.
Итак, всё указывает на то, что бронзовые кинжалы использовались для разделки туш животных — скота или добытой на охоте дичи, — включая отделение мяса от костей. Эксперименты показали, что древние кинжалы вполне эффективно справляются с такими задачами. Этот вывод согласуется и с данными археологии — согласно им, в Прагатто селились скотоводы. Кстати, и следы на костях животных, найденных на памятниках бронзового века, похожи на результат разделки металлическим ножом. Ура! Ответ, похоже, найден. Правда, все эти данные не исключают того, что при необходимости кинжалы годились и для защиты в ближнем бою.
Посмотрите, какие усилия требуются, чтобы доказать, казалось бы, очевидную вещь: кинжалы использовались для разделки мяса. Кто-нибудь скажет: «Да что тут доказывать-то? Конечно, для мяса. Не в носу же ими ковырялись». Однако, если стоит задача сделать исторические реконструкции по-настоящему научными, доказательными, простых путей не бывает.