Технофобы — люди, которые испытывают страх и неприязнь по отношению к новым технологиям — боятся роботов больше, чем преступности и полицейского произвола. Да и вообще они чаще боятся: эта категория людей больше подвержена риску развития тревожных расстройств. К такому выводу пришёл социолог Бэйлорского университета (Baylor University) Пол Макклур (Paul McClure). Результаты исследования опубликованы в журнале Social Science Computer Review.
Макклур проанализировал данные Исследования страхов американцев (Chapman University Survey of American Fears), проведённого сотрудниками Чепменского университета в 2015 году. В ходе опроса 1500 человек просили оценить, насколько сильно они опасаются того или иного события (всего вариантов было 79) из самых разных категорий: преступность, окружающая среда, здравоохранение, природные бедствия и так далее. В числе прочего, у респондентов спрашивали:
«Насколько сильно вы опасаетесь того, что людей на рабочих местах заменят роботы? Насколько сильно вы боитесь роботов, которые самостоятельно принимают решения и действуют? Насколько сильно вы боитесь искусственного интеллекта? Насколько сильно вы опасаетесь людей, которые доверяют работу ИИ? Насколько сильно вы боитесь технологий, которых не понимаете?»
Проанализировав ответы, Макклур обнаружил, что технологий боятся 37% опрошенных. Технофобы оказались более пугливыми в целом: они опасались насилия, имущественных преступлений, полицейского произвола и других реальных неприятностей сильнее, чем все остальные. Но особенно сильно они боялись потерять работу из-за машин — Макклур назвал этот страх «несоразмерным». Социолог решил выяснить, что же представляют собой технофобы — благо, сотрудники Чепменского университета собирали демографические данные опрошенных и сведения о состоянии психического здоровья.
Результаты показали, что технофобами, как правило, становятся женщины из этнических меньшинств с низким уровнем образования, типичный представитель — 52-летняя женщина, не учившаяся ни в университете, ни в колледже. «Если технология — действительно демократизирующая панацея, можно было бы ожидать, что представители меньшинств будут бояться технологии меньше, чем остальных пунктов опроса, — пишет Макклур. — Однако, несмотря на утверждения многих энтузиастов, которые верят, что технологии дают новые возможности (в том числе, получения трудоустройства) и устраняют неравенство, именно группы, исторически занимавшие неблагоприятное положение — женщины, этнические меньшинства, малообразованные, — больше всего боятся технологий». Судя по всему, технофобам и без роботов приходится несладко: они боятся потерять работу и не иметь достаточно денег в будущем в три раза сильнее, чем все остальные. Кроме того, они больше подвержены риску развития тревожных расстройств.
На вопрос о том, почему технофобы — технофобы, у социолога нет однозначного ответа. «Хотя эти опасения могут быть следствием неосведомлённости или отсутствия доступа к образовательным технологиям, так же вероятно, что технофобы, которые вошли в состав выборки, чувствуют угрозу со стороны технологий, которые могут заменить их на рабочем месте», — пишет Макклур. Кроме того, ужас перед машинами может быть результатом «порочного круга страхов», когда опасения подпитывают друг друга и вызывают к жизни новые.
Учёный не скрывает, что исследование не лишено недостатков, и многое осталось неясным. Если верить опросу, женщины боятся техники больше, чем мужчины. Но так ли это на самом деле или мужчины просто неохотно признают свои страхи? И если среди женщин действительно больше технофобов, то почему? Неизвестно даже, насколько выборка Чепменского университета отражает реальное положение дел. Респондентов набирали, дозваниваясь по случайным номерам, а заполнять опросник нужно было на компьютере. Стали бы «настоящие» технофобы брать трубку при звонке с незнакомого номера? Согласились бы они отвечать на вопросы о страхах, да ещё использовать ПК? Как всегда, нужно больше исследований.