Александр Соколов беседует с археологом, зав. сектором полевых исследований Центра археологических исследований НовГУ Павлом Колосницыным: об археологических мифах, борьбе с чёрными копателями, о том, почему не бывает «любительской археологии», и о том, что древний город — это одна большая археологическая находка.
XX2 ВЕК. Павел, у вас популярный блог по археологии. Поэтому в комментарии постоянно набегают различные «борцы с официальной историей». Кто одолевает вас больше всего? Сторонники «новой хронологии»? Искатели древних инопланетян? Националисты?
Павел Колосницын Я бы сказал, что всё понемногу. Обычно это реакция на публикацию. Из последних наиболее активных, были сторонники всемирного потопа, произошедшего в XIX веке, и неистребимые фоменковцы, всё пытающиеся мне доказать, что история Новгорода насчитывает всего несколько веков. Ну ещё очень любит меня читать Чудинов, точнее не меня, а «надписи» на фотографиях находок, которые я публикую.
XX2 ВЕК. С какими популярными заблуждениями по поводу археологии приходится сталкиваться? Про потоп? Про подделки? Про некорректность датировок?
П. К. Всё вышеперечисленное и многое другое. Спектр заблуждений очень широк. Вообще почти к любой публикации в обязательном порядке появляется комментарий в стиле — всё было не так, эти кости не человеческие, историки всё придумывают и так далее в том же духе. Основная проблема: многие думают, что история — это не наука, а нечто вроде творчества — дескать, мы всё равно ничего не знаем о прошлом, поэтому историки и археологи просто придумывают разные версии, а та, которая красивее или актуальнее, выбирается как основная. Связано это с тем, что большинство обычных людей не имеют никакого представления об археологии как науке, её возможностях, задачах и методах. И половину таких мифов обычно удаётся рассеять, просто коротко рассказав о том, как работают археологи и историки.
XX2 ВЕК. У вас было несколько постов на тему «чёрной археологии». Почему столько внимания данной проблеме?
П. К. Для археологов это одна из самых животрепещущих тем. Кстати, я, как и многие, не люблю термин «чёрная археология», потому что он не отражает сути явления, а даже несколько романтизирует. Но это всё равно, что человека ворующего из магазина, называть «чёрным покупателем» или напавшего с ножом преступника «чёрным хирургом». Но выражение закрепилось и приходится использовать. Археологи же чаще называют таких «любителей» просто грабителями.
А внимания много вот почему. Главные угрозы для археологических памятников две. Это строительство и «любительские» или незаконные раскопки (чаще всего с металлодетектором). И вот если опасность от строительной деятельности понимают все (даже строители, которые если и идут на нарушения, то осознают, что нарушают закон), то с «чёрной археологией» по-другому. До сих пор значительная часть обывателей считает это безобидным хобби, приверженцы которого «просто собирают по полям никому не нужные предметы и монетки». Поэтому постоянно приходится доказывать и разъяснять, что такая «любительская археология» приводит к тому, что уничтожаются источники информации о прошлом. Для археолога любой предмет из прошлого это всё равно, что вещественные доказательства с места преступления для следователя. Следователя (как и археолога) интересуют не вещи, а то, что они могут рассказать о произошедшем. Вот взять нож, если он взят из магазина, то он сыщику не интересен. А вот точно такой же нож, найденный рядом с телом убитого, уже улика. И тут важнее, где он лежал? В кармане или в кустах рядом? Есть ли на нём следы крови или других веществ? Есть ли рядом ножны от него? Каждый ответ на вопрос дополняет картину произошедшего.
В археологии очень похоже — нож XI века, лежащий на полке, никакого интереса не представляет. Мы и так знаем, что в XI веке люди пользовались железными ножами.
Гораздо важнее обстоятельства находки. Нож, найденный в комплексе погребения, рассказывает о представлениях о загробной жизни. Комплекс однотипных ножей, найденных на поселении в сочетании с другими вещами, скажет о его культурной принадлежности. Ножи и их заготовки, найденные рядом с остатками горна, выдают место расположения кузницы. А несколько ножей в комплексе с другими вещами, могут быть, скажем, кладом торговца. Вариантов бесконечное множество. И такие сведения может дать каждый предмет. Но эту информацию мы узнаем, только если будем вести раскопки в соответствии с методикой и точно фиксировать контекст каждой находки.
XX2 ВЕК. А если человек просто где-то в поле собирает монетки — ну хобби у него такое. Или даже у себя в огороде нашёл какой-нибудь горшок. Он сразу, автоматически, преступник? Не слишком ли это?
П. К. Всё не совсем так. Это две совершенно разные ситуации. И смешивают их, как раз «любители металлопоиска», которые разводят панику и кричат, что злые археологи скоро пересажают всех за копку картошки.
«Сбор монеток в поле» в соответствии с законом — преступление. За поиск с металлодетектором древних предметов (то есть по факту за незаконные археологические раскопки, которыми он является) в Административном и Уголовном кодексах РФ предусмотрены меры наказания, которые в зависимости от обстоятельств, тяжести преступления и размера нанесённого ущерба варьируются от конфискации металлодетектора и штрафа в 1500 рублей (КОАП РФ Статья 7.15. Проведение археологических полевых работ без разрешения) до лишения свободы на срок до 6 лет (УК РФ, Статья 243.2. Незаконные поиск и (или) изъятие археологических предметов из мест залегания).
А вот случайная находка при проведении обычных работ никаким преступлением не является и налагает на нашедшего только одно обязательство — сообщить об обнаруженном предмете в органы охраны памятников.
XX2 ВЕК. Есть ли какие-то улучшения в борьбе с чёрными копателями в нашей стране? Или всё совсем плохо?
П. К. Ситуация двойственная: принятые несколько лет назад изменения в законодательстве дают все инструменты для пресечения нелегальной и «любительской» «археологии». Мы и наши коллеги довели до суда несколько случаев и в большинстве случаев «металлодетектеристы» получили довольно крупные штрафы с конфискацией приборов.
Но правоохранительные органы и местные администрации довольно апатично относятся к «металлодетектеристам», не понимают разрушительности этой деятельности. Ну и большие просторы нашей страны тут тоже являются препятствием: очень много отдалённых мест и малонаселённых территорий, где годами партизанить можно, а не то что копать с металлодетектором.
Но по своим наблюдениям могу отметить, что в Новгородской области с 2014 года перестали открыто копать на памятниках, находящихся вблизи населённых пунктов и в относительно людных местах. Раньше, проехав по окрестностям Новгорода в выходной, можно было увидеть несколько человек с металлодетекторами. Мы так совместно с местной охраной памятников устраивали рейды и почти всегда они заканчивались задержанием. Или просто кто-то звонил и сообщал о «металлодетектеристах». Сейчас же копают в основном вдали от людских глаз.
XX2 ВЕК. Я слышал мнение (от специалиста), что главный урон науке наносят не организованные группы копателей, а идейные одиночки, потому что их большинство и их сложнее переловить. А как вы думаете?
П. К. Тут сложно сказать, потому что очень мало данных. Копателей можно условно разделить на три группы в зависимости от того, что ими движет. Самая многочисленная — действительно те, для кого это просто хобби — увлечение. Им интересен процесс: походить на свежем воздухе, поискать, радостно найти предмет из прошлого и положить в коллекцию. Таких «энтузиастов» тысячи и поэтому они берут численностью. Существует даже зарубежное исследование (https://www.cogentoa.com/article/10.1080/23311886.2017.1298397), в котором на статистических данных показано, что в странах с легализованным металлопоиском «любители» наносят больше вреда, чем откровенные грабители, действующие нелегально в странах где «любительская археология» запрещена. Например, в Англии и Уэльсе, детектористы, занимающиеся поиском легально, в среднем находят 2 163 189 предметов в год, а сообщают только о 83 795, то есть менее чем о 4% находок. При этом сведения о значительной части обнаруженных предметов неточны и не подходят для научного исследования.
Я, как археолог, считаю, что никакой «любительской археологии» и «металлопоиска» быть не должно. Эта деятельность однозначно вредит археологическим памятникам вне зависимости от мотивации «любителей».
XX2 ВЕК. Какие популярные книги по археологии порекомендуете читателям?
П. К. К сожалению, их не так много, как хотелось бы. Из проверенного временем, рекомендую: «Библейские холмы», Эрих Церен. Прекрасный рассказ об истории археологических исследований на территории Ближнего Востока. О там, как попытки найти следы городов и событий, упоминаемых в Библии, привели к открытию нескольких древних цивилизаций и изменили представления о прошлом.
«Боги, гробницы, учёные» Карла Керама. Ещё один увлекательный рассказ о становлении археологии и открытии древних цивилизаций.
«Я послал тебе бересту» Валентина Лаврентьевича Янина. Главная научно-популярная книга о российской археологии и её самом ярком открытии XX века — берестяных грамотах. Но автор этим не ограничился. Простым и ясным языком Валентин Лаврентьевич рассказывает о работе археологической экспедиции, раскопках, методах исследования и истории Новгорода.
А ещё недавно совершенно случайно обнаружил прекраснейшую книгу Франсиса Дьёлафэ «Археология. Справочник для любознательных», переведённую с французского и изданную в 2002 году. Если интересуетесь археологией и где-то её найдёте, то хватайте и не отдавайте. Прекрасно иллюстрированное издание популярно, но довольно подробно рассказывающее об археологии и её методах. Единственный минус: книга написана французским археологом, поэтому используемые примеры и описанные культуры соответствующие.
XX2 ВЕК. А какие есть приличные фильмы на эту тему — художественные или документальные?
П. К. Честно говоря, не решусь что-то посоветовать. Как то не было фильма документального или художественного, о котором я бы сказал — «Вот это да!». Есть документальные фильмы и передачи о различных экспедициях и исследованиях. Несколько лет назад был снят фильм «Раскоп», действие которого происходит в археологической экспедиции. Если интересно, то я в своём журнале делал подборку советских и российских фильмов, так или иначе связанных с археологией.
Публикации об археологии в кино в блоге Павла Колосницына
XX2 ВЕК. Какими качествами нужно обладать, чтобы быть полезным в археологической экспедиции, например в вашей?
П. К. Требование на самом деле простое — желание работать и наличие рук. Хотя последнее тоже не обязательно, помню, на практике у нас работал однорукий парень и неплохо, надо сказать. На раскопе всегда много относительно простой работы — расчищать, копать и выносить слой. И не только. Любая более-менее крупная археологическая экспедиция это сложная организация, где есть множество занятий: от приготовления обедов и уборки до рисования находок и компьютерной обработки массивов данных. Поэтому главное — желание.
XX2 ВЕК. Про какую самую необычную, яркую находку из вашей практики вы вспоминаете с особым трепетом? 🙂
П. К. Дело в том, что главное — не отдельная находка. Даже самая редкая, ценная и информативная вещь сама по себе даст очень мало. Важен комплекс. Поэтому самая ценная находка в моём случае это город — Старая Русса. Древнерусский город с мостовыми, усадьбами, остатками жилых домов и хозяйственных построек, грамотами, монетами и серебряными слитками, оружием, разбитыми горшками и ювелирными украшениями, костями домашних животных и кухонными отходами, с орудиями труда, туфлями и сапогами, фундаментами исчезнувших храмов, могилами средневековых рушан и многим-многим другим, расположенном в строгом порядке в слоях, отложившихся за тысячу лет. Всё это вместе — одна большая яркая находка. А любой предмет — лишь кусочек пазла.
XX2 ВЕК. Как на Ваше становление (как учёного) повлиял научпоп (книги, фильмы, журналы…)? Повлиял ли? В частности, на то, что вы стали заниматься наукой?
П. К. А я вот действительно задумался, как я вообще пришёл в науку? Оглядываясь в прошлое, я могу признаться, что в подростковом и юношеском возрасте увлекался «сверхъестественным», зачитывался тем же Бушковым. Но что-то повернуло в правильную сторону. И возможно, базу этого заложили научно-популярные журналы, которые я читал с раннего детства — «Юный натуралист», «Юный техник», «Техника — молодёжи», научно-популярные книги и телепередачи. Всё это давало знания и способствовало развитию критического мышления. А в археологию привели, в том числе и вышеупомянутые книги, которые попали мне в руки уже в студенческие годы.